Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 10

— О госпожа, наша религия говорит, что существует место, именуемое Адом, — ответил Лео. — Этот кипящий котел внизу очень походит на его раскрытый зев.

— Если и существует Ад, — ответила она, — то только тот, который мы познаем, переходя из одного существования в другое, на этой маленькой звезде, что называется Землей. Лео Винси, я говорю тебе: истинный ад — здесь! — Она коснулась рукой груди, и ее голова вновь поникла под бременем тайного отчаяния.

Немного погодя она подняла голову и заговорила:

— Уже за полночь, нам предстоит еще до наступления зари свершить все скорбные обряды. Тьма должна быть обращена в свет, а свет может быть преображен в вечную тьму.

— О владычица! — обратилась она к Атене. — Твой господин будет погребен в этом святом месте: это его наследственное право; его останки, как и останки всех его предшественников, станут пищей для священного огня. Орос, мой служитель, призови Обвинителя и Защитника, вели им открыть свои книги, дабы я могла свершить суд, даровать его душе новую жизнь или осудить ее на вечную смерть.

О Жрец! Судилище начинается!

Глава XV. Второе испытание

Орос поклонился и ушел. Хесеа знаком велела, чтобы мы встали по правую от нее руку, а Атене — по левую. С обеих сторон тихо подходили все новые и новые жрецы и жрицы в капюшонах и выстраивались вдоль стен; их собралось уже около пятидесяти. Затем появились две фигуры в черных одеждах и масках, с пергаментными книгами в руках; они встали по обе стороны от покойника, тогда как возвратившийся Орос стоял у него в ногах — лицом к Хесеа.

Она подняла систр, и, повинуясь ее велению, Орос сказал:

— Откройте книги.

— Обвинитель — он стоял справа, — сломав печать, приступил к чтению. Последовало перечисление грехов покойника, такое полное, как будто за ним неусыпно наблюдала его собственная совесть. Бесстрастно, во всех ужасающих подробностях рассказывалось о дурных поступках и злодеяниях, совершенных Ханом в детстве, юности и в зрелые годы; их описание производило поистине удручающее впечатление.

Я слушал в изумлении: какой тайный соглядатай мог с такой дотошностью проследить всю его жизнь; и еще я с содроганием думал, какие тяжкие обвинения могут быть выдвинуты против любого из нас, если бы мы были под таким надзором с колыбели до самой могилы; тут я вспомнил, что грехи запечатлевают писцы еще более бдительные, чем служители Хес.

Долгое перечисление подошло наконец к заключению. Обвинитель поведал об убийстве вельможи на берегу реки; о заговоре против нас, без каких-либо оправдательных причин; затем о том, как он пытался затравить нас псами и чем закончилась эта жестокая охота. Окончив чтение, Обвинитель закрыл книгу и бросил ее на пол.

— Таковы записи, о Мать, — провозгласил он. — Пусть же твоя мудрость подведет окончательный итог.

Ничего не ответив, Хесеа показала систром на Защитника, и он тоже сломал печать и приступил к чтению.

В его перечислении упоминалось обо всем добром, что совершил Хан, о каждом сказанном им благородном слове, каждом благородном поступке, о замыслах, которые он осуществил для блага своих подданных, об искушениях, которые ему удалось побороть, о его истинной любви к жене, о его молитвах и приношениях храму Хес.

Далее говорилось о том, как его ненавидела жена (имя ее не упоминалось), как она и колдун, который ее вырастил и выпестовал, ее родственник и наставник, подбивали других женщин, чтобы те его соблазняли: таким способом они надеялись отделаться от него. И о том, как они опоили его ядовитым зельем, которое лишило его рассудка, посеяло зло у него в сердце и своим губительным влиянием отвратило от той, чьей любви он все еще хотел.

Однако там отмечалось, что тягчайшие из своих преступлений он совершил по наущению жены; она всячески стремилась опорочить его в глазах подданных, которых он притеснял по ее же внушению; именно ревность к ней заставляла его поступать жестоко и подло, хуже всего, что он предательски нарушил закон гостеприимства, напав на ни в чем не повинных людей, от рук которых он и пал.

Окончив чтение, Защитник закрыл книгу и бросил ее на пол.

— Таковы записи, о Мать, — провозгласил он. — Пусть же твоя мудрость подведет окончательный итог.

Все это время Хания стояла с холодным безучастным видом, но тут она выступила вперед, видимо собираясь что-то сказать, за ней вышел и Шаман Симбри. Но прежде чем Атене успела произнести хоть слово, Хесеа запрещающим жестом подняла скипетр.

— День твоего суда еще не настал, — сказала она, — мы здесь собрались не для того, чтобы слышать твои оправдания. Когда ты будешь лежать там, где лежит твой супруг, и записи твоих деяний будут оглашены перед Судией, — тогда пусть Защитник скажет все необходимое.

— Да будет так, — надменно уронила Атене и отошла назад. Наступил черед верховного жреца Ороса.

— Мать! — сказал он. — Ты выслушала и ту и другую сторону. Взвесь же все, ими прочитанное, определи, какая чаша весов перетягивает, и, суди, как подсказывает тебе твоя мудрость. Должны ли мы скинуть того, кто был Рассеном, в огненную бездну ногами вперед, дабы он мог снова вступить на путь жизни, или же головой вперед, дабы он уже никогда не мог восстать из мертвых?

Все замолчали в напряженном ожидании, когда великая жрица вынесет свой приговор.

— Я все выслушала, все взвесила, все определила, но права судить мне не дано. Это право принадлежит тому духу, который даровал ему жизнь, а затем ее отобрал. Покойник свершил много тяжких грехов, но еще более тяжкие грехи — на совести тех, кто злоумышлял против него. К тому же человек безумный не может отвечать за свои поступки. Скиньте же его в огненную могилу ногами вперед, да очистится имя его в глазах тех, кто еще не рожден, и да возвратится он в этот мир в определенный судьбой срок. Я сказала.

Обвинитель подобрал с пола брошенную им книгу и, подойдя к пропасти, швырнул ее вниз — в знак того, что все записи навсегда стерты. Затем он повернулся и ушел; Защитник поднял свою книгу и вручил ее Оросу для вечного хранения в Святилище. Окончив отпевание, жрецы обратились с торжественным молением к великому владыке мира подземного, дабы принял он и оправдал душу покойного, как оправдала ее его посланница Хесеа.

Еще до окончания моления несколько жрецов медленно выступили вперед, подняли гроб и поднесли к краю пропасти, после чего по знаку Матери сбросили покойника ногами вниз в огненное озеро. Все наблюдали за падением тела; если бы оно перевернулось, это означало бы, что суд смертных отвергнут в обители бессмертных. Но тело не перевернулось, оно, как свинцовое грузило, упало в огонь, который пылал в нескольких сотнях футов внизу — и навсегда скрылось. В этом, как потом выяснилось, не было ничего странного, ибо к ногам покойника был привязан груз.