Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

– Да, я передумала, – ответила Валентина, посмотрев бандиту прямо в глаза.

– Что я слышу! – воскликнул тот, отводя взгляд, чтобы не видеть сверкающих очей Валентины. – Значит, вы не хотите его спасти?

– Нет, – отрезала молодая женщина.

– Так, так! – процедил Лейтенант сквозь зубы. – Очевидно, вы вернулись к первоначальной идее полковника: стакан яда на двоих.

– Зачем его спасать! – воскликнула Валентина. – Пока эти люди будут живы, он не сможет чувствовать себя в безопасности! Верно я говорю или нет?

– Да, вы абсолютно правы, – неохотно кивнул Куатье.

– Понимаете, я не знаю, какое чувство управляет моими поступками; любовь или ненависть, – продолжала Валентина. Она говорила все быстрее и быстрее, все больше волнуясь. – Иногда душу мою переполняет нежность, и тогда мне кажется, что там не осталось места для ненависти. А иногда мне чудится, что рядом со мною стоят три окровавленных призрака. Они говорят мне: «Дочь Матье д'Аркса, сестра Реми д'Аркса не имеет права думать о счастье!» Ах! Те люди считают меня сумасшедшей или, по крайней мере, хотят убедить меня в том, что я лишилась рассудка. Что верно, первое или второе? Не знаю. И никто не знает, кроме них самих. Однако я не понимаю не только этого. Может быть, я и вправду обезумела? Ведь в моем положении действительно можно сойти с ума: у меня нет теперь ни отца, ни матери, ни брата.

У меня осталась последняя надежда – Морис, мой возлюбленный, мой жених, мой муж. И его жизнь висит на волоске, над ним нависла смертельная опасность. В самом деле, я корсиканка, и во мне закипает кровь, когда я думаю о палачах моей семьи. Но, с другой стороны, я женщина, которая любит, которая обожает!

Внезапно Валентина остановилась. Она посмотрела на Куатье, словно впервые увидели его, и прошептала:

– Но разве вы способны меня понять?

– Возможно, я понял не все, – задумчиво произнес бандит, – но мне и не нужно всего понимать. Я ведь тоже человек, и порой вспоминаю об этом. Постарайтесь немного успокоиться, если можете. Скажите прямо: чего вы хотите от меня?

Взгляды Куатье и Валентины встретились.

В прекрасных очах молодой женщины вспыхнула надежда. Выражение глаз Лейтенанта было иным: казалось, в его душе шла какая-то внутренняя борьба.

Первым нарушил молчание Куатье.

– Нужно, чтобы вы знали все, – проговорил он. – Я явился сюда по приказу полковника. Ему известно все, что произошло между нами.

– Я догадывалась об этом, – ответила Валентина. – И все же что-то подсказывает мне, что вы не выдадите меня.

– Это что-то не врет, – подтвердил Лейтенант. – Вы правы, хотя и не до конца. В том аду, где царствуют Черные Мантии, нет ничего абсолютно надежного. Здесь все не так, как в остальном мире. Позвольте, я скажу еще пару слов, а потом вы ответите на мой последний вопрос: время летит быстро, и меня уже ждет полковник. Сразу после убийства Ганса Шпигеля, из-за которого ваш Морис попал в тюрьму, я должен был уехать на Корсику. Старику стало известно о моей встрече с Реми д'Арксом, поэтому я был уверен, что от меня постараются отделаться в Обители Спасения. Однако, уже собравшись в дорогу, я получил вместо этого совсем другой приказ. Это было как раз в тот день, когда вы очутились в лечебнице доктора Самюэля. Меня облачили в больничную одежду и велели оставаться в доме Самюэля. Я был нужен им, чтобы устранить вас и Мориса, потому что вам известен секрет Черных Мантий. В то время людей, проникших в эту тайну, было только двое. Но теперь их стало пятеро: добавилась мамаша Лео, старик Жермен и я. А теперь скажите, что вы думаете по этому поводу.

XXXI

СЕРДЦЕ ВАЛЕНТИНЫ

Валентина наморщила свой прелестный лобик. Она что-то сосредоточенно обдумывала. – Вы находитесь в том же положении, что и мы, – проговорила наконец молодая женщина. – Вы обречены.

– Ну, насчет этого... Я всю жизнь обречен, и, однако, мне всегда удавалось выкручиваться – ответил Куатье. – Полковник разбирается в людях. Он может запросто заменить своего Людовика Семнадцатого кем-нибудь еще. Да и не только его, но вообще любого члена совета. Однако старик знает, что другого Лейтенанта он не найдет.

– Вы боитесь его? – прошептала Валентина.

– Конечно, а кто его не боится? – удивился бандит. – Разве что сумасшедший.

– Неужели вы не согласитесь сразиться с ним? – горячо воскликнула Валентина... – Разве вам не хочется поступить так, как подобает мужчине, настоящему мужчине, как солдату, который возвращается на поле битвы, чтобы умереть в бою?

– Если бы мы были в Алжире, тогда другое дело... – пробормотал Лейтенант.

– Вспомните, каким вы были в Алжире, – тихо произнесла Валентина.

– Вы отважная девушка, вы дотронулись до моей руки, – пробормотал бандит, все еще раздумывая.

– Будьте моим солдатом, – внезапно попросила его собеседница.

– Зачем я вам нужен? – буркнул Куатье.

– Объясняю, – живо откликнулась Валентина. – Они рассчитывают на вас. Без вас все их планы рухнут.

– Учтите, я дорого стою, – угрюмо произнес Лейтенант. – Они мне хорошо платят.

– Назначьте цену, – ответила молодая женщина.

– Сто тысяч франков были бы неплохим авансом, – подумал вслух Куатье.

– У меня больше миллиона, – тряхнула головой Валентина.

– Да, отважная вы девушка, – пожав плечами, повторил бандит. – Сначала пожали мне руку, а теперь собираетесь заплатить бешеные деньги. Послушайте, если я вдруг поглупею настолько, что приму ваше предложение... Есть ли у вас план, мадемуазель д'Аркс?

– Есть ли у меня план! – воскликнула Валентина. – Разумеется, есть!

– Если план чего-нибудь стоит, его можно изложить в двух-трех словах, – заметил Лейтенант.

– Мой план именно таков, – ответила Валентина. Ее зрачки то сужались, то расширялись.

– Тогда скажите эти два-три слова, – попросил Куатье, который, как кролик на удава, смотрел на красавицу.

– Пусть они умрут! – выдохнула Валентина.

– Ну, вы настоящая корсиканка! – воскликнул бандит. – В решительности вам не откажешь!

– Причем все и сразу, – спокойно добавила молодая женщина. – Кровь за кровь! Я приговорила их к смерти, я, дочь и сестра тех, кого они убили!

Куатье восхищенно посмотрел на нее.

– Хорошо! – произнес он. – Глядеть на вас – одно удовольствие! Хоть вы еще и очень молоды, вы умеете ненавидеть. Только жаль, что вы сейчас ни слова не сказали о лейтенанте, который сидит за решеткой.

Выражение глаз Валентины тут же изменилось. Теперь в них не было ничего, кроме безграничной нежности.

– Морис! – прошептала она так жалобно, что у бандита сжалось сердце. – Как я люблю тебя! Теперь вам известно, как я умею ненавидеть, но о том, как я умею любить, знаю только я.