Добыча тигра - Уилбур Смит

много лет назад. Семья - это живое, неукротимое существо, и, как все живое, оно может наброситься на само себя с дикой свирепостью. Все, что делал Том, - это защищал себя.

Он взял меч и спустился к своей семье.

Сара и Агнес все еще находились в подземелье. Они были свободны после стольких месяцев заточения, но Агнес не считала, что Сару можно без опаски двинуть, чтобы не вызвать еще большего кровотечения. Тому не терпелось найти им свежий воздух и чистое жилье, но он понимал, что лучше оставаться на месте. Пока последние пираты не были изгнаны из замка, подземелье было таким же безопасным местом, как и любое другое.

Ана присоединилась к ним, не в силах больше оставаться в лагере Шахуджи после того, как битва была выиграна. Она принесла еду, перевязала раны Фрэнсиса и дала Саре мазь, которая помогла бы ей исцелиться. Теперь они с Фрэнсисом сидели рядом, обнявшись, и с удивлением смотрели на ребенка. По выражению их лиц, по силе объятий Том догадался, что скоро он станет двоюродным дедушкой.

Не обращая внимания на жизнь и смерть вокруг себя, младенец спал, все еще связанный пуповиной с кровавой массой последа, лежащей на земле рядом с Агнес.

- Может, нам его обрезать? - Неуверенно спросил Том.

- ‘Мы ждали тебя, - сказала Агнесса.

Рука Тома потянулась к шпаге Нептуна, висевшей у него на поясе. Это было почти святотатством - использовать этот благородный клинок в деле деторождения и подносить смертельное оружие так близко к невинному младенцу.

Но ребенок был наследником Тома. Шпага была наследием Кортни, и однажды маленький ребенок вырастет и сам будет владеть ею. Том протирал лезвие "Нептуна" до тех пор, пока позолоченная сталь не засияла безупречно. Агнес взяла скользкую пуповину обеими руками и указала, где ему следует перерезать ее. Острый край пронзил ее насквозь. Том завязал конец и поцеловал малыша в лоб. Что же ждет его в будущем? Каким человеком он станет, когда вырастет?

Все, что вы можете сделать, это помочь ему найти правильный путь, которым он последует

- ‘А как мы его назовем? - спросил он.

Сара посмотрела на Агнес, свою сестру, которая так нежно ухаживала за ней во время ее долгой, ужасной беременности, непоколебимая и безропотная, несмотря на все горести, которые она сама пережила.

- ‘Его зовут Джеймс, - сказала она. - В память о капитане Хиксе.’

На глаза Агнес навернулись слезы. Сара наклонилась вперед, чтобы дать сестре возможность немного побыть одной. Она посмотрела на младенца, из крошечного животика которого все еще торчал обрубок пуповины.

- Том Кортни’ - сонно произнесла она. - ‘Вы завязали пуповину вашего сына такелажным узлом?’

***

Часовой в Бомбейском замке не узнал человека, который подошел к воротам. С его лысой головой и загорелой темно-коричневой кожей он мог бы сойти за парса из высшей касты, одного из агентов, которые толпами стекались в торговую компанию. Но он был одет как европеец, в рубиново-красную куртку из тонкого сукна и белые бриджи, сверкающие в лучах полуденного солнца. Одна рука, казалось, была засунута в рукав рубашки, другая сжата в кулак.

- ‘Его Превосходительство губернатор не принимает гостей, - предупредил часовой.

- ‘Я пришел не для того, чтобы встретиться с губернатором. Я здесь, чтобы навестить своего отца.’

Часовой разинул рот. Его лицо побледнело. - Мастер Кристофер?’

- Мистер Кортни.’

Часовой возился с замком. - ‘Конечно, сэр. Только мы думали ...

- ‘Вы ошиблись.’

Кристофер был почти неузнаваем по сравнению с тем неоперившимся юнцом, который покинул крепость почти два года назад, не говоря уже о потрепанном, сломленном человеке, который одной рукой вытащил себя из Тираколского залива. Он пересек двор и поднялся по ступенькам Губернаторского дома с такой уверенностью, что стражник у дверей только запоздало подумал бросить ему вызов. Не обращая внимания ни на него, ни на последовавшие за ним крики, Кристофер поднялся по лестнице на верхний этаж.

- Кристофер Кортни, - крикнул он охраннику в униформе, стоявшему возле кабинета Гая. - Пустите меня к моему отцу, черт бы вас побрал, или я прикажу привязать вас к треугольнику и выпороть на плацу.’

Дверь открылась. Кристофер прошел в просторное помещение кабинета Гая. Краска блестела на рамах только что установленных окон; портрет сэра Хэла Кортни висел слегка косо, а на обшивке стены виднелась пороховая отметина - слишком близко от нее стреляли из пистолета.

Гай, услышав шум из коридора, начал подниматься со стула. Он уставился на Кристофера с открытым ртом. Чернила незаметно потекли с его пера и растеклись лужицей по раскрытой перед ним книге корреспонденции.

- Неужели это может быть...- пробормотал он себе под нос.

Он взял себя в руки. Его челюсть напряглась, а взгляд стал жестким. - Он холодно улыбнулся.

- Блудный сын возвращается. Ха! Я полагаю, по крайней мере, твоя мать будет довольна.’

Кристофер кивнул.

- Ну что? - рявкнул Гай. - ‘Зачем ты вернулся? Ты что, ждешь, что я убью откормленного теленка?’

- ‘Мне это не нужно. Теперь я богатый человек.’

Кристофер разжал кулак, показывая пригоршню ярких, сверкающих бриллиантов. Гай взглянул на них и фыркнул.

- ‘Вы хотите произвести на меня впечатление этими безделушками? Вы думаете, что вы богаты? Вы не знаете, что такое богатство.’

- ‘Я достаточно богат, чтобы жениться на Руфи.’

- Кто же это?’

- ‘Руфь. Дочь капрала Риди.’

Но даже тогда Гаю потребовалось некоторое время, чтобы все понять. Затем он откинул голову назад и рассмеялся так искренне, что стекла в окнах задрожали. - ‘Руфь Риди? Все это время, и ты все еще помнишь ту маленькую шлюшку?’

- ‘Я собираюсь жениться на ней.’

- ‘Я очень в этом сомневаюсь.’

Кристофер позвякивал бриллиантами в своей руке, как игральными костями. - ‘Теперь я богатый человек. Ты не можешь остановить меня.’

- ‘Я и не думал останавливать тебя, - с жаром сказал Гай. - ‘Я даю тебе свое благословение. Только ... - он снова расхохотался. - ‘Твоя возлюбленная уже замужем.’

Кристоферу показалось, что пол уходит у него из-под ног. - Что?’

- ‘Она вышла замуж вскоре после того, как ты сбежал. Грузчик