Ричард Зимлер - Охота Полуночника

В статье утверждалось, что мистер Джонсон, несомненно, лишил себя жизни после убийства Эдварда Роберсона и второго управляющего. Также погибли двое негров-надзирателей, — их, вероятно, убили, когда они пытались защитить своего хозяина.

«Они были привязаны к нему, как к родному отцу», — заявила газетчикам миссис Анна.

Что касается мотивов убийцы, то ими были безумная страсть и алчность. Поговаривали, что мистер Джонсон многие годы был влюблен в миссис Холли, жену Большого Хозяина Генри, бывшего владельца плантации. Вероятно, он разделался с Генри и его сыном, чтобы завладеть Ривер-Бендом и этой женщиной. Должно быть, затем он решил устранить и последнюю преграду в лице Эдварда Роберсона.

В статье ничего не говорилось о Джоанне, Вигги и других рабах, запертых в сарае. Должно быть, их пощадили…

В письме Исаак спрашивал, есть ли в этой статье хоть слово правды, или это чистый вымысел.

Смущенный, я перечитал вырезку несколько раз, как будто она была написана на чужом языке. Морри оказалась умнее: она сразу сообразила, что власти пытаются замять дело, дабы никто не узнал об успешном побеге рабов с плантации. Вот почему плантаторы и полиция сочинили такую историю. Уж лучше списать убийства на алчность и преступную страсть, нежели на негритянский бунт.

— Но как им удалось сохранить в тайне наш побег? — спросил я.

— Никак. Но если они не скажут об этом ни слова, то рабы будут считать, что это всего лишь слухи, а белые — что это ложь. Должно быть, именно так и пишется история.

Тогда мне пришло в голову, что подобные мятежи нередко случались на Юге. Морри с этим согласилась:

— Только думаю, что об этом никто и никогда не скажет ни слова.

Я не уставал поражаться ее сообразительности, — а ведь девочке было всего пятнадцать лет! Мы много говорили с ней о Ривер-Бенде, и теперь она и впрямь стала моим другом. Именно благодаря ей я снова смог улыбаться и радовался, что она тоже взирает на меня с симпатией.

Мы немало беседовали о том, как ей теперь устроить свою жизнь. Я хотел подыскать ей учителя, который преподавал бы историю, философию, музыку и прочие необходимые вещи, чтобы она смогла получить затем университетское образование. Но Морри считала, что я опережаю события. Ей хотелось чего-нибудь попроще: просто зарабатывать себе на жизнь. Она всегда любила вышивать, и мы подумали, что она могла бы шить на заказ, подобно Франциске.

Кажется, впрочем, такая мысль пришлась ей не слишком по душе. И тогда, вспомнив Полуночника, я предложил:

— Просто погуляй по городу. Посмотри, что тут есть интересного, и все решится само собой. Я уверен.

Именно тогда я и рискнул сказать, что желал бы ее удочерить. Но мне не хотелось, чтобы она соглашалась лишь из чувства благодарности, поэтому я взял ее за руку и промолвил:

— Я хочу исполнить волю твоего отца. Ты видишь, что я не только люблю тебя, но и восхищаюсь тобой. Но, Морри, ты не должна соглашаться, если сама не желаешь этого всем сердцем. Конечно, я никогда не смогу заменить тебе отца по-настоящему… Никогда. Подумай хорошенько и скажи, что ты решила… Может быть, через месяц?

Морри согласилась, но во взгляде ее при упоминании об отце мелькнуло отчаяние. И все же я понимал, что у нас нет другого выхода.

Разумеется, оставался еще вопрос, кто же совершил все эти убийства в Ривер-Бенде. Мы с Морри пришли порознь к одному и тому же выводу: Кроу.

Наблюдая за ним в Ривер-Бенде, я понял, что он не сломлен и в нем продолжает жить бунтарский дух. После побега рабов с плантации Кроу, наконец, смог насладиться местью.

Однако двери в спальню Большого и Маленького Хозяина Генри были заперты, когда обнаружились их трупы. Как же Кроу мог войти без ключа?

Сперва мы с Морри не могли найти ответа. Но затем я вспомнил отпечатки ракушек, которые он показывал мне. Должно быть, он сумел сделать слепки с ключей, а затем его брат, бывший кузнецом в Комингти, выковал для него точные копии. Вероятно, Кроу специально показал мне отпечатки ракушек, чтобы со временем мы докопались до истины и поняли, как он отомстил своим хозяевам.

После убийства мастера Эдварда, Кроу, вероятно, вложил пистолет в руку мистера Джонсона, чтобы обмануть власти. Это помогло полиции состряпать убедительную версию происшедшего. Конечно, если правда всплыла наружу, то Кроу, скорее всего, повесили.

Но если он сумел убедить Лили и прочих рабов промолчать, то никто бы его не заподозрил. Возможно, он даже сумел утешить миссис Кити в ее скорби.

Глава 27

Я отвлекся, размышляя над статьей и над событиями в Ривер-Бенде, — и понемногу ко мне вернулись силы, и я смог задуматься над собственным будущим.

Виолетта порой с опаской косилась на меня, словно не доверяя этой вновь обретенной бодрости. В ту пору мне и в голову бы не пришло, что она сама не желает, чтобы наши отношения стали более тесными.

Невзирая на все, что произошло между нами в мой первый приезд, я так и не понял, что Виолетта никогда не изъясняет свои мысли в открытую. Если бы я вспомнил наши детские годы, то догадался бы, что эта черта всегда была ей присуща. Вероятно, тяжелая жизнь отучила ее доверять кому бы то ни было.

Помимо личных забот, у меня были и другие: следовало подумать, как устроить всех беглецов из Ривер-Бенда. Чтобы им помочь, я, наконец, набрался смелости и вышел из комнаты. Мне сразу стало ясно, что в большинстве своем они нуждаются в упорядоченной жизни. Паркер, к примеру, стал пьянствовать и нередко устраивал в доме скандалы. Морри рассказала мне, что однажды, вернувшись из кабака, он ударил жену по лицу. Я решил, что необходимо действовать быстро и подыскать им всем работу. Без моей помощи они ничего не могли сделать.

В течение следующих дней вместе с нашими гостями из Ривер-Бенда я посещал окрестные лавки и склады, чтобы найти им работу. Почти везде нас встречали неискренними улыбками и отказами. Помню, в одном магазине на Уолл-стрит, где я пытался подыскать должность для Хоппер-Энн, которая отлично говорила по-английски, управляющий заявил мне:

— Наши клиенты не желают, чтобы их обслуживала негритянка, даже если у нее светлая кожа, и она грамотно говорит.

Увы, даже увечье не умерило мой горячий шотландский нрав. Я чуть не избил его за дерзость.

Вскоре мне стало ясно, что в этом городе почти невозможно подыскать работу для чернокожих. Когда они тоже пришли к такому выводу, то взяли дело в свои руки.

Хоппер-Энн, Люси и Кристмас подружились с прихожанами протестантской церкви святого Филиппа и смогли найти работу для Паркера, Рэндольфа и Бэгбенда в доках на Саус-стрит. Хоппер-Энн вскоре нашла себе место в пекарне на Чемберс-стрит, а Кристмас и Люси устроились разносчицами в таверне на Бродвее.