Вальтер Скотт - Пират

С этими словами он поднял глаза и увидел стоявшую перед ним Минну Тройл. Лицо ее было бледно, волосы выбились из-под капюшона, но взгляд был спокоен и тверд и хранил обычное выражение величественной печали. На ней был тот же плащ, в который она закуталась, покидая судно. Первым чувством Кливленда было изумление, затем его сменила радость, смешанная со страхом. Он готов был закричать, готов был броситься к ее ногам, но она остановила его, приложив палец к губам, и произнесла тихим, но повелительным тоном:

— Осторожно… за нами следят… там, за дверью, люди… они с трудом впустили меня… Я не смею долго здесь оставаться, а то им покажется… они смогут подумать… О Кливленд, я решилась на все, чтобы спасти вас!

— Спасти меня? Увы, бедная Минна! — воскликнул Кливленд. — Спасти меня невозможно. Довольно того, что я снова увидел вас — хотя бы для того, чтобы сказать вам навек прости!

— Да, мы должны проститься навек, — ответила Минна, — ибо судьба и ваши преступления разлучили нас навсегда. Кливленд, я видела ваших товарищей. Что мне к этому еще прибавить? Сказать, что я знаю теперь, что такое пират?

— Вы были во власти этих негодяев! — воскликнул, содрогаясь от ужаса, Кливленд. — И они посмели…

— Нет, Кливленд, — возразила Минна, — они ничего не посмели — ваше имя подействовало на них как заклятье. И одна только эта власть над волей свирепых бандитов — только она одна напомнила мне о доблестях, которыми в мечтах наделяла я когда-то моего Кливленда!

— Да, — гордо ответил Кливленд, — мое имя имеет — и всегда будет иметь — власть над ними, даже когда они отдаются необузданным страстям, и если бы они посмели оскорбить вас хоть одним грубым словом, о, они узнали бы… Но что за безумные мысли… ведь я узник!

— Сейчас вы станете свободны! — воскликнула Минна. — Ваша жизнь, жизнь моего дорогого отца — все требует вашего немедленного освобождения. У меня есть план, как это сделать, и если выполнить его смело, он не может не удаться. Уже смеркается: завернитесь в мой плащ, и вы свободно пройдете мимо стражников. Я дала им на вино, и теперь они о вас и не думают. Спешите к Лох-оф-Стеннису и скрывайтесь, пока не забрезжит день, а тогда разведите дымный костер там, где суша, вдаваясь с обеих сторон в озеро, почти разделяет его надвое у Бройзгарского моста. Ваше судно находится недалеко от этого места и вышлет за вами шлюпку. Нельзя терять ни минуты!

— Но вы, Минна? Если этот безумный план удастся, — сказал Кливленд, — что тогда станется с вами?

— За участие в вашем побеге, — ответила девушка, — меня оправдает перед лицом Всевышнего чистота моих намерений, а в глазах людей — спасение моего отца, чья судьба зависит от вашей.

В немногих словах сообщила она Кливленду, как судно их было захвачено пиратами и к каким это привело последствиям. Кливленд возвел к небу глаза и воздел руки в порыве благодарности за спасение сестер из рук его преступных товарищей и поспешно прибавил:

— Да, вы правы, Минна, я должен бежать во что бы то ни стало, хотя бы ради безопасности вашего отца. Итак, мы расстаемся, но я верю, что не навеки…

— Навеки! — ответил ему голос, исходивший словно из-под сводов склепа.

Минна и Кливленд вздрогнули, оглянулись по сторонам, а затем с удивлением посмотрели друг на друга. Обоим показалось, что эхо старинного здания повторило последнее слово Кливленда, однако произнесено оно было слишком выразительно.

— Да, навеки! — произнесла Норна из Фитфул-Хэда, выступая из-за одной из тех массивных саксонских колонн, что поддерживали своды собора. — Здесь встретились нога в крови с кровавой дланью. Счастье для вас обоих, что зажила рана, из которой вытекла эта кровь. Счастье для вас обоих, а особенно для того, кто пролил ее. Итак, здесь вам суждено было встретиться, но встречаетесь вы в последний раз!

— О нет, — воскликнул Кливленд, порываясь взять Минну за руку, — разлучить меня с Минной, пока я жив, может только ее собственная воля!

— Забудь, — воскликнула Норна, становясь между ними, — забудь эти безумные мечтанья! Не питай напрасных надежд на встречу в грядущем; здесь вы расстанетесь, и расстанетесь навеки. Не летать ястребу в паре с голубкой, злодейство — не чета невинности. Минна Тройл, последний раз в жизни глядишь ты на этого гордого и преступного человека. Кливленд, ты в последний раз видишь Минну.

— И ты воображаешь, — с возмущением воскликнул Кливленд, — что твои выдумки могут меня смутить? Я не из тех глупцов, которые видят в твоем мнимом могуществе что-либо, кроме простого обмана!

— Молчите, Кливленд, молчите, — воскликнула Минна, ибо внезапное появление Норны еще усилило страх, который она с детства внушала девушке, — молчите! Она могущественна, она слишком могущественна! А ты, о Норна, вспомни, что свобода моего отца зависит от свободы Кливленда.

— Счастье для Кливленда, что я это помню, — ответила предсказательница, — ради спасения одного человека явилась я сюда, и ради этого спасения я помогу обоим. А ты, со своей ребячьей выдумкой, неужели ты в самом деле предполагала, что мужчина такого роста и с такой фигурой сойдет за девушку, скрывшись под жалкими складками твоего домотканого плаща? Да подобная затея кончилась бы лишь тем, что его немедленно заключили бы в оковы и посадили под крепкий замок. Нет, освобожу его я! Он благополучно вернется на свой корабль. Но пусть покинет наши края навсегда, пусть в других местах внушает ужас своим черным флагом и еще более черным именем! Ибо если солнце дважды взойдет, а корабль его все еще будет стоять здесь на якоре, да падет его кровь на его голову! Взгляните же друг на друга в последний раз — это моя последняя уступка вашей слабости — и скажите, если можете: «Прощай навек!»

— Слушайтесь ее, — пробормотала Минна, — слушайтесь ее, не возражайте.

Кливленд, схватив руку Минны, припал к ней горячими губами и сказал, но так тихо, что она одна могла слышать его: «Прощай, но не навек!»

— А теперь, девушка, уходи, — приказала Норна, — и предоставь остальное Рейм-кеннару.

— Еще одно слово, — взмолилась Минна, — и я послушаюсь. Скажи мне только, правильно ли я поняла тебя: правда ли, что Мордонт жив и вне опасности.

— Да, жив и теперь вне опасности, — ответила Норна, — иначе горе было бы тому, чья рука пролила его кровь!

Минна медленно направилась к выходу из собора, время от времени оборачиваясь, чтобы взглянуть на мрачный облик Норны и на стройную, мужественную фигуру Кливленда, стоявших рядом в сгущавшейся мгле старого храма. Когда она обернулась во второй раз, оба куда-то шли: Кливленд следовал за старой сивиллой, которая медленно и торжественно удалялась в направлении одного из боковых приделов. Когда Минна обернулась в третий раз, они уже скрылись из вида. Девушка собралась с духом и поспешила к восточной двери, через которую вошла; на мгновение она остановилась, услышав голоса стражников, болтавших на улице.