Глин Айлиф - Царь Итаки

В центре расчищенного участка стояли два трона, развернутые к входу в большой зал. На них сидели Лаэрт и Антиклея, держались за руки и тихо разговаривали друг с другом. Слова их терялись в шуме толпы. Затем двери большого зала распахнулись, и двор погрузился в тишину. Мгновение спустя царь и царица встали. На пороге между колонн появились Одиссей и Пенелопа, они вышли на яркий солнечный свет.

Несмотря на торжественность мероприятия, сердце Эперита наполнилось счастьем, когда он наблюдал за тем, как его друзья пересекают двор и останавливаются перед Лаэртом и Антиклеей. Царевич оделся в отличную пурпурную тунику, на плечах его была белая накидка, удерживаемая золотой фибулой. Его жена нарядилась в светло-зеленый хитон с белым поясом на талии, напомнивший Эпериту о весенней зелени, уже заполнявшей остров. Пенелопа выглядела спокойной и уверенной, она держала мужа за руку. Эперит знал, что спартанка быстро полюбила свой новый дом.

Когда Одиссей не разбирался с последствиями восстания, он показывал Пенелопе свою любимую Итаку. Эперита часто приглашали к ним присоединиться, они ходили по лесам, поднимались на горы и исследовали берег. Во время этих прогулок Эперит видел, насколько спартанской царевне нравится остров. Он слышал, как она говорит о семье и детях, которые будут жить, не опасаясь войн и соперничества полисов, которое идет на материке. Жена друга напоминала Елену, и юноше становилось очень жаль дочь Тиндарея, внешность которой приговорила ее к жизни трофея в руках могущественных мужчин.

Было ясно, что люди любят Пенелопу. Большие толпы за дворцовыми стенами собрались во многом для того, чтобы увидеть новую царицу, а не только переход трона к Одиссею, чего давно ждали. Но это все равно был момент триумфа сына Лаэрта. Именно его руководство, ум и смелость довели итакийцев до Спарты и привели назад, он сумел подавить мятеж. Благодаря этому выполнение великой задачи увенчалось успехом, а Итака снова стала свободной. Долгие путешествия, сражения, предательство, любовь и политика — все оказалось в прошлом. Теперь Одиссею предстояло сменить отца, как предсказывал оракул.

Лаэрт посмотрел сыну прямо в глаза, но не пошевелился. Находясь в плену у Корона, пожилой человек давно решил, что его сын должен стать царем, если ему удастся свергнуть мятежников. Но когда двое мужчин так напряженно смотрели друг на друга, Эперит опасался, что царь может изменить свое решение.

Затем пауза закончилась. Пожилой мужчина поцеловал Одиссея в обе щеки и дал ему в руку короткий посох — символ власти на Итаке. Затем они с Антиклеей низко поклонились и отступили в сторону.

Теперь Одиссей с Пенелопой поднялись к пустующим тронам и развернулись. Они держались за руки и долго смотрели на лица молчащих людей. Затем оба заняли троны, чем простая церемония и завершилась. Одиссей стал царем Итаки, а Пенелопа — царицей. Двор взорвался приветственными криками, которые эхом отдавались на улицах, и это стало началом многодневного празднования.

Пока крики продолжались, Одиссей нашел глазами Эперита, стоявшего в толпе, и улыбнулся ему. Юноша улыбнулся в ответ, с радостью разделяя момент триумфа друга. Но его грызли сомнения, напоминая стервятников, кружащих над его радостью. Одиссей нашел жену из Спарты и стал правителем своего народа, но вторая часть пророчества пока оставалась несбывшейся. Она казалась далекой, но угрожающей. И если судьба Одиссея поведет его в Трою, как предупреждала Пифия, то и Эперит отправится туда. Ибо такова воля Зевса, которую молодой изгнанник наивно пожелал узнать на горе Парнас, что, как казалось, случилось целую вечность тому назад.