Рикарда Джордан - Поединок чести

— Иногда мне кажется, что вы вообще не мавританка, — пробормотал он, и Мириам смерила его строгим взглядом.

— Мы все разные. Один такой, другой этакий, — наконец сказала она. — А третьему и вовсе не следует раскрывать всему миру, кто он на самом деле.

— Вы считаете, чтобы я мог жениться на Софии, мне нужно публично присягнуть на верность Папе, но в душе оставаться преданным своей вере? — спросил Фламберт и отпил вина.

Он так и не отдохнул после сражения, его щеки впали, а царапина над одной из бровей нарушала правильность его черт. Мириам и лекарь заметили круги под его темными глазами, — возможно, это было свидетельство не только сегодняшнего напряжения. Вероятно, Фламберта уже давно мучил вопрос, который граф ему наконец задал.

— Хочешь ли ты жениться на ней? — спросил лекарь. Как и Женевьеву, он знал Фламберта еще ребенком.

Фламберт кивнул.

— Я был бы тогда абсолютно счастлив, — просто сказал он.

Мириам пожала плечами.

— Тогда вам придется подчиниться желанию графа, — заметила она. — Сердцем или только на словах — это вы должны решить сами. София красивая и умная женщина. Если она выберет вас, вы будете счастливы. И, ко всему прочему, останетесь в живых и с наследством.

— Я не боюсь умереть за свою веру! — заявил Фламберт. — А вот принять христианство… Как мне объяснить это Женевьеве?

Лекарь рассмеялся.

— Так ты боишься прогневить своего Бога или же сестру?

Фламберт опустил голову.

— Я боюсь спросить Софию… — прошептал он. — Меня преследует страх, что на самом деле она меня не любит.

Мириам вскинула руки.

— Господин Фламберт, она должна быть счастлива, что ее вообще спрашивают. Граф мог бы выдать ее замуж за кого угодно, и, учитывая ее происхождение и отсутствие приданого, она не смогла бы сказать «нет». София знает, чего от нее ожидают. Поэтому, если она не питает к вам непреодолимой неприязни, она согласится и станет вам хорошей женой. И до сих пор я не замечала, чтобы вы были ей неприятны, скорее наоборот.

Фламберт неуверенно улыбнулся.

— Значит, вы советуете мне так поступить? — спросил он. — Она не будет несчастна со мной. Я люблю ее всем сердцем, моя любовь велика, как мир. Ее должно хватить на нас обоих.

Мириам улыбнулась.

— Тогда звезды также должны посулить вам удачу, — сказала она.

Соломон выпрямился в кресле, когда рыцарь покинул его комнату.

— Но зачем, Мириам? — тихо спросил он. — Ты разбиваешь надежду Дитмара на счастье с дамой его сердца.

— Счастье? — Мириам налила себе еще вина в кубок. — Ну что ж, если то, что написано у Дитмара и Софии на лицах, — это счастье, тогда у нас совершенно разные представления о нем.

— Юноша мучается, равно как и малышка Орнемюнде, — произнес Соломон — он прекрасно понимал чувства обоих.

Мириам кивнула:

— Вот именно! И поэтому мы немного растормошим их. Если Фламберт спросит Софию, она должна будет определиться.

Однако пока Фламберт не стал задавать Софии жизненно важного для него вопроса, да и Дитмару было не до любовных томлений. Прибыло подкрепление Симону де Монфору, и крестоносцы тут же решили в очередной раз завоевать деревушку Сен-Сиприен. Это заранее предсказали звезды: шпион Авраама в рядах осаждающих выполнял свое обещание. Поэтому воины графа Тулузы сперва подпустили Монфора к баррикадам, возведенным вокруг деревушки. Мосты через Гаронну охраняли вооруженные всадники, а лучники старались предотвратить установку осадных орудий. Мириам и Соломон радовались тому, что в боевых условиях патерелла показала себя наилучшим образом.

— Но людям еще следует попрактиковаться целиться, — заметил Авраам. — С помощью маленькой модели девочки попадали в цель на расстоянии восьми локтей, а перед Сен-Сиприен камни поражают цель скорее случайно. Этого достаточно для отпугивания неприятеля, но можно добиться лучшего эффекта.

За деревушку сражались всю весну, а затем произошло то, что мог бы предвидеть не астролог, а лишь внимательный наблюдатель за погодой. Над Тулузой разразилась гроза с проливным дождем. Гаронна быстро переполнилась, затопила Сен-Сиприен и унесла с потоками воды все мосты и баррикады. Рыцарям графа удалось укрыться в городе, прежде чем дороги стали совсем непроходимыми. Монфор не стал их преследовать, он также опасался увязнуть в грязи, однако не снял осаду Тулузы. А когда погода прояснилась и дороги высохли, крестоносцы взяли Сен-Сиприен без особого труда.

— Все же они не стали разжигать костров, — заметила Мириам.

Альбигойцы сбежали вместе с рыцарями, и патереллу по приказу Дитмара успели увезти в безопасное место.

— И по возможности никаких рискованных перемещений, — потребовал граф. — Начиная от Сен-Сиприена, они заблокировали дороги.

Похоже, Монфор был решительно настроен завершить битву за Тулузу. В начале июня он планировал атаковать город. Раймунд получил предупреждение из надежных источников, и за день до атаки рыцари и пешие солдаты приготовились к вылазке. Фламберт де Монтальбан решил уладить свои сердечные дела до сражения. Сначала он попросил у графа руки Софии и заверил его, что примет христианство, прежде чем поклянется ей в верности. Затем он поговорил с Софией.

Утром перед битвой девушка всех удивила. Вместе с другими девушками она вышла во двор крепости, чтобы проститься с рыцарями. София была мертвенно-бледной, она явно не выспалась. Она уверенно подошла к Фламберту де Монтальбану и без стыда поцеловала его.

— Они помолвлены, — шептались девочки.

Женевьева пришла в ярость. Но, прежде чем она смогла поговорить с братом, София Орнемюнде подошла к Дитмару из Лауэнштайна. Она слегка присела и протянула ему медальон.

— Вот… Я… Я подумала, что… следует вернуть его вам, — тихим голосом, сдавленно произнесла она. Девушка не поднимала глаз, однако ее лицо не было скрыто под покрывалом. — Я… Я помолвлена с Фламбертом де Монтальбаном… И вот… — Дитмар протянул руку, и оба вздрогнули, когда на мгновение их пальцы соприкоснулись. София подняла глаза всего на миг. Затуманенный взор ее подведенных угольком глаз терзал его душу. — И вот я подумала… — На самом деле ей хотелось сказать, что она считает неправильным хранить подарок, дорогой сердцу другого человека, однако не смогла произнести ни слова. — Я подумала, что вам… вам ведь не помешает удача…

София отвернулась и убежала, прежде чем Дитмар смог что-то ответить.

— Его знак вернулся к нему, — сказала Мириам своему мужу. — Будь осторожен, Авраам. Мне совсем не нравится, что ты сегодня будешь сражаться. Мне кажется, что звезды в этот день не на нашей стороне.