Николай Черкашин - Нелегал из Кенигсберга

Ознакомительный фрагмент

— Это мой друг снимал! — с гордостью пояснил директор. — Он был очень хорошим фотографом, но пил… Мы с ним в одном полку служили… Теперь вот, где работал, там и упокоился.

— Он здесь и жил?

— Да. У него никого не было… Итак, жалованье здесь небольшое. Но я готов оформить вас еще и как ночного сторожа, если вы будете здесь жить. К тому же вы можете подрабатывать и в роддоме, как это делал мой друг.

Лунь поблагодарил директора и согласился на все его предложения. Это было идеальное место, чтобы надежно залечь на дно. К тому же бесплатное жилье да еще с отдельным входом.

Первым делом он купил подушку, одеяло и постельное белье. Тюфяк был оставлен ему в наследство предшественником. Обедать ходил в «Сфинкс» — небольшой гаштет рядом с кладбищем. Нехитрый завтрак и еще более простой ужин готовил сам: бутерброд с сыром, кофе из термоса. В лаборатории стояла электроплитка для подогрева растворов; на ней Лунь иногда отваривал картошку или жарил омлеты. Надо было отчаянно экономить, чтобы продержаться на более чем скромном жалованье кладбищенского фотографа. С сентября резко вздорожали бензин, фотопленка, а также все фотохимикаты.

Работы было немного, хотя с началом войны люди стали умирать чаще. Два-три раза в день распахивались кладбищенские ворота, принимая очередной катафалк, запряженный парой вороных тракенов. Однако к услугам фотографа прибегали не все. Одни приходили со своими фотоаппаратами, другие экономили марки, третьи просто не хотели увековечивать печальное событие. Но все же съемка была, а вместе с ней и небольшой приработок, которого вполне хватало на дешевые обеды в «Сфинксе»: неизменный гороховый суп, шницель по-венски и кружка пива.

На счету в Дойчебанке лежала некая сумма, но это был стратегический резерв. Лунь опасался, что с ходом войны банковские счеты заморозят, но все же деньги не снимал, так как обращение в банк могло нарушить его конспирацию. Кто знает, какие поручения относительно личности вкладчика могли получить банковские клерки?

В самый адвент на кладбище привезли хоронить пожилую женщину, хозяйку большого хлебного магазина. Пригласили фотографа. Лунь снимал погребальную церемонию, пока из стайки родственников его не окликнула некая дама в черном пальто. Вейга! Это ее тетушку предавали сейчас земле. Лунь сдержанно кивнул и продолжил работу. Когда же все было закончено, подошел к Вейге с полупоклоном:

— Примите мои соболезнования…

— Благодарю! Вот уж никак не ожидала увидеть вас в Мемеле, да еще здесь! — взволнованно воскликнула Вейга, ловя любопытствующие взгляды родственников.

— Честно говоря, и я вас тоже.

Они ушли в тень большого католического склепа.

— Почему вы мне ни разу не позвонили? — спрашивала его Вейга. — Вы на меня за что-то обиделись?

— Ну, как вы могли такое подумать?!

— Тут можно все что угодно подумать…

— Понимаю… Но вы позволите мне объяснить мою ситуацию? Давайте посидим завтра в нашем кафе?

— Хорошо. Жду вас после работы. В семь вечера — «У Регины».

К этому свиданию Лунь готовился очень старательно: отутюжил лучший свой костюм, купил новый галстук и успел заглянуть к парикмахеру, который подровнял ему усы и бородку.

Вейга пришла точно в семь. Лунь встал из-за столика, занятого загодя, и помог ей сбросить заснеженную шубейку с песцовым воротником.

— Что-нибудь к кофе? — предложил Лунь.

Вейга отрицательно покачала головой. Она грела замерзшие щеки.

— Ну вы же после работы? — настаивал Лунь. — И к тому же промерзли. По наперсточку коньячка?

— Если только коньячка. За нашу неожиданную встречу. Вас так трудно было узнать — вы зачем-то обзавелись бородкой.

— Если не идет — сбрею!

— Не надо. Пожалуй, с ней вы солиднее. Только зачем она вам?

«Чтобы затруднить поиск ищейкам из гестапо и бывшим коллегам из Разведупра», — усмехнулся про себя Лунь. Вот ответь ей так, совершенно честно — никогда не поверит. Но у него был приготовлен другой ответ:

— Это знак начала новой жизни. Я начал новую жизнь с абсолютного нуля.

— Что случилось? Почему? — воскликнула Вейга с непритворной тревогой.

Лунь выдержал паузу, в течение которой попытался прикурить в духе киногероя, но не нашел в портсигаре ни одной сигареты. Впрочем, волнение, которое должен был передать этот жест, вышло весьма натуральным. Ведь все, что он пока говорил, было чистой правдой. А дальше пошла тщательно продуманная легенда:

— Я давно собирался развестись с женой и наконец это сделал. Магазин принадлежал ей, и она по-прежнему им владеет. Мне же пришлось продать машину, чтобы набрать некую сумму для нового жизненного старта. К сожалению, две профессии, которыми я владею, оказались почти невостребованными в сегодняшней Германии. Вот я и нашел на первых порах работу кладбищенского фотографа. Нашел по объявлению в газете…

— Если бы вы позвонили мне, я помогла бы найти вам более интересную и, может быть, более доходную работу…

— Милая Вейга, спасибо! Но разве у вас мало других забот, чтобы взваливать на плечи и мои проблемы? Я мужчина, и я сам всего добьюсь.

— Пусть будет так… Но мы могли бы просто общаться безо всяких деловых отношений. У нас было такое необычное знакомство. Оно так замечательно продолжилось в Кёнигсберге… И вдруг вы пропали. Я не знала, что и подумать. Винила во всем себя — что-то не то сказала, что-то не то сделала…

— Право, вам не стоит терзаться по этому поводу! Ваше поведение безупречно! И у нас действительно было замечательное знакомство. Я много о вас думал…

— И что же вам мешало набрать телефонный номер?

— Вы позволите мне сказать правду? И при этом не обидеться?

— Ну, конечно!

— Видите ли, даже самое простое общение с красивой женщиной требует некоторых средств — цветы, кафе, такси, рестораны…

— Боже, какая чушь! — рассердилась Вейга. — Мне совершенно не требуются никакие такси и рестораны! Мне просто интересно с вами разговаривать. Даже безо всякого кофе! Как замечательно мы гуляли тогда по штранду…

— И все-таки не обошлось без кофе «У Регины»! — улыбнулся Лунь. — Но дело, конечно же, не в кофе. Постарайтесь понять мужскую психологию: финансовая несостоятельность для нас сродни физической импотенции. Для мужчины унизительно ощущать пустоту своего кошелька. Я бы, несомненно, вам позвонил… Позвонил бы сразу, как только почувствовал себя на высоте некоторого положения.

— Оставим этот разговор! Для меня мужская психология всегда была темным лесом. Но раз уж романтические, да нет, просто дружеские отношения вы примеряете к кошельку, тогда переходим на деловую почву. Нашей фирме нужен буклет для рекламы своих платьев и костюмов. Вы бы взялись сделать фотографии наших моделей?