Жизнь на гранях миров - Елена Черкашина

– В сарай их! – приказал главарь. И, глядя на врача, добавил: – Хватит с тебя на сегодня…

Игорь положил Свету на солому и, не замечая, как трясутся пальцы, обследовал рану.

– Мне не жить? – тихо спросила она.

Он не ответил. «Минута, может быть, две».

– Я знаю, – её голос шелестел, как трава.

– Зачем? – склонился он ближе. – Зачем ты пришла?!

– Чувствовала, что… что-то случилось… Весь вечер… не находила себе места…

Он смотрел на неё и не слышал, как по щекам побежали слезы.

– А потом… – она едва шептала – отвезла…детей…к маме…

– Не надо, девочка, не говори…

Она уже не могла шептать, только смотрела. Но всё же губы слегка шевелились, и он прочёл: «Отнеси меня домой!»

– Конечно, домой! – Игорь обнял её. – Домой! Мы идём домой, ты и я. А когда проснёмся, то всё будет нормально…

Он понимал, что не успеть, но утешал её и – себя. «Домой! Мы возвращаемся, и кто знает, может быть, они смогут перенести её живой…»

Света вздохнула, как лёгкое облако, ладони разжались, а лицо, до этого напряжённое, стало мягким, спокойным. Слезинка выкатилась из-под закрытых ресниц.

– Игорь! – прошелестел её голос.

– Я здесь, моя девочка!

– Мне хорошо, – вдруг чётко сказала она.

И перестала дышать.

…Он лежал рядом, – долго, до темноты. А потом всё закружилось, и чистый воздух пространства проник в лёгкие. Тонкие нити радости согревали его. «Она умерла, а я радуюсь?» – подумал он. Но сзади послышался смех, ясный и чистый. «Так смеётся только она!» И хотел обернуться, но не смог, а продолжал лететь, стремительно рассекая пространство.

– Любимый! – голос звучал совсем рядом.

– Девочка, покажись!

– Не могу! Я ещё не пришла в нужное место!

– Что значит – нужное место?

– Не знаю, но там хорошо, оно привлекает меня.

– Летим домой!

– Я по дороге домой.

– Летим к нашим детям!

– Родной, у них есть ты…

– Без тебя мне не справиться.

– Ты же знаешь, я не могу…

Он несётся вперед, и смех затихает, оставаясь далеко позади…

Часть 4. Мужество

– Он падает.

– Нет, никогда!

– Им овладевает отчаяние.

– Я вижу и знаю.

– Мужество оставляет его…

– Остановитесь! Вы, зная врача много лет, говорите, что мужество оставляет его?!

– Он не был готов, всё произошло так внезапно. И кроме того, он считает, что по его вине…

– Это ошибка! Люди часто считают, что нечто произошло по их вине, в то время как событие не могло не случиться!

– Я должен помочь ему.

– Помогите: пропустите Ласоро.

– Вряд ли юноша, только что вступивший в жизнь, сможет оказать ему серьёзную духовную поддержку!

– У этого юноши хорошие мысли в голове! Он станет началом той цепи, которая приведёт к завершению путь страданий врача. А потому – пропустите Ласоро, и вы увидите, как предначертанное меняет свой лик.

– Но почему вы раньше не разрешали мне этого сделать?

– Объясню. Дух человека – как огненный металл в кузнице: он должен накалиться до крайней степени и лишь потом приобрести нужную форму. Без этого закалка невозможна. Врач, находясь на грани своих духовных сил, черпает исключительное мужество в ресурсах, о существовании которых и не подозревает, а в кузнице его духа куётся новый человек: сильный, исполненный воли, не падающий даже тогда, когда весь мир дрожит под ногами. Такой человек не позволит эмоциям и отчаянию овладеть собой, не станет игрушкой в руках боли, пусть даже самой безжалостной. Пропустите Ласоро – и вы сами увидите, что приобрёл дух врача за последние дни.

Вот уже две недели Ласоро, напрягая всю силу и волю, пытался пересечь пространство. Просил, умолял, приводил разумные доводы, обращаясь к таинственным существам, о которых его друг говорил, что именно они решают, «да» или «нет». Часами лежал в тишине, но, открывая глаза, видел всё ту же роскошную комнату и лепной потолок…

В ночь, когда исчез Игорь, а рядом с его палаткой обнаружили тело убитого воина, весь лагерь подняли по тревоге. Солдаты с величайшей тщательностью обыскали всё вокруг, перевернули шатры, но ничего не нашли: ни намёка, ни малейшего следа. Крестьяне, дежурившие внизу, рассказывали, что видели небольшую группу людей, спешно уходящих на запад, и что их поклажа показалась им чересчур велика.

Гастан взял две сотни солдат и верхом на самых быстроходных ахисах обследовал близлежащие районы, но нашёл лишь кострища, брошенные лагеря и оставленные стоянки. К величайшему горю Юсан-Аминах он вернулся ни с чем. Обратный путь в город был похож на траурную процессию…

«Я потерял его, – думал Ласоро, медленно идя по дворцу. – Лучшего друга, почти отца…» Приблизившись к покоям матери, резко свернул в сторону: боялся встречи с ней, её взгляда, молчаливого упрёка: «Ну как же, сынок, ты его ещё не нашёл?» – «Нет, не нашёл и вряд ли найду, пока не пересеку пространство и не узнаю, в чём дело. А вдруг Игоря нет и там? – император остановился, и слуга, на отдалении следовавший за ним, испуганно замер. – Вдруг Игорь погиб? – Ласоро поднял голову: – Этого не может быть, потому что есть ещё много картин, неисполненных и связанных именно с ним. Или я больше не вижу будущего…»

За обедом понял: мама плакала, хотя и пыталась скрыть отчаяние, овладевшее ею в последние дни.

– Ты должна верить, – прошептал он, склонившись к ней.

– Я чувствую горе и страшную боль, – отвечала она. – Каждый раз, когда я думаю о нём, у меня всё внутри разрывается…

«Странно, – Ласоро прижал салфетку к губам. – В моих картинах я вижу Игоря здесь и счастливым. Но мама чувствует тоньше…»

Едва настал вечер, он отправил слуг отдыхать и лёг на кровать. «Мне нужно перейти пространство, – сказал, обращаясь ввысь. – Я должен узнать, что случилось, найти Игоря – или не найти…»

Он спал очень спокойно и не видел снов, а когда открыл глаза, то ощутил, что продрог и хотел натянуть одеяло, но синие тени от фонарей, скользившие по потолку, сказали: ты не дома! «Наконец-то!» – едва не вскрикнул Ласоро, быстро поднялся и, осторожно продвигаясь по комнате, погружённой в полумрак, дошёл до двери. «А где же Света? – подумал он. – Ведь это – их комната. У них сейчас раннее утро, они должны спать…»

В зале несколько раз натыкался на маленькие предметы, разбросанные по полу, а подняв один из них, обнаружил резиновый мяч.

– Кто здесь? – вдруг раздался голос хозяина.

– Я!

Вспыхнул свет, и Ласоро, зажмурившись, прикрыл глаза рукой. В следующую секунду он ощутил себя в объятиях