Бернард Корнуэлл - Добыча стрелка Шарпа

Ознакомительный фрагмент

– А я утверждаю,– объявил один из офицеров, – что хорошая выпивка помогает лучше разглядеть гения!

Сие странное заявление вызвало смех и аплодисменты. Компания сдвинула столы и стулья.

– В розовом, дорогая, ты истинное совершенство! – сообщил один из гостей своей спутнице и был незамедлительно высмеян за галантность своими же товарищами.

Шарп хмуро уставился в кружку. Грейс любила театр, но теперь этот мир был не для него. Ну и черт с ним! В офицерах ему быть недолго. Деньги есть, а с ними можно попасть в любой мир и начать там новую жизнь. Шарп жадно допил пиво и лишь тогда понял, насколько проголодался и устал. Нужно умыться. Замочить в холодной воде мундир. Но всему свое время. Сначала выспаться. По крайней мере попытаться уснуть, если удастся отвлечься от мыслей о Грейс, а уж утром подумать, что делать со своей жизнью дальше.

Тяжелая рука легла на плечо.

– Я тебя ищу, а ты вот где,– произнес хрипловатый голос.

Попался, подумал Шарп, цепенея.

Глава третья

– У меня память на лица. Раз увидел – уже не забуду, – сказал генерал-майор Дэвид Бэрд и отступил на полшага, наткнувшись на злобный оскал, которым встретил его Шарп. – Ты ведь Шарп, верно? – спросил генерал и, видя, что свирепое выражение на лице офицера уступило место непониманию, резко добавил: – Так да или нет?

Шарп, справившись с растерянностью, кивнул.

– Так точно, сэр.

– Когда-то я спас тебя от порки, а теперь – посмотри-ка! – ты уже офицер. Пути Господни неисповедимы, мистер Шарп.

– Так точно, сэр.

Бэрд, высокий, плотный, крепко сбитый здоровяк, был в красном мундире, увешанном эполетами и золотыми кистями. Бросив взгляд на своих спутников, офицеров с мокрыми зонтами и раскрашенных женщин, он состроил кислую гримасу.

– Адъютанты герцога Йоркского. Его высочество настоял, чтобы они отвели меня в театр. Зачем? Не знаю. Тебя когда-нибудь таскали в театр, а, Шарп?

– Однажды, сэр.

И все тогда таращились на Грейс и шептались о ней, а она терпела, но потом расплакалась.

– «Она склоняется перед завоевателем». И это название для веселой пьесы? – продолжал Бэрд.– Черт возьми, я уснул еще до конца вступления, так что представления не имею, что там было дальше. А вот о вас, мистер Шарп, я в последнее время немало думал. И не только думал, но и искал.

– Искали? Меня, сэр? – Шарп не смог скрыть изумление.

– Что это у тебя на мундире? Кровь? Так и есть! Боже, только не говори, что чертовы лягушатники уже высадились на побережье.

– На меня напали, сэр. Вор.

– Еще один? Два дня назад убили одного капитана из Грязной Полусотни. Подумать только – в двух сотнях ярдов от Пиккадилли! Не иначе как разбойники. Надеюсь, ты задал ему добрую трепку?

– Так точно, сэр.

– Хорошо.– Генерал опустился за стол напротив Шарпа.– Слышал, тебя произвели в офицеры. Поздравляю. В Индии ты славно поработал.

Шарп покраснел от смущения.

– Всего лишь исполнил свой долг, сэр.

– Да, долг. Только исполнить его было не так-то легко. Господи! Пробраться в темницу Типу! Рисковать жизнью! Я достаточно долго пробыл в лапах этого чернявого ублюдка и не желал бы другим оказаться на моем месте. Но, слава богу, мерзавец мертв.

– Так точно, сэр, – подтвердил Шарп, который сам убил Типу, хотя и не признавался в этом никому, и даже стал богачом, забрав его украшения, да вот только долго в богачах не задержался.

