Клод Фер - Страсти по Софии

Поэтому — на случай, если я все-таки домой больше не вернусь, решила я все-таки посетить комнату черной магии, которая скрывалась среди тех же тайных переходов в стенах замка и под землей, где была и научная лаборатория отца, имеющая в отраженном мире подобие свое в виде лаборатории алхимической.

Проводником быть вызвался Август, изнывающий от нетерпения при мысли о том, что скоро уже, вот-вот — и он увидит внешний мир, выберется из замка и отправится со мной в далекие дали, какими представляются ему земли Италии, через которые мы проедем по дороге во Флоренцию. Привидение знало все тайные ходы замка лучше, должно быть, чем мой отец. Ибо провело меня к тайной лаборатории моих предков через совершенно неизвестный мне вход, начинающийся в камине трапезной, который легко отодвинулся в сторону вместе с огнем, когда я трижды провернула против часовой стрелки кольцо, торчащее там из стены сбоку от закованной в рыцарские латы статуи какого-то из моих предков — кажется, все того же Победителя ста драконов. Я вошла в проем — и камин сразу же за мной задвинулся. Держа заранее зажженную свечу в руке, я пошла вдоль совершенно сухих каменных стен следом за бесшумно скользящим по коридору привидением, и буквально через десять шагов оказалась около той самой двери, к которой отец меня подводил много лет тому назад и говорил, что на заключительном этапе обучения мне придется работать здесь.

Двери были металлическими, но не железными, как это водится в современном мире, а бронзовыми. К тому же цельнолитыми, с множеством различных страшных и противных барельефных и горельефных фигурок и рож на них.

— Возьмись за голову того вон демона — и поверни ее по часовой стрелке, — сказал Август.

Рожа демона при приближении моей руки к ней оскалилась и засверкала глазами в свете огонька моей свечи. Но я ни капли не испугалась, ибо сама не раз в детстве пугала наших деревенских простаков тем, что лепила всевозможные ряхи из глины и освещала их факелами так, чтобы всякий раз они вызывали отвращение и страх, казались живыми. Отец называл эти игры оптическими фокусами, и всякий раз награждал меня за особо удачную шутку чем-нибудь вкусным.

Словом, я взялась за голову демона и легко провернула ее на оси, идущей через шею фигурки. Дверь зашипела, как змея, медленно провернулась на оси так, что я могла пройти вдоль нее внутрь обнаруженной мною комнаты, а тот, кто мог находиться в ней, мог уйти вдоль другой плоскости.

На меня пахнуло застоявшимся воздухом, слабым запахом горючей серы и вонью чего-то давно прокисшего, но затем высохшего. С первого взгляда было ясно, что комната эта в точности похожа на ту лабораторию, что я обнаружила в Зазеркалье на месте лаборатории моего отца.

— Эй, Август! — позвала я привидение. — Ты куда меня привел? Не в Зазеркалье?

Привидение довольно захихикало. Появился из темного угла сам Август, довольно потирающий руки.

— Догадалась, сладенькая? — спросил он. — То-то еще будет! Сейчас твое отражение проникнет в твой мир, а ты… — тут он захихикал еще более противным смехом. Из углов и щелей лаборатории стали вылезать все новые и новые привидения, пока они не заполонили все пространство лаборатории, горланя наперебой:

— Попалась!.. Любопытная!.. Все вы такие!… Как кошки!… Вам бы только узнать, увидеть… Вдруг вам не достанется… Теперь тебе все!… Теперь тебя оставим здесь навсегда… Теперь твое отражение будет хозяйкой замка Аламанти… А с нею и мы!.. Изгоним из нашего замка людей!… Ха, ха, ха, ха! Хи, хи, хи, хи!

Я не боялась их. Я не верила им. Я знала про любовь привидений к розыгрышам. Они хотели просто попугать меня и повеселиться. Коли здесь нет зеркал, то я не могла попасть в Зазеркалье, коли нет здесь моего отражения, то и не с кем мне вступать в борьбу. И потом, я хорошо помнила, как они все испугались появления в нашем мире из мира Зазеркального того самого облака, что сжирало их, как хлеб. Потому, выждав некоторое время этот мерзкий шепот, я оборвала его:

— Хотите назад — к Лесному царю? Или — к Пожирателю?

Привидения разом затихли.

— Твари, — обругала я их без всякой злобы. — Что я вам — не Аламанти, что ли?

И тогда они принялись наперебой заверять меня в любви своей и преданности. А дядюшка Николо, оказавшийся тоже здесь, объяснил:

— Привычка это, Софьюшка. Давно никто в эту комнату не входил, мы уж соскучились по тому, чтобы новичка Аламанти попугать. Иные от нашего вида в этой комнате так прямо на пороге и умирали. Вот он, например… — показал на толстого юнца в древнем наряде, с любопытством рассматривающего реторты и колбы лаборатории. — И этот… — показал на сухонького и печальнолицего юношу в костюме времен короля Франциска Первого, о котором я вспоминала по дороге сюда. — Все чистокровные Аламанти, все были обучены настоящим наукам в настоящей лаборатории, — продолжил дядюшка Николо, — а как явились сюда — так все их знания, все то, чему учили их отцы и деды, — все коту под хвост!

— Потому как истинно мудрых и истинно глубоких людей на свете не много. Даже среди Аламанти, — добавил старый, длиннобородый седой человек в белом балахоне, которого я никогда не видела среди привидений, даже в лесу, где их было видимо-невидимо. — Учится человек, пополняет голову знаниями, а все равно они лежат у него на поверхности мозга. Окажись он в незнакомом месте, испугай его сказкой — и всех знаний словно и нет, улетучиваются. Испытание этой комнатой — последнее, через что должен пройти настоящий Аламанти.

— Я уже здесь была, — призналась я. — Только в Зазеркалье. Мне было легче, чем этим двоим.

Старец внимательно посмотрел мне в глаза, сказал:

— Редко кто из Аламанти признался бы в этом. Гордыня, обуревающая нашими чувствами, слишком сильна для того, чтобы мы не стеснялись в том, что нашли более легкий путь для преодоления испытания. Ты одна из всех нас побывала в той лаборатории за зеркалом. Осмотри же эту комнату и скажи: чем она отличается от той, что ты видела в Зазеркалье.

Пришлось зажигать все свечи, что остались стоять здесь со времен, когда последний раз посетил алхимическую лабораторию мой отец, и осматривать все вещи, все книги, которые находились тут. Через добрых три часа, в течение которых привидения не только не мешали мне, но и помогали, подсказывая где, что и как можно открыть и увидеть, я призналась:

— Здесь все точно такое же и столько же, как и в комнате в Зазеркалье.

— И при этом лаборатория эта находится на месте нашей научной лаборатории, а не в этом углу? — спросил меня старец.

Я почему-то поняла, что он здесь главный — и не стала препираться:

— Да. Алхимическая комната в Зазеркалье находится точно в той же самой комнате, в которой находится лаборатория отца… — и тут же исправилась, — то есть где находится научная лаборатория Аламанти.