Флибустьер - Геннадий Борчанинов

Ещё и половина моей команды страдала с похмелья. Адулу вообще не смогло разбудить даже ведро холодной воды, и негра пришлось оставить спать в таверне. Главное, не забыть про него потом. Остальные просто ходили квёлые, опухшие и хмурые, щурясь от яркого солнца, но исправно таскали к шлюпкам припасы.

А шхуне требовалось многое. Доски и парусина, канаты и смола, пресная вода и еда, лекарства и порох. Деньги снова утекали из пальцев, словно песок, ничуть не хуже, чем во время пьянки в таверне. Пожалуй, даже сильнее. Настолько, что мне захотелось даже сходить к еврею и прибить его прямо там же, в конторе. Закупаться в Бастере теперь хотелось всё меньше и меньше, и нужно будет искать новый порт.

Единственной отдушиной стало то, что на берегу возле нашей шлюпки кучковалось несколько матросов, которые при моём появлении заявили, что хотят пойти к нам в команду.

Вид у этих матросов был изрядно помятый, не иначе, мы с ними пьянствовали вчера, всего их было восемь человек, но двое, раскланявшись, ушли сразу, как только я объяснил правила поведения на корабле. Шестеро остальных вроде были не прочь послужить под моим началом. Видимо, понравилось, как мы сорили деньгами в кабаке, и им захотелось так же.

Из них только трое раньше были моряками и вообще умели управляться с парусом, один раньше был мелким лавочником, другой оказался адвокатом-недоучкой, третий был буканьером здесь, на Тортуге, и Жорж с Робером даже его косвенно знали. Шасс-парти, соглашение о добыче, подписали все до единого, и только адвокат долго вчитывался в формулировки, явно выискивая какие-нибудь лазейки.

Матросы же были неграмотными, но умелыми, двое раньше ходили на торговом судне через Атлантику, а третий, пожилой, успел послужить и на военном корабле, и на почтовом, и с контрабандистами, и с пиратами, так что я решил, что его опыт нам здорово пригодится. Его звали Оливье Гайенн, и он был из гасконцев, как и Эмильен. Остальные тоже представились, но я пока не запомнил их имена.

Я, конечно, ожидал набрать на Тортуге гораздо больше людей, и если бы не Олоне со своим походом, то, наверное, сумел бы набрать человек тридцать. По-хорошему, стоило бы податься куда-нибудь ещё, на Багамы, Кубу или Ямайку, и попробовать набрать людей там.

Новобранцы отправились на корабль, помогать остальным распределять груз в трюме, а мы с Мувангой снова пошли к портному. День со всеми этими хлопотами пролетел как одно мгновение.

Месье Жондрель как раз заканчивал с камзолом, когда мы пришли, и в этот раз он встретил меня уже не так холодно и недоверчиво. Поработал портной на славу, и хотя я подозревал, что он второпях перешивал его из чужого траурного платья, конечный результат меня полностью устроил, так что я без всяких сожалений доплатил ему остаток суммы и вышел из его дома уже в новом костюмчике, чёрном как ночь. Сапоги, перевязь и шляпа немного выбивались из цветовой гаммы, но в целом вид получился солидный, и я остался доволен.

Как раз уже начинало темнеть. Все понемногу подтягивались к берегу, и даже Адула наконец продрал глаза и теперь потихоньку умывался морской водой, сидя у самой линии прибоя. Вид у всех был довольно мрачный и не слишком боевой.

— Все на месте? — спросил я, окидывая взглядом собравшихся.

Флибустьеры попереглядывались, пожали плечами. Пришлось считать их по головам. В глубине души было как-то не по себе от такой, сержантской, работы. Явно не капитан должен этим заниматься. Помощник-то был, Шон, но он сейчас находился на борту «Ориона» ещё с несколькими матросами, поэтому приходилось делать всё это самому.

— Ну, по коням, — сказал я.

Надолго задерживаться в Бастере я не видел никакого смысла. Пополнили припасы, набрали людей, передохнули и снова в бой, к монотонной жизни морского цыгана, выискивать одинокие кораблики, достаточно большие, чтобы нести хорошую добычу, и достаточно маленькие, чтобы не превращать абордаж в кровавую баню для обеих сторон. Ну и, само собой, искать этого капитана Гилберта.

Раз уж в письме упоминалось Антигуа, то туда я и думал наведаться в первую очередь. Английские владения, конечно, а «Орион» числился французским кораблём, но я надеялся, что смогу как-нибудь избежать встречи с военно-морским флотом старушки Британии. Да и отбрехаться от какого-нибудь патруля сумеем. Язык я знаю, а Шон и вовсе может обложить их матом по-ирландски, да так, что они сразу вспомнят родину.

Мы погрузились в шлюпку и отправились на корабль, а я тем временем разглядывал стоящие на якоре посудины. Больше всего внимания привлекал бриг, на который мне показал нищий. Я сумел разглядеть его название — «Лилия». Верноподданный француз, не иначе. Бриг покачивался на воде, по палубе его бродил скучающий матрос, тоскливо поглядывая на берег и огни Бастера. Бриг этот казался лакомой добычей, и мой взгляд не укрылся от Робера, который быстро понял, о чём я думаю.

— Кэп, это ж француз, это ж наши, — сказал он, покосившись сначала на «Лилию», а потом на меня.

Я посмотрел на него, как будто он ляпнул что-то непристойное. Это для него французы свои, а для меня, да ещё и после французской плантации, очень даже чужие. Я не видел никакой проблемы в том, чтобы их немножко пощипать. Да и вообще, тут у всех рыльце в пушку, хотя образ этаких дьяволов и живодёров создали только испанцам. Пропаганда работает.

— Шутишь? — хмыкнул я. — Мы же не каперы, какая разница?

— Да даже если бы каперы, — хрипло сказал Кристоф и сплюнул за борт.

— Вот именно, — сказал я. — Француз, не француз, какая разница? У них денежки, у нас пушки, можно хоть с кем по выгодному курсу поменять. Будь там хоть английская королева.

— У них король, — заметил кто-то из матросов.

— Да какая разница, — сказал я.

— И то верно, — хмыкнул Кристоф.

Шлюпка ткнулась в борт «Ориона», и мы один за другим выбрались на палубу. Шлюпку втащили на борт, и я оглядел своих головорезов.

— Капитан, — поприветствовал меня Шон.

Пираты стояли на палубе нестройной толпой, кучками по двое-трое, и я с сожалением вспомнил армейскую дисциплину и ровные коробки на заснеженном плацу. Здесь такую при всём желании не насадить, к сожалению.

— Всё готово? Все на месте? — спросил я.

— Ага, — сказал Шон.

На всякий случай я ещё раз пересчитал собравшихся. Всё совпало. Можно было отплывать, хотя, наверное, уходить в ночь было не слишком мудрым решением. Но у меня был план, и я его придерживался.

— Значит, отплываем. Поднять якорь, господа, нас ждут