– А я твое имя частенько слышу,– ухмыльнулся Бэрд.– Устраиваешь скандалы, а?

Шарп моргнул – обвинение попало в цель.

– Это так называется, сэр?

Деликатность никогда не числилась в списке достоинств Бэрда.

– А как еще? Ты бывший рядовой, она – дочь графа. Да, Шарп, по-моему, это и есть скандал. Так что случилось?

– Она умерла, сэр.– К глазам подступили слезы, и Шарп опустил голову. Молчание затягивалось, и он ощутил вдруг неясную потребность заполнить тишину.– При родах, сэр. От лихорадки.

– И ребенок тоже?

– Да, сэр. Мальчик.

– Ты! Эй! – не терпящим возражений тоном окликнул генерал проходившую мимо подавальщицу.– Бутылку портвейна и два стакана. И еще сыру, если у вас водится что-нибудь съедобное.

– Семья леди Грейс,– заговорил неожиданно для себя Шарп,– заявила, что ребенок не мой, а ее мужа, а стряпчие обложили меня как гончие. Забрали все. Потому что ребенок умер сразу после матери. Сказали, что он был наследником ее мужа, понимаете? – Слезы все-таки прорвались и потекли по щекам.– Я ведь не против, пусть бы забирали все, сэр, но я не мог потерять ее.

– Возьми себя в руки, солдат,– бросил Бэрд.– Не раскисай.

– Извините, сэр.

– Бог дает и Бог берет, и не дело проссывать свою чертову жизнь только потому, что тебе не нравятся его диспозиция.

Шарп шмыгнул носом и посмотрел на сидящего перед ним генерала с изуродованным шрамами лицом.

– Проссывать жизнь, сэр?

– Я за тобой наблюдал, Шарп. Не выпускал из поля зрения. Знаешь, сколько жизней ты спас тогда в Серингапатаме, когда взорвал ту чертову мину? Десятки! И среди них мою. Если бы не ты, я бы здесь не сидел. – Для пущей убедительности он ткнул Шарпа пальцем в грудь.– Лежал бы в могиле. Можешь не сомневаться!

Шарп не сомневался, но промолчал. В сражении за Серингапатам Бэрд пошел на штурм крепостных стен во главе передового отряда. Шотландец наверняка бы погиб, если бы Шарп, тогда в звании рядового, не подорвал заложенную под укрепления мину-ловушку. Он помнил пыль, разлетающиеся камни и несущийся по залитой солнцем улице огненный шквал. Помнил черный дым и грохот, как от тысячи катящихся бочек, и внезапную тишину, которая вовсе не была тишиной, потому что в ней звучали стоны и крики и потрескивали бледные языки пламени.

– Тебя же Уэлсли в офицеры произвел? – спросил Бэрд.

– Так точно, сэр.

– Отличить человека, такое не в его характере, – хмуро заметил генерал.– Скуповат.– Бэрд не питал симпатий к сэру Артуру Уэлсли.– И за что же? За Серингапатам?

– Никак нет, сэр.

– Что ты заладил – «так точно» да «никак нет»! Ты что, школяр? Почему он тебя произвел?

Шарп пожал плечами.

– Я ему пригодился, сэр. Под Ассайе.

– Пригодился?

– Он, сэр, попал в неприятное положение.

Под Уэлсли убили коня, а потом враги взяли его в окружение, и участь сэра Артура была решена, если бы на выручку не пришел сержант Шарп. В результате его вмешательства генерал остался цел, а с десяток индийцев остались навечно под Ассайе.

– В неприятное положение? – усмехнулся Бэрд. – Не скромничай. Если Уэлсли произвел тебя в офицеры, значит, положение было отчаянное. Другое дело, стала ли его любезность благом? – Вопрос был с подковыркой, и Шарп не стал отвечать. Впрочем, генерал, похоже, знал ответ и без него.– Уоллес писал мне после того, как ты поступил в его полк. Писал, что ты хороший солдат, но плохой офицер.