Александр Лермин - Сын графа Монте-Кристо

Дженни помертвела и упала навзничь.

— Умерла! — вскричал Сперо.— О, негодяй, гнусный лжец! Я убью тебя, но в честном бою… Защищайся!

— Наконец-то! — произнес Бенедетто.

И, распахнув свой плащ, он достал из-под него две шпаги, одну их которых бросил к ногам виконта.

На Сперо бандит смотрел, как на ребенка, и поэтому дуэль была ему на руку. Он был заранее уверен в победе и умышленно томил своего врага.

Виконт взял шпагу и подошел к Бенедетто.

— Кто бы ты ни был,— глухим голосом сказал он,— но ты оскорбил ту, которую я люблю больше жизни, и поэтому я убью тебя.

И бой начался.

Бенедетто дрался, как опытный дуэлянт, и временами скрежетал зубами. Вскоре бандит убедился в том, что его противник далеко не ребенок. Шпага виконта задела его грудь.

— Мужайся, Сперо! — прошептала очнувшаяся между тем Дженни.

Десять раз подряд жизнь бандита висела на волоске…

Сперо понемногу оттеснил его в угол, и Бенедетто испугался. Он зарычал, как хищный зверь. Как? Неужели этот проклятый виконт ускользнет, убьет его и перешагнет через его труп?

Бой становился ожесточенным. В лязге шпаг слышалось что-то зловещее… Бенедетто отступал, и пространство между ним и стеной все более и более уменьшалось.

— Негодяй! — вскричал Сперо.— Твоя жизнь в моих руках! Раскайся в том зле, которое ты причинил мне, и я пощажу тебя!

— Ты пощадишь меня? — задыхаясь от злобы, сказал Бенедетто.— И ты смеешь говорить мне об этом! Берегись! Я ненавижу тебя… Ненавижу твоего отца!… Убей меня или же я, клянусь Богом, убью тебя!

— Умри же! — вскричал Сперо и быстрым ударом обезоружив врага, направил шпагу прямо ему в грудь. Но в эту минуту раздался выстрел…

Шпага выскользнула из рук виконта, и он, пораженный в самое сердце, упал навзничь к ногам Дженни.

С адской улыбкой на искаженном лице стоял Бенедетто, держа в руке пистолет.

Как же это произошло?

В самом начале Сперо в порыве гнева пригрозил бандиту пистолетом. Гнушаясь убийством, он затем бросил его на стул и вызвал на дуэль своего оскорбителя.

Теряя под собой почву, Бенедетто случайно заметил брошенный виконтом пистолет… Ловко маневрируя, он приблизился к стулу, и скоро пистолет был в его руках…

Вероломный негодяй застрелил своего противника! Сперо в агонии лежал на полу, и Дженни припала к его груди.

Скрестив на груди руки, смотрел на них Бенедетто… Наконец-то он отомстил! Сын его злейшего врага был им убит. Злодей не мог погубить отца и поэтому нанес ему смертельный удар, погубив его сына.

— Сперо! — рыдая, повторяла Дженни.— Ну, разве ты не слышишь? Это я, твоя Дженни!

Сперо со страшным усилием приподнялся и привлек к себе девушку.

— Прощай… моя Дженни! — прошептал он.— Я люблю тебя… и умираю!

— Я умру с тобой! — сказала Дженни.

Они слились в последнем предсмертном поцелуе и… замолкли навсегда.

Бенедетто стоял неподвижно.

Вдруг он вздрогнул. В дверь громко постучали.

— Виконт! Мы здесь, мы выручим вас! — раздалось за дверью.

Бенедетто бросился к выходу. Дверь трещала под мощными ударами пришельцев: отступление было отрезано.

Бенедетто знал, что его не пощадят и убьют, как собаку, и он не воспользуется плодами своей страшной мести. Он вскочил на подоконник и распахнул окно. Внизу протекала Сена.

Бандит, стоя на подоконнике, ждал. Вот дверь рухнула, Фанфаро и его спутники ворвались в комнату. В этот самый момент Бенедетто вскричал:

— Опоздали! Я убил сына Монте-Кристо!

И с этими словами бросился в реку.

Гонтран наклонился над виконтом.

— О боже! Он мертв! — воскликнул художник.— Он убит!

20. Призрак

В тот самый момент, когда Бенедетто кинулся в Сену, в комнату, где лежали жертвы, ворвался человек.

Это был Ансельмо.

Оставшись один после ухода Фанфаро и его друзей, он в изнеможении опустился на стул… Его била лихорадка.

Помешанная, скорчившись на полу, повторяла одно и то же:

— Сын мой! Бенедетто… мой сын! И он убил меня!

Ансельмо же между тем шептал:

— Дженни, моя Дженни!

И вдруг, как бы под влиянием новой мысли, он выбежал на улицу и направился к дому Монте-Кристо.

В ту самую минуту, когда он приблизился к подъезду, от дома отъехала карета. Бывший каторжник устремился за нею вслед.

Им овладело безумие: он бежал, не чувствуя под собой ног, и, наконец, достиг цели. Когда дверь была выбита и в дом ворвались Фанфаро и его друзья, Ансельмо бросился за ними следом.

В комнате, где разыгралась эта страшная драма, он увидел труп Дженни. Жуткий крик вырвался из груди несчастного:

— Дженни! Моя дочь, моя бедная дочь!

В первый раз в жизни изменил он себе и обнаружил свою грустную тайну. Фанфаро все понял.

— Мужайтесь! — коротко сказал он ему.

Но Ансельмо отпрянул от него и крикнул:

— Убита! Убита им, этим проклятым Бенедетто!

Подбежав к окну, он вскочил на подоконник и со словами: «А теперь, Бенедетто, берегись!» бросился в реку. Никто не успел его удержать.

Бенедетто, прыгнувший ранее, усиленно работая ногами и руками, плыл к противоположному берегу.

Он дрожал за свою жизнь. До сих пор злодей жил для своей мести, а теперь хотел насладиться ею. Издали он станет упиваться страданиями графа, прислушиваться к его рыданиям…

И потому — вперед!

Но вдруг бандит услыхал, что за ним тоже кто-то бросился в воду. Было ясно, что за ним началась погоня.

Собрав все свои силы, Бенедетто устремился к берегу, который был уже совсем недалеко. Наконец, он достиг цели.

Ансельмо вскрикнул: добыча ускользала от него. Бандит вышел на берег и скрылся в темноте. Между тем Ансельмо, совершенно ослабевший, был отнесен течением к затонувшей барке и вскарабкался на нее.

Разбитый душой и телом, он опустил голову на руки и в этом положении оцепенел.

Бенедетто пробирался между деревьями. Вдруг перед ним мелькнула какая-то тень… Она загородила дорогу бандиту.

Бенедетто содрогнулся — перед ним встал живой призрак его матери.

Госпожа Данглар, а это была она, убежавшая вслед за Ансельмо, приблизилась к остолбеневшему бандиту и сказала:

— Сын мой, дорогой Бенедетто! Пойдем! Пойдем же со мной!

И с этими словами она схватила его за руку. Бенедетто не сопротивлялся: его охватил смертельный ужас.

— Пойдем, дорогое мое дитя,— повторила помешанная.— Теперь ты больше не покинешь меня!

Она увлекла его к берегу и взошла на затонувшую барку, где приютился Ансельмо. Неподвижный, широко раскрытыми глазами смотрел он на них.