Последний из медоваров - Кейт Андерсенн

- Отпустите, - приказал Фергюссон, не оборачиваясь.

Я подбежал к Джен вовремя - иначе бы она упала. Изуродованные в кровь руки, опухшая шея, грязное лицо и ни следа от прежней шумной "от горшка три вершка". Что с ней стряслось?..

Я хотел бы наброситься на всех и сразу, хотя и понимал, что ничего, кроме проблем, это не принесет. Прижимая к груди дрожащую безмолвно Джен, я смотрел на неожиданно возмужавшего за пару дней Терри, на Фергюссона с его красными мундирами и чувствовал себя в этой жизни бесконечным пустяком.

- Доброй вам дороги, - слегка улыбнулся мне медовар и забыл о нас.

Разнести бы пивоварню в пух и прах. Но вместо этого я поднял Джен на руки и вышел.

Подальше от "папаши Колина".

Я шел к дому тетушки Энн и боялся ее спросить о чем бы то ни было. Я был здесь вчера. Ее истязали, а я... напивался.

Она привязывала ленту к окну в надежде, что я ее найду, а я дрых над кувшином

Злые слезы застилали мир.

Палец Джен робко отер мою щеку.

- Не плачь, - прошептала она и улыбнулась.

Я покачал головой.

- Я пришел слишком поздно.

- Но ты пришел.

Я посмотрел ей в глаза. Те самые глаза цвета зеленого мха. В них плескалась боль, страх и... любовь?... Что-то до чертиков нежное, домашнее и вечное.

Это ведь она и есть.

Джен, я люблю тебя.

Она знала, что я приду... Сделалось тепло в груди, и я показательно нахмурил брови и прибавил шагу.

- Почему ты говоришь шепотом? - спросил я отстраненно.

- Потеряла голос... - прохрипела Джен в ответ.

Я остановился.

- Как - потеряла?

Джен хотела что-то сказать, но закашлялась. И скривилась, схватившись за живот.

- Что они с тобой делали? - потребовал я ответа, приходя в ярость.

Едва не бросился к "папаше Колину" обратно.

Но Джен покачала головой.

- Пошли домой, - попросила она, снова корчась от кашля и боли.

Я стиснул зубы опять и перехватил девушку удобней

- Больше не говори. Молчи, - приказал я. И усмехнулся: - Знаю, тебе это трудно... Но если хочешь, буду говорить я. Постараюсь...

Джен снова слабо улыбнулась.

Как бы я хотел, чтобы ее голос, как и прежде, был беспечен, яростен, непрерывен, но - был. С голосом же она будто потеряла себя и стала тенью. Видеть ее такой... было до одури больно.

Мисс Бейнс распричиталась, увидев Джен:

- Голубушка, кто ж тебя так?!. Давай, милок, давай ее сюда, в комнату, на кровать... Да натаскай воды нагреть, ее нужно помыть и осмотреть... Ну, иди уже! Не твоих глаз дело! Я все сделаю, пока ты за Роной сходишь, будет к твоему возвращению новехонька. Не забыл про малышку чай?

*** Рони

Дядя Тэм уже ждал у реки, как мы договорились. Я сбежала к нему по мокрому пригорку совершенно счастливая и влетела обнимать на радостях.

- Дядя Тэм!

Он улыбнулся и погладил меня по голове. Я деловито закуталась в воротник, возвращая себе сурьезный вид.

- Вижу, у тебя хорошее настроение.

- Я познакомилась с миссис Грэм и Дикеном, они очень хорошие...

Я держалась за его руку, и мы шли через мост, речка чуть подмерзла, и снова срывался с неба снег. У меня и на душе был праздник. А еще фонари светили таким таинственным светом, что хотелось кружиться и смеяться, но я боялась спугнуть это волшебство и лишь смотрела вокруг потихоньку да рассказывала:

- Старший медовар, и правда, у лорда Хаксли. Об этом все знают. Просто все думают, что полковник и лорд союзники, а они не союзники... Медовар отказывался рассказывать секрет, и Барнз хотел его силой принудить, а лорд ему запретил. И выгнал. И все письма теперь возвращает...

Снежинка упала мне на косу.

- Дикен такой же рыжий, как и я...

Поэтому я и сняла там косынку. И теперь коса выглядывала наружу, но все равно темно ведь.

- А лорд Хаксли - он хороший. Странный немножко, но... Я думаю, самое лучшее, так это если бы все же Джен вернулась и ему спела.

Дядя Тэм тяжело вздохнул.

- Она...не вернулась? - спросила я, и сердце замерло.

- Вернулась... Но не споет.

Вернулась! Я прокружилась вокруг себя, ловя снежинку ладонью. Как... Не споет?!

- Но почему?!.

- Повредила... голос.

- Тогда нам надо