Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса - Эмилио Сальгари

веревки хватит на четверть часа, не больше.

– А другой у тебя нет?

– Нет.

– Тогда давайте быстрее искать эту пружину.

– Нечего тут искать, все сломано.

– То есть мы в ловушке?

– Покинем дерево тем же путем, каким вошли. Подождем только, пока враги уйдут. Раджа наверняка пошлет солдат убедиться, что звери нас сожрали.

– Не сомневаюсь. Однако вряд ли они вернутся сюда до рассвета. Слишком уж джунглей боятся. Не нашел пружину?

– Не нашел. – Голос гуру сделался печальным.

– А поживиться здесь нечем?

– Откуда… Последний раз я заглядывал сюда три года назад. Мне случалось тут перекусывать кое-чем, но я обходился сорванными поблизости бананами и прихваченным с собой рисом.

– М-да-а, нам не позавидуешь. А ведь махараджа на нас рассчитывает. Может, ты что предложишь, раджпут?

– Пересидим здесь. Бандитам Синдхии, если они вернутся, и в голову не придет искать нас в дереве. Слушай, гуру, здесь нет какого-нибудь окошка?

– Вроде есть. Я помню, здесь был солнечный свет.

– Может быть, он проникал через трещины?

– Точно не знаю.

– Я так и думал. Твоя память на редкость избирательна.

– Возраст, маратха, возраст.

– Дружище, я хочу кое-что предложить, – обратился к Каммамури раджпут.

– Говори.

– Не будем ждать утра. Отправимся к пагоде и похитим у Синдхии лошадей.

– Вчетвером с тремя пистолями?

– Индийские пистоли ценят даже англичане.

– Не спорю. Но врагов все равно слишком много.

– А еще мы могли бы похитить самого раджу…

– К чему он нам? Тебе забот мало? Лучше соберем в кучу тюфяки, пока веревка не погасла, и дождемся рассвета.

– Согласен, – пробормотал гуру.

Беглецы начали собирать разбросанные тюфяки, и тут откуда-то снизу раздался подозрительный шум.

– Запах зверя, господин! – воскликнул Тимул. – Плохо дело.

– Ты отменный следопыт, парень, и нюх у тебя как у собаки. Что ж, приготовимся встречать незваного гостя.

Не успел маратха договорить, как от стены с шумом отвалился изрядный кусок древесины. Скорее всего, именно там и находился таинственный подземный ход, о котором толковал гуру. Из дыры раздался злобный рык, и в последних отблесках «светильника» они увидели здоровенную голову с фосфоресцирующими глазами.

– Кажется, леопард. – Каммамури поднял пистоль.

Огромный кот пытался выбраться из пролома, скаля зубастую пасть.

– Нельзя пускать его внутрь! – вскричал маратха.

Раджпут перехватил пистоль за ствол и кинулся к дыре, крича:

– Берегите патроны!

Зверь уже наполовину протиснулся в дыру и напрягся, готовясь броситься на раджпута, но тот успел первым. Раздались звуки, похожие на удары молота, а следом за ним – отчаянный визг.

– Сдохни! Сдохни! – орал великан.

– Посвети сюда, Тимул! – крикнул Каммамури.

– Веревка почти догорела.

– Подойди ближе!

Юноша метнулся к пролому со своим жалким светильником. На полу лежал изуродованный до неузнаваемости леопард: разбитый нос, вместо глаз – черные дыры.

– Вот это силища, раджпут! – изумился маратха. – Ты, наверное, можешь и дикого буйвола кулаком завалить.

– Зверь издох? – невозмутимо спросил великан.

– Не шевелится.

– Что ж, он получил по заслугам.

– Ты не ранен?

– Ни царапины. Я старался держаться подальше от его когтей.

В эту секунду веревка погасла, и огромное дупло погрузилось во мглу.

Юноша метнулся к пролому со своим жалким светильником. На полу лежал изуродованный до неузнаваемости леопард…

– Если леопард не один, то лучшего случая для хищников не придумаешь, – произнес Каммамури.

– Я и следующего голыми руками прикончу, – ответил раджпут. – Точный удар в правильное место, и зверюге конец.

– Все-таки надо быть начеку. Тимул, у тебя точно не осталось ничего, что можно поджечь?

Следопыт обшарил свои многочисленные карманы и издал торжествующий крик:

– Нашел! Вторую веревку! Совсем позабыл о ней. Еще целый час света!

– Зажигай скорее, – велел Каммамури. – Дела наши обстоят неважно. Изнутри прут леопарды, снаружи в любой миг подойдут солдаты Синдхии и обнаружат пружину.

Обрадованный находкой следопыт торопливо чиркнул спичкой. Яркий огонек осветил дупло, разогнав пугающий мрак.

– Ну-ка, поглядим. – Каммамури подошел к широкому пролому. – Итак, у нас имеется дохлый леопард и дыра, через которую он пробрался внутрь. Зверю пришлось поработать клыками, и надо сказать, челюсти у них не хуже тигриных.

Тело мертвого хищника перегораживало проход. Каммамури, раджпут и Тимул подняли рухнувшую часть «стены», кое-как пристроили ее на место и заткнули щели тюфяками.

– А теперь тихо.

Маратха лег, прижался ухом к полу. Ветер задувал внутрь, дупло полнилось странными звуками.

– Словно вода журчит, – пробормотал он и спросил у гуру, клюющего носом на снопе гнилой соломы: – Ты когда-нибудь ходил этим путем?

– Ходил.

– Не видел там какого-либо источника?

– Не видел.

– Однако мне кажется, что где-то течет вода.

– Ничего не знаю.

Раджпут подошел к маратхе и сказал:

– Надо идти.

– Куда?

– Мне до смерти надоело это дупло, я хочу выбраться отсюда.

– А что будем делать, когда веревка потухнет? Нет, надо дождаться рассвета.

– Старик утверждает, будто сюда просачивается солнечный свет.

– Ты ему веришь? – Каммамури скрипнул зубами.

Он поднялся и направился к пролому, опасаясь нового нападения леопардов. И тут Тимул закричал:

– Надо тушить огонь!

– Зачем? – изумился маратха.

– Я слышу топот копыт. Слух никогда меня не подводит.

– Значит, бандиты Синдхии едут поверить, сожрали нас тигры или нет.

– Наверное, господин.

– Гаси. Свет могут заметить сквозь щели.

Юноша торопливо затоптал свою веревку. Вновь наступила тьма. Все четверо с тревогой прислушивались.

– Слышите? – спросил Тимул.

– Да. Кони несутся галопом.

– А еще крики.

– И крики тоже. Синдхия жаждет убедиться, что наши тела обглоданы на совесть.

Беглецы припали к полу и отчетливо различили приближающийся перестук копыт: множество лошадей скакало к ним во весь опор.

– Подъезжают. Пожалуй, не станем их дожидаться, раз у нас нашлась вторая веревка.

– Думаешь уйти по подземному ходу? – подал голос гуру.

– Хочу попытаться.

– А если ход и правда затоплен?

– Переплывем.

– Искупаться никому не повредит, – засмеялся следопыт. – Мы трое отлично плаваем. А ты, старик?

– Я с детства привык преодолевать вплавь широкие потоки святых рек.

Топот копыт приблизился к дереву и резко оборвался. Каммамури с раджпутом на цыпочках поднялись к двери, запертой на пружину, и прислушались. До них донесся голос командира:

– Где же эти псы? – орал тот. – Мы привязали их к этому самому дереву!

– Может, их тигры в джунгли утащили, – предположил другой голос.

– Не оставив ни клочка одежды, ни капли крови?

– Решили спокойно сожрать в своем логове.

– Однако, прежде чем возвращаться с докладом к радже, я бы хотел в этом убедиться. Иначе не сносить нам всем головы.

– Пусть он сам рыскает по зарослям в поисках останков.

– Сейчас раджа кушает, возлежа на мягкой постели из собранных в пагоде ковров. Сомневаюсь, что он все бросит и поскачет в джунгли.

– Вот и нам