Крах атамана - Олег Георгиевич Петров

– Товарищи! Дорогие товарищи! Прошу внимания!

С первого ряда зрительских мест поднялся присутствовавший на суде товарищ председателя правительства республики Дмитрий Шилов, необычайно взволнованный и торжественный.

– Товарищи! Хочу зачитать всем телеграмму, которую мы получили буквально полчаса назад! – Громовой голос тридцатилетнего Дмитрия Самойловича, в недалеком прошлом прославленного партизанского вожака, словно придавил оживлённый гул уже было потянувшейся к выходам публики.

– Слушайте, друзья мои, и передайте всем! «Правительству Дальневосточной республики. Двадцать пятого октября. Срочно. Героические полки Народно-революционной армии ДВР вошли и заняли Владивосток. Меркуловская власть в Приморье пала». Ура, товарищи! Войне – конец! Ура!!

Шилов потряс над головой серо-коричневым бланком с второпях наклеенными желтоватыми полосками телеграфной ленты.

– Ура!

– Даёшь!

– Слава Нарревармии!!

– Ура-а!!!

Радостное известие стёрло с лиц разочарование только что прозвучавшим приговором ленковцам. Особенно громко кричали бывшие партизаны. Ликующая толпа рекой вылилась из здания Нарсоба на тёмную октябрьскую улицу.

– Наши Владивосток взяли!

– Белым – каюк!

– Наши – в Приморье, япошки – в море!

– Ур-ра-а!!!

Несмотря на поздний час, у здания дежурили не только милиция и народоармейцы, но и колыхалась масса народу, ожидавшая итогового решения суда. Но известие из Владивостока отодвинуло в сторону содержание судебного вердикта. Знакомые тут же собирались в группки, со смехом определяли самую хлебосольную квартиру, куда без промедления и отправлялись, прикупая вскладчину по дороге в китайских лавочках спирт и немудрёную закуску:

– Эге-гей! Вставай, ходя, рано спать уклался! Торгуй, брат, – такой праздник! Ура!!!

Глава двадцать первая

1

Наутро столица расцветилась флагами и транспарантами, нарисованными умельцами политпросвета за ночь. В полдень на площади Свободы загремел духовой оркестр, привлёкший, несмотря на прихватывающий по-зимнему морозец, множество горожан. Потом начался митинг.

– Товарищи! Великая победа бойцов и командиров Народно-революционной армии Республики, партизанских сил и всего трудового народа поставила точку в кровавой битве с белогвардейщиной и иностранной интервенцией! – не жалея голоса, кричал с дощатой трибуны взволнованный Шилов. – Мы победили многоголовую гидру контрреволюции! Остатки меркуловцев на кораблях японских и американских интервентов бежали!

– Ура-а-а!!! – вновь и вновь громыхало над площадью из сотен глоток. – Слава бойцам!! Слава партизанам!! Погибшим за свободу – слава!..

– Товарищи! Уполномочен сообщить, что этой ночью состоялось заседание правительства Дальневосточной республики, на котором намечены наши первоначальные шаги по ликвидации «буфера», по восстановлению советской власти во всем нашем крае и присоединению к РСФСР!

– Да-а-ёшь! Ура!!

– Сообщаю вам, дорогие товарищи, что сегодня ночью правительство Республики получило телеграмму Председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР товарища Ленина!

Шилов достал из-за отворота бекеши и бережно развернул лист бумаги:

– «…Занятие Народно-революционной армией ДВР Владивостока объединяет с трудящимися массами России русских граждан, перенёсших тяжкое иго японского империализма. Приветствуя с этой новой победой всех трудящихся России и героическую Красную армию, прошу правительство ДВР передать всем рабочим и крестьянам освобожденных областей и города Владивостока привет Совета Народных Комиссаров РСФСР».

– Ур-ра-а-а! – снова волнами прокатилось над морозной площадью.

В неизбежности и жизненной необходимости этого шага среди местных политиков сомневающихся фактически не было. Июльские выборы в Народное собрание ДВР второго созыва наглядно продемонстрировали расстановку политических сил в республике: из 124 мест коммунисты и сочувствующие им получили 85, эсеры – 18, среднезажиточные аграрии – 12, меньшевики – 3 и прочие партии – 6. Если вспомнить, что ещё в октябре 1921 года лидер меньшевиков, тогдашний министр промышленности, Анисимов и возглавлявший эсеров адвокат Трупп покинули ряды своих партий и примкнули к большевикам, то о значимости названных политических сил говорить не приходилось. Однозначной была и позиция Советской России по этому вопросу. Помимо присланной телеграммы вскоре прозвучит и известное ленинское определение освобожденной столицы Приморья как города «нашенского».

Через несколько дней, 5 ноября, съезд профсоюзов ДВР примет резолюцию о ликвидации «буфера» и необходимости восстановления советской власти, а на открывшейся 13 ноября первой сессии Народного собрания второго созыва делегаты единогласно вынесут решение о роспуске Нарсоба, об объявлении на всём русском Дальнем Востоке власти Советов, об отмене демократической Конституции ДВР и её законов: «Просить ВЦИК и съезд Советов России присоединить Дальний Восток к единой Российской Социалистической Советской Республике, распространить на Дальний Восток действие Советской конституции и советских законов…»

Под председательством Николая Афанасьевича Кубяка, сменившего на посту секретаря Дальневосточного бюро ЦК РКП(б) погибшего Петра Анохина, будет создан Дальневосточный комитет, которому Народное собрание передаст всю полноту власти и поручит провести в жизнь объединение с Совроссией. А 16 ноября 1922 года ВЦИК РСФСР вынесет постановление: объявить ДВР нераздельной составной частью РСФСР.

Такие исторические события произойдут буквально через несколько дней, а на своем заседании в ночь на 26 октября правительство ДВР приняло, в числе прочих, ещё одно решение, содержание которого во многом было продиктовано эйфорией окончательной победы над белогвардейцами и интервентами:

Из протокола заседания правительства Дальне-Восточной республики 26 октября 1922 г.:

«ПРИСУТСТВОВАЛИ:

Председатель Правительства Н.М. МАТВЕЕВ, Товарищ Председателя Д.С. ШИЛОВ, Члены Правительства М.И. БОРОДИН и В.С. БОНДАРЕНКО. С правом совещательного голоса Секретарь Правительства П.М. Чередников.

СЛУШАЛИ: 1/ Представление Председателя Высшего Кассационного Суда Дальне-Восточной Республики от 25 октября 1922 года за № 179 об утверждении приговора Высшкассуда по делу о разбойной шайке ЛЕНКОВА от 25-го октября с.г., коим приговорены к высшей мере наказания – смертной казни через расстреляние в порядке Закона от 3-го апреля 1922 г. следующие лица: (далее перечисляются, с указанием возраста каждого, фамилии всех 29 приговоренных, к расстрелу. – О.П.)

ПОСТАНОВИЛИ: В отношении приговоренных Багрова (с указанием имени, отчества и возраста каждого. – О.П.), Самойлова, Верхозина, Архипова, Голдобина, Коновалова, Соколова, Шевченко, Баталова, Бердникова, Крылова, Костиненко-Косточкина, Бородина, Петрова, Косинского, Попикова, Тараева, Цупко и Лисовенко приговор Суда утвердить.

В отношении приговоренных Антропова, Малинина, Кислова, Иванова, Ван-Зин-Яна, Чимова, Горинского, Гроховского, Кузьмича и Тимофеева, принимая во внимание наступающую ПЯТУЮ годовщину Рабоче-Крестьянской Революции, победу Народно-Революционной Армии над врагами трудящихся на Дальнем Востоке и смягчающие их вину обстоятельства, заменить им высшую меру наказания – смертную казнь ДВАДЦАТЬЮ ГОДАМИ общественных принудительных работ, с содержанием под стражей с зачетом предварительного заключения».

2

…Плясало над оранжево-багровыми угольками пламя, посвистывал жестяной чайник на конфорке закоптившейся чугунной плиты.

Барс-Абрамов вернулся с митинга на бывшей Атаманской площади вместе с колонной охранявших там порядок курсантов милицейской школы. Дошёл с ними до казармы, вдоволь наговорившись о произошедшем со знакомыми инструкторами курсов. А когда домой-то зашёл – только тут и обнаружил, насколько промёрз. Пока растопил печку, пока пошло тепло… Только-только и начал отогреваться. Надо же – изрядно закоченел, а и не замечал!

В тёмном и длинном барачном коридоре забухали шаги, у двери абрамовской комнаты