Роман Белоусов - Тайны морских катастроф

И уж совсем фантастическими выглядели такие гипотезы: огромный осьминог уничтожил всех членов экипажа; лишившийся рассудка повар отравил команду, выбросил всех за борт, после чего и сам бросился в море; судно столкнулось с вулканическим островом, неожиданно поднявшимся из воды. Команда спаслась на нем, но началось извержение, и остров снова скрылся под водой. Люди погибли, а корабль, подобно «Летучему голландцу», продолжал плыть по волнам.

Предположили и такую мелодраматическую ситуацию. Якобы дочь капитана Софи любила с бушприта наблюдать за дельфинами. Чтобы обезопасить дочь от падения в море, отец велел соорудить специальную площадку. Однажды были устроены состязания по плаванию. Понаблюдать за пловцами на площадке собралось много матросов. Но площадка не выдержала и рухнула. В этот момент появились акулы. Спустили шлюпку, но она перевернулась и затонула. Жена капитана с горя (ведь и ее дочь погибла) бросилась в море.

Но самой, пожалуй, распространенной стала версия со спиртом. Мол, в трюме «Мэри-Селесты» взорвались пары спирта. Люди поспешно на шлюпке покинули судно, которое грозило превратиться в огромный факел. Но взрыва не последовало, зато налетевший шквал все дальше отгонял шлюпку от корабля. Потом она погибла.

Но все это были версии, так сказать, сторонних людей, не имевших отношения к судьбе «Мэри-Селесты». Однако находились и «очевидцы». В 1911 году моряк по имени Мик-Уэл Личан (ему было тогда шестьдесят лет) заявил полицейскому комиссару нью-йоркского порта, что знает правду о «Мэри-Селесте». Вскоре стало ясно, что это проходимец, желавший подзаработать. Спустя шесть лет, в 1917 году, объявился некто Чаппи Пассел, якобы бывший второй офицер на «Мэри-Селесте». И еще несколько человек выдавали себя за членов команды. Каждый рассказывал какие-нибудь самые невероятные подробности, полагая, что чем невероятнее они будут, тем скорее в них уверуют.

К загадке «Мэри-Селесты» в нашем веке вернулся английский писатель-маринист М. Китинг. В 1935 году ему удалось разыскать члена экипажа «Мэри-Селесты». Кроме того, писатель тщательно изучил судебные архивы, опросил многих лиц, так или иначе причастных к судьбе корабля. И пришел к сенсационному заключению, что тайна «Мэри-Селесты» на самом деле не что иное, как мистификация. И хотя и его версия скорее тоже смахивает на литературный вымысел, ее стоит привести.

По мнению Китинга, события развивались следующим образом. Началось все с того, что у капитана «Мэри-Селесты» Бриггса возникли трудности с набором команды. Наконец удалось завербовать нужное количество. Среди них — первого офицера Хулока по прозвищу Бык из Балтиморы, боцмана Джека Доссела, повара Джона Пембертона и матросов Сантоса, Венхолта, Моффита, Мэннинга и Хоули. Остальные были не моряки, а, как выразился Хулок, портовый сброд, из-за чего он даже было отказался плыть на «Мэри-Селесте». Но капитан уговорил его, обещая найти еще трех-четырех приличных матросов. Один из капитанов, тоже готовившийся к рейсу в Европу, согласился их «одолжить» Бриггсу при условии, что они вернутся к нему после того, как суда пройдут наиболее трудную часть пути. Встреча должна была произойти в районе Азорских островов. Этим капитаном, с которым договорился Бриггс, и был тот самый Морхауз с судна «Дей Грэйша», обнаруживший в море «Мэри-Селесту».

Едва «Мэри-Селеста» вышла в море, как из капитанской каюты раздались звуки рояля и пение госпожи Бриггс. Концерт пришелся не по вкусу первому офицеру Хулоку. Он пообещал выбросить инструмент за борт, как только представится случай. Но в ближайшие дни всем пришлось наслаждаться ревом бури, разразившейся в океане. Когда же она успокоилась, госпожа Бриггс снова принялась распевать псалмы, аккомпанируя себе на рояле. Первый офицер, уставший после вахты и отдыхавший у себя в каюте, ворвался к капитану:

— Скажите своей жене, чтобы она прекратила этот галдеж.

Капитан не привык, чтобы ему приказывали, и Бык из Балтиморы вышел от него с расквашенной физиономией. После чего стал хмурым, начал пьянствовать, придирался к матросам и даже применил рукоприкладство.

Наступило 24 ноября — роковой день. Судно находилось в 100 милях от Азорских островов. Утром капитан Бриггс отметил в судовом журнале координаты судна. Эта запись была последней.

Между тем госпожа Бриггс играла на рояле и напевала песенки. Внезапно налетевший шквал положил парусник на левый борт. Рулевой Сантос не удержал в руках штурвальное колесо и покатился по палубе. Образовался опасный крен судна. Раздался душераздирающий крик. Никто должным образом в суматохе не обратил на это внимания. Хулок бросился к рулю, чтобы заменить Сантоса. Судно обрело прежнее положение. Ничего серьезного, казалось, не произошло, если не считать пара в камбузе из-за того, что кастрюли свалились с плиты.

Хулок обошел судно и убедился в незначительности повреждений. Но в каюте капитана его ожидала иная картина. На полу лежала в крови госпожа Бриггс. Видимо, при внезапном крене судна рояль всей тяжестью придавил ее.

На следующий день капитан объявил команде, что его супруга скончалась.

С этого момента капитан не покидал своей каюты. Он проклинал и рояль, и Хулока, которого заподозрил в том, что тот умышленно плохо закрепил инструмент, и угрожал Сантосу, который не смог удержать руль. Тело жены капитан хотел привезти в Европу. Этому воспротивился Хулок и приказал ночью похоронить ее в море. Узнав об этом, Бриггс совсем потерял самообладание. Грозился отдать всю команду под суд и поджечь судