Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 10

И тут свора стала уверенно нас нагонять. Мы проехали через кустарник и были уже в двухстах ярдах от него, когда, чувствуя, что кони уже полностью выдохлись, я крикнул Лео:

— Вернемся назад и спрячемся в кустах.

Так мы и сделали, и едва мы успели соскочить с коней, как псы промчались мимо. Они были в пятидесяти ярдах от нас, проделывая ту же петлю, что и мы; ни один из них не лаял, они были слишком измучены и берегли свои последние силы.

— Побежали, — сказал я Лео, — сейчас они вернутся. — И мы бросились направо от направления их бега, так чтобы не пересечь собственные следы.

В ста ярдах от нас была скала, которую нам посчастливилось достичь, прежде чем псы повернули обратно, поэтому они нас не заметили. Здесь мы подождали, пока псы не вернутся и не скроются за кустарником. Тогда мы изо всех сил кинулись бежать вперед. Обернувшись, я увидел, как два обреченных животных скачут по равнине, к счастью для нас, почти в том же направлении, в каком мы съезжали с вершины холма. Их силы были на исходе, но, освободясь от тяжелых седоков, подхлестываемые диким страхом, они все еще могли скакать, опережая псов, номы знали, что долго это не продлится. Я также увидел, что Хан, догадавшись о хитрости, к которой мы прибегли в минуту отчаяния, пытался отозвать псов, но бесполезно; они продолжали преследовать добычу, которая была у них перед глазами.

Вся эта картина хорошо запечатлелась в моей памяти, хотя у меня и не было времени на рассматривание. Могучая, облаченная в снежный покров вершина, увенчанная столбом мерцающего дыма и отбрасывающая свою тень далеко через пустыни; равнина с разбросанными по ней отдельными скалами и серыми кустами; обреченные лошади, мчащиеся судорожными прыжками; цепочка преследующих их больших псов; одинокая и маленькая среди этого обширного пространства фигура Хана и его черного скакуна, покрытого хлопьями пены. И в нежно-голубом небе — полная луна, высвечивающая своим спокойным, ровным сиянием все вокруг, вплоть до мельчайших подробностей.

Но я уже был не юношей и даже не мужчиной средних лет, и, хотя для своего возраста я был все еще очень силен, я уже не мог бежать с прежней быстротой. К тому же я очень устал, ноги у меня одеревенели и были в потертостях от долгой езды, поэтому передвигался я медленно; ко всему еще я поранил левую ногу о камень. Я умолял Лео оставить меня и побежать вперед, ибо мы думали, что, как только мы достигнем реки, наш след затеряется; во всяком случае, был еще шанс спастись. Как раз в этот миг я услышал звонкий лай Хозяина. Он приближался. Хан сделал решительную ставку и последовал за нами. Конец был неотвратим.

— Беги, беги! — закричал я. — Я могу задержать их на несколько минут, этого тебе хватит. Ведь это твои поиски, не мои. Айша ожидает тебя, а не меня, а мне уже опостылела жизнь. Я хочу умереть и покончить со всем этим.

Я прокричал все это не сразу, а разрозненными словами, держась за руку Лео. Но он только тихо ответил:

— Тише! А то они услышат, — и продолжал бежать, волоча меня за собой.

Мы были уже совсем близко от воды, даже видели, как она посверкивает под нами; о Боже, как мне хотелось пить: всего один глоток, один долгий глоток, ни о чем другом я даже не мог думать. Но и псы были совсем рядом, мы уже слышали стук их лап по сухой земле и звон копыт скачущего коня. Мы достигли уже прибрежных скал, когда Лео вдруг воскликнул:

— Нет, нам не добраться до реки. Остановись. Что будет, то будет. Здесь мы будем стоять до конца.

Мы повернулись и уперлись спиной в скалу. Псы-палачи были в ста ярдах от нас, но, хвала Небесам, их осталось всего три. Остальные кинулись за убегающими лошадьми и, конечно, уже настигли их, возможно достаточно далеко, и теперь пируют. Стало быть, они не будут участвовать в схватке. Только три — и Хан, в диком азарте скачущий вслед за ними; но среди этих трех — рыжий, черноухий Хозяин и еще два, почти таких же свирепых и огромных.

— Могло быть и хуже, — сказал Лео. — Если ты займешься собаками, я возьму на себя Хана. — И, нагнувшись, он натер песком потные ладони; я последовал его примеру. Мы взяли копья в правую руку, ножи — в левую и стали ждать.

Завидев нас, псы с рычанием и ужасным лаем дружно устремились в нашу сторону. Без стыда признаюсь, что у меня оборвалось сердце, ибо псы были такими же огромными, как львы, и еще более свирепыми. Один из них — тот, что поменьше, — обогнул других и бросился на меня, намереваясь вцепиться прямо в горло.

Сам не знаю, как это случилось, но, повинуясь внезапному импульсу, я прыгнул ему навстречу, так что вся его тяжесть пришлась на острие моего копья, которое подпиралось всей моей тяжестью. Копье вонзилось ему в грудь, между передних лап, и таким сильным было столкновение, что меня опрокинуло. Когда я вскочил на ноги, то увидел, что пес катается по земле, пытаясь перегрызть клыками копье, которое вырвал из моей руки.

Два других набросились на Лео, но промахнулись, хотя один из них и выдрал большой лоскут из его куртки. Лео сгоряча метнул в него свое копье, но оно прошло ниже брюха и вонзилось глубоко в землю. Однако они не повторили нападения. Вероятно, их остановило зрелище агонизирующего пса. Они стояли, рыча, на небольшом расстоянии, а мы, лишившись своих копий, не могли их достать.

Тут подоспел Хан на своем коне; он яростно сверкал глазами; казалось, это был сам дьявол. Я надеялся, что он не решится напасть, но как только увидел его глаза, понял, что ошибаюсь. Он был безумен от ненависти, ревности, долгого охотничьего возбуждения и полон решимости убить — или быть убитым. Соскользнув с седла, он выхватил свой короткий меч, ибо то ли потерял копье, то ли вообще его не взял, — и свистнул собакам, показывая на меня мечом. Они прыгнули, а он ринулся на Лео, и кто сможет описать точно то, что случилось после этого?

Мой нож вонзился по рукоять в тело одного пса, и он повалился наземь, у него были парализованы задние конечности — тем не менее он продолжал рычать, скалиться и пытался меня укусить. Но другой — демон по кличке Хозяин — схватил меня за правую руку под локтем, и я почувствовал, как хрустнули мои кости в его мощных челюстях; боль была так сильна, что я выронил нож. Зверь оттащил меня от скалы и стал теребить мое предплечье, хотя и я изо всех сил лягал его в брюхо. Я упал на колени, и тут мне подвернулся камень величиной с большой апельсин. Я встал на ноги и принялся молотить его этим камнем по голове, но он не ослаблял хватки, что было не так уж и плохо, ибо, отпустив меня, он тотчас же вцепился бы мне в горло.

Мы крутились, метались, человек и зверь вместе. Однажды мне показалось, будто Лео и Хан, сцепившись, катаются по земле, в другой раз — будто Хан сидит на камне и смотрит на меня, и я подумал, что он убил Лео, а теперь наблюдает, как пес приканчивает меня.