Луи Буссенар - Секрет Жермены

— Вероятно, — как бы вскользь спросил он, — приводила в порядок какие-то деловые бумаги, полученные из государственных учреждений?

— Права на собственность, — небрежно сказала Жермена, — закладные, описи имущества… Надо содержать денежные дела в порядке.

— Вам очень идет это занятие, — сказал рассеянно Мондье, искоса поглядывая на одну папку и стараясь прочесть написанное на обложке. Продолжая болтать, он все-таки исхитрился разобрать заглавное «Б» вначале и два «т» в конце и почти сразу вспомнил — возможно, некстати, — что старуха Башю прежде звалась Бабеттой. Догадка, похоже, оказалась правильной: в том же тексте заголовка отчетливо проглядывалось имя Башю. Следовало предположить, что в папке содержались какие-то бумаги об этой гнусной даже на взгляд графа личности.

Но что это были за документы? Может быть, копии полицейских донесений, что иногда выдаются заинтересованным в деле частным лицам?

Встревоженный Мондье сделал ничем пока не обоснованный вывод: похоже, что женщина, выспрашивавшая сегодня утром мамашу Башю, убившая Мальтаверна и спасшая Мориса Вандоля, была Жермена?! Проклятье!.. Просто невероятно! И у нее в руках, возможно, находились какие-то опасные для него документы!

Продолжая спокойно беседовать, граф сосредоточился и насторожился. Жермена не догадывалась о его мыслях и не понимала, какую неосторожность проявила, вовремя не убрав со стола папки.

Девушка слушала и старалась сопоставить интонации Мондье с речью того, кого называли дядюшкой, и упорно думала, действительно ли это одно лицо.

Как соперники на поединке, они изучали друг друга, прежде чем броситься в решительный бои.

— Значит, вы теперь богаты, дорогая Жермена, — сказал граф, словно заметив это впервые.

— Не столь, как предполагают некоторые. Просто живу в достатке при полной независимости.

— Это уже кое-что! Судя по тому, в каком порядке содержатся у вас бумаги, вы не бросаете деньги на ветер. Но скажите, пожалуйста, Жермена, ведь вы владеете состоянием недавно… От кого вы его получили? Если это, конечно, не секрет.

— А как бы вы считали? Разумеется, секрет. Вы-то разве болтаете всюду об источниках своих доходов?..

— Извините, я допустил бестактность. К этому секрету я отношусь с уважением, как ко всему, что касается вас.

Жермена встала, взяла наконец связку бумаг, положила в сейф, заперла его и опустила ключ в карман.

— Вы не боитесь воров? — спросил, улыбаясь, граф.

— Нисколько! Во-первых, это не ценные бумаги, а во-вторых, как вы понимаете, сейф запирается так, что ни один вор его не вскроет.

— Пфэ! По рекламе: несгораемый, неразрушаемый.

И Мондье подумал: «Мне позарез нужны эти папки, в них почти наверняка материал о мамаше Башю, и если Жермене известно о Маркизетте и в бумагах содержатся сведения о ней… Тогда горе Жермене! Я ею пожертвую!..»

Вслух он сказал:

— Вы сегодня прекрасны как никогда!

— Опять мадригал![123] — сказала девушка, и прозвенел тот очаровательный смех, что всегда приводил графа в замешательство.

— А о чем я могу говорить в присутствии такой прелестной женщины, как вы, если не о том, как она великолепна? Но я хотел бы побеседовать с вами, Жермена, и я буду искренен!

— Значит, станете лгать.

— Я никогда не лгу! — сказал граф с прекрасно разыгранной честностью в голосе и на лице.

— Лгать женщинам не идет в счет, так ведь полагают мужчины?

— Простите, не могу понять, как вы сумели стать законченной светской дамой за такое короткое время?

— Вы высоко меня цените! Спасибо. Но… это тоже секрет!

— Скажите, по крайней мере, вы замужем или у вас появился друг! Свободны ли вы в своих действиях, и свободно ли ваше сердце?

— Все это, более чем что-либо другое, — мой секрет!

— Откроется ли он для меня когда-нибудь позже?

— Может быть, если вам будет еще интересно.

— Вы приводите меня в отчаяние, Жермена!

— А вы очень нескромны, граф!

— Я вас люблю!

— Опять за свое!

— Всегда буду повторять! Увижу ли я вас завтра?

— Нет.

— Почему?

— Просто я завтра не принимаю. Не хочу.

— Вы, должно быть, очень скучаете в одиночестве…

— Почему вы думаете, что я живу одна?

— Не знаю… по всем признакам…

— Признаки бывают иногда обманчивы, — сказала она и, посмотрев на часы, добавила: — Время поторапливает, придется просить вас покинуть меня… Дела после полудня… До свиданья, граф!

— До свиданья, Жермена!

Когда Мондье вышел во двор, он увидел готовый к отъезду экипаж. Что ж, вполне возможно для начала проследить за Жерменой самому, прежде чем поручать это наемному шпику. Граф сел в первую попавшуюся карету и велел кучеру ждать, пока ландо не выедет из ворот особняка, а потом держаться не отставая.

Он терпел больше получаса и уже начал терять надежду, подумав, что обманут, но ворота наконец открылись и Мондье успел увидеть за дверцей повозки головку Жермены. Упряжка рванула с места. Нанятый извозчик хлестнул свою лошадку, и она резко потрусила вслед убегавшему ландо.

Через четверть часа Жермена подъехала к вокзалу Сен-Лазар и взяла билет. Когда она прошла в зал ожидания, граф наугад оплатил проезд до Нанси во втором классе.

Он издали увидел, как Жермена села в вагон первого разряда. В пути Мондье, расположившись у окна, наблюдал за выходившими на остановках пассажирами, Жермена не появлялась, и он думал: «Куда все-таки она едет?»

В три пятьдесят поезд остановился на станции Мезон-Лаффит, Жермена вышла и тут же пересела в ожидавший ее экипаж.

Граф попытался расспросить железнодорожных служащих, но никто не мог ничего сказать об этой женщине. Мондье возвратился в Париж и сразу начал действовать.

Он призвал верных слуг Пьера и Лорана и провел тайное совещание.

В шесть вечера прибыл Бамбош, чтобы получить распоряжения, прежде чем уйти куда-нибудь вечером.

Мондье сказал:

— Вечером ты нужен. Будет дело, и ты получишь хороший урок кражи со взломом. Пьер и Лоран пойдут с тобой, я тоже буду… Встретимся здесь в десять.

ГЛАВА 8

Предчувствие подсказывало графу, что Жермена сегодня не ночует дома. Неудача на станции Мезон-Лаффит полностью компенсировалась уверенностью, что парижская квартира Жермены даст много необходимого.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — иронически заметил Мондье. — Я потерял след, но зато смогу ночью частично раскрыть ее знаменитый секрет. И скоро узнаю, куда она ездит. Надо только проявить настойчивость.