Андрей Ромашов - Лесные Всадники

– Скоро Арагез обгонит любую лошадь в табуне, – сказал он Оскору и громко засмеялся.

Они вернулись к чуму вождя и увидели худых людей в грязных и рваных меховых рубахах. Среди них стоял важный Сопр, надувая отвисшие щеки. Люди просили у него рыболовную сеть и лодки-долбушки, обещая ему десятую часть улова. Сопр давал им сеть и не давал камьи-долбушки.

– Дай нам лодки, Сопр, – негромко просили они. – У нас только две камьи.

– Рыба ушла из заливов на большую воду.

– Дай, Сопр. У нас нет рыбы. В наших чумах голод.

Вождь хмурился и недовольно мотал головой. Он просил за две камьи и сеть половину пойманной рыбы. Они согласились отдать ему половину улова и потянулись один за другим, как ощипанные гуси, через стойбище к крутому берегу Великой Голубой реки.

Угры вышли из кустов и подошли к Сопру. Он стоял гордый и довольный: скоро опять в его чуме будет много свежей рыбы.

– Эти люди из твоего племени? – спросил Шавершол.

– Мои, мои, – замотал головой вождь. – Их пауль стоит у кривого залива. К ним надо идти день.

– У них нет своих лодок?

– Гех, гех, – засмеялся Сопр. – Отцы их все отдали предкам и Великого Торуму.

К послам подошел высокий худой охотник с длинными черными волосами. Они были перевязаны у него широким ремнем на затылке и лежали на спине как лошадиный хвост. Длинноволосый погладил сначала Шавершола по плечу, потом Оскора и сказал им:

– Я охотник Ласло. В моем чуме есть мясо для гостей.

Угры пошли к нему.

– Почему ваши женщины не собирают ягоды и сочные корни? – спросил его Оскор.

– Они боятся, – ответил Ласло. – Великий Торум велит нам есть мясо и рыбу. У белых корней и лесных ягод нет теплой крови. Их не ест добрый Мир-Суснэ.

В чуме он кормил гостей свежим мясом и долго говорил, как наказал Великий Торум людей из соседнего племени. Они ели красные ягоды с волчьих кустов и умирали. Сейчас живут в их чумах лесные звери и ночные птицы.

А Шавершол рассказывал ему о племени всадников, о родном народе, который не знает голода даже в холодные снежные зимы.

– Мы закапываем весной в землю семена ячменя. Отжигаем осенью на костре их желтые стебли, выбиваем зерна, растираем между камней и печем лепешки…

– Знаю, знаю, рума-друг, – говорил Ласло Шавершолу. – За Голубой Камой тоже едят лепешки. Я видел сам.

Шавершол хотел спросить его, кто дал такое имя Великой Голубой реке, но не успел. Ласло повел их в соседние чумы и говорил всем:

– Они наши братья. Завтра мы покажем им праздник медведя.

Манси здоровались с гостями и угощали их жирным и мягким брюхом рыбы. Спали угры в чуме Ласло. На другой день, вечером, к нему собрались мужчины и женщины, родившие двух сыновей, на медвежий праздник.

Ярко горел огонь в каменном чувале. В чуме стало жарко, люди сняли меховые рубахи, но обвязали руки шкурами и травой. Брат Великого Торума не любит голых рук.

Ласло надел рукавицы из медвежьих лап с черными загнутыми когтями и, качаясь, запел о Мир-Суснэ, всевидящем сыне Великого Нуми-Торума. Этой песней манси начинали все свои праздники.

За людьми смотрящий – Мир-Суснэ,О-о! О-о! О-о!Ты один не боишься темной ночи,О-о! О-о! О-о!На белом коне объезжаешь землю,О-о! О-о! О-о!Ты видишь и слышишь все,Ты глаза и уши Великого Торума.О-о! О-о! О-о!

Ласло кончил, Сопр отложил деревянную палочку, взял другую, и по знаку его запели все сидевшие в чуме. Они умоляли Мир-Суснэ быть добрым и зорким, хранить их скот и не пускать в степь болезни. Угры слушали братьев и удивлялись: у них нет скота, а они просят Мир-Суснэ беречь скот; живут в лесу, а просят не пускать болезни в степь…

Когда манси кончили петь о быстром, как ветер, и зорком, как птица, Мир-Суснэ и Сопр отложил еще одну палочку, Ласло надел берестяную маску медведя, поднял когтистые лапы, раскрыл пасть и заревел. От дверей крался к нему с большим луком охотник. Они сошлись. Ласло-медведь старался зацепить охотника медвежьей лапой, а тот, бросив лук, плясал и вертелся вокруг него.

Охотник нырнул под медвежьи лапы и, выхватив костяной нож, всадил его в бок медведя. Ласло упал, дернулся, как умирающий зверь, и затих. Охотник поставил ему на спину ногу и закричал:

– Ты умер, брат Великого Торума, ты умер и не будешь нам мстить!

Сопр отложил еще одну палочку, мужчины и женщины запели о Нуми-Торуме, о великом и невидимом вожде духов. Они обещали ему седую куницу и черную лису, серебряные чаши и жирное мясо. Они называли его добрым и ласковым.

Таяла тихая песня в честь Великого Нуми-Торума, сначала засыпали старики и женщины, потом засыпали мужчины.

Сопр отложил пятую палочку и поднялся, покачиваясь от усталости.

– Мы пойдем в мой чум, – сказал он уграм, – и будем есть рыбу.

Угры вышли за ним из чума Ласло. Тихая ночь глядела на них с густо-синего неба множеством волчьих глаз, черный лес ближе подвинулся к стойбищу братьев и затаился… На Великую Голубую реку легла широкая и лунная дорога. Она звала их домой, в юрту рода, на берег родного Меркашера. «Идите и смотрите», – сказал им в Синей пещере Большой шаман. Они видели многое в пауле братьев, но мало радости было в их чумах, невеселы были их песни и праздники…

В чуме вождя было темно, без пищи умирал в чувале огонь. Сопр бросил ему сухих веток и начал чистить большую, как березовый корень, щуку. Он опустил в котел рыбу, а отрезанную голову отдал Шавершолу.

– Возьми, рума. Зубы большой рыбы принесут тебе здоровье. Ты будешь колоть зубами щуки больное место на теле.

Шавершол отдал вождю за голову щуки чернохвостую стрелу с тонким железным наконечником и сказал:

– Завтра мы уходим, Сопр. Мы расскажем Большому шаману о твоем народе и вернемся в город старого Кардаша. От Синей пещеры до племени всадников надо долго идти… У Оскора пал конь, помоги нам найти другого коня.

– Я знаю, рума, всех охотников. Они приходят в наш пауль на праздник огня. У них есть лодки и нет коней. Отдай, рума, белого коня за мою лодку. Шавершол знал: большая лодка Сопра лучше лошади. Они спустятся с Оскором на ней до родного Меркашера по Великой Голубой реке. Но ему жаль было Арагеза.

– Я еще дам тебе, – уговаривал его хитрый мансийский вождь, – две серебряные чаши и кривой нож.

А Шавершол думал о старом Кардаше, о родном народе и глядел на молчавшего Оскора. Нельзя оставлять посла племени, нельзя бросать друга в беде.

– Бери, вождь Сопр, белого коня и дай нам лодку… Булгарские чаши и кривой нож пусть останутся в твоем чуме.

9. СМЕРТЬ АРАГЕЗА

Утром Шавершол привел к чуму мансийского вождя своего Арагеза.

Сопр встречал белого коня в длинной оленьей парке, на голове у него была круглая шаманская шапка, на ногах – новые камусы из кожи молодого сохатого. Окружали его десять охотников с костяными луками предков.