Александр Бушков - Провинциал, о котором заговорил Париж

— Дева Мария и все ее ангелы! — яростно воскликнул пузатый человек в черном камзоле, выглядевший зажиточным горожанином. — Пора показать этим дворянчикам, что им не все позволено! Пуэн-Мари, Жак, бегите за арбалетами! Надо сделать из этого молодчика добрую подушечку для булавок!

По толпе прошел глухой одобрительный ропот. Из своего неудобного положения д'Артаньян тем не менее рассмотрел, что лицо Рошфора и его не сулившая ничего доброго улыбка казались высеченными из куска льда.

Не двинувшись с места, небрежно вложив шпагу в ножны, черноволосый дворянин громко произнес:

— Эй вы, у ворот! А ну-ка, назад! Прежде чем бросаться на человека, не мешает поинтересоваться его именем… Я — граф Рошфор, конюший его высокопреосвященства кардинала. Я всегда выполняю свои обещания… а потому не заставляйте меня поклясться, что я подожгу ваш городишко с четырех концов…

Его слова оказали прямо-таки магическое воздействие на толпу разъяренных горожан: едва прозвучало упоминание о кардинале, сжатые кулаки разжались, на смену злости пришел испуг, даже д'Артаньяну, чье сознание туманилось из-за потери крови, стало ясно, что быстротечная кампания бесповоротно проиграна жителями Менга. Еще несколько мгновений — и толстяк, намеревавшийся послать за арбалетами, с самым униженным видом приблизился к Рошфору, бормоча что-то насчет трагической ошибки и еще о том, что его неправильно поняли, что он был и остается вернейшим слугой его высокопреосвященства кардинала Ришелье…

— Не сомневаюсь, — небрежно отмахнулся Рошфор. — Что же, избавьте меня от вашего общества, милейший, и прихватите с собой свою свору… Эй вы! Живо перенесите молодого человека в дом! Лекаря, быстро! Найдется в этом городишке хоть один эскулап, которому можно доверить не лошадь, а человека? Ну, так что же вы стоите?

Его приказания исполнялись с поразительной быстротой. Кто-то опрометью кинулся за лекарем, слуги проворно подхватили д'Артаньяна и внесли в обеденную залу, где, сняв с юноши куртку, уложили на широкую скамью. Любопытных набилось столько, что в окнах померк свет.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Рошфор, склонившись над гасконцем.

— Благодарю вас, все в порядке, — браво ответил д'Артаньян, хотя готов был вот-вот потерять сознание. — Наклонитесь ближе… Рошфор, вам не следует ехать по Амьенской дороге… Рошфор, моментально выпрямившись, громко распорядился:

— А ну-ка, все, кому не хочется висеть на воротах, вон отсюда!

Послышался шум и треск — присутствующие так спешили покинуть помещение, отталкивая один другого, что едва не вывернули дверные косяки. Когда они остались с глазу на глаз, Рошфор вновь наклонился над д'Артаньяном, меряя его проницательным взглядом:

— Что вы говорили об Амьенской дороге?

— Вам не следует по ней ехать, — слабым голосом произнес д'Артаньян, силясь не потерять сознания раньше времени. — Вас там будут поджидать четверо наемников с мушкетами.

— Всего четверо? — губы Рошфора исказила хищная улыбка. — Ну, это не так страшно… В любом случае спасибо, юноша. Как выражались древние, кто предупрежден — тот вооружен. Откуда вы это узнали?

— Случайно услышал, — ответил д'Артаньян.

— Вот как? — Рошфор прищурился. — Не от господ ли мушкетеров?

— Я не шпион, — сумрачно произнес д'Артаньян. — я попросту решил вас предупредить, как дворянин дворянина.

— Ну что же, это делает вам честь, — сказал Рошфор, по-прежнему меряя юношу испытующим взглядом. — Вы, надо полагать, кардиналист?

— Я всего-навсего бедный гасконский дворянин, пустившийся за фортуной в Париж, — в сердцах сказал д'Артаньян. — В нашей глуши, собственно, нет ни роялистов, ни кардиналистов… хотя и до нас, конечно, доходят кое-какие известия о жизни в столице…

— Судя по выговору, вы, должно быть, из Дакса или По?

— Из Тарба, мое имя — д'Артаньян.

— В Тарбе и его окрестностях, насколько мне известно, обитает несколько ветвей рода д'Артаньянов. К которой их них вы имеете честь принадлежать?

— Я сын того д'Артаньяна, что участвовал в войнах за веру вместе с великим королем Генрихом, отцом нашего нынешнего короля, — ответил д'Артаньян, гордо выпрямившись, насколько это возможно для человека, лежащего на грубо сколоченной скамье в самой беспомощной позе.

— Это достойный дворянин… — сказал Рошфор в некоторой задумчивости. — Значит, вы пустились за фортуной…

— Если вы усматриваете в этом нечто достойное насмешки, я готов вам доказать… — слабым голосом, но решительно произнес д'Артаньян.

— Ну полно, полно! — успокоил его Рошфор. — Должен вам заметить, что вы, не будучи ни роялистом, ни кардиналистом, тем не менее ухитрились впутаться в нешуточные игры…

— Таково уж гасконское везение, — сказал д'Артаньян как мог беззаботнее. — Мы не бежим от опасностей, они нас находят сами…

— Боюсь, опасность сильнее, чем вам представляется. Вы чересчур рьяно выступили на стороне одних против других…

— Черт меня раздери! — воскликнул д'Артаньян. — я и намерения не имел…

— Увы, судьба мало считается с нашими намерениями, — с легкой усмешкой сказал Рошфор. — Боюсь, вы, сами того не осознавая, приобрели могущественных врагов… но так уж устроена жизнь, что порой, обретая врагов, тем самым обретаешь и друзей…

— Врагов я уже видел, — сказал д'Артаньян. — А вот друзей что-то не успел заметить…

— Вот как? По-моему, вы вправе считать своим другом человека, которого предупредили о засаде…

— Быть может…

— Черт побери, д'Артаньян, неужели вы считаете меня настолько неблагодарным?

— Нет, здесь другое, — поразмыслив, сказал д'Артаньян. — я боюсь показаться навязчивым. Человеку в моем положении — с тощим кошельком, туманным будущим и полным отсутствием заслуг — легко сделаться навязчивым…

— Вздор, — решительно сказал Рошфор. — Не будьте так мнительны… Что там, любезный? Да, это как нельзя более кстати…

Он взял из рук робко приблизившегося хозяина бутылку вина, налил полный стакан и протянул д'Артаньяну. Гасконец осушил его единым махом, и импровизированное лекарство оказало свое действие: слабость отступила, стало теплее, появилась некоторая уверенность.

— Ну? — нетерпеливо прикрикнул Рошфор. — Где ваш лекарь, горе-трактирщик? Долго прикажете дожидаться?

— За ним послали, ваша милость… — хозяин трясся, как сухой прошлогодний лист. — Надеюсь, с молодым дворянином не случилось ничего страшного?

— Страшное случится с кем-нибудь другим, если молодому человеку не будет оказано достойной заботы, — небрежно ответил Рошфор. — Ну, живо, поторопите там этих болванов и раздобудьте лекаря хоть из-под земли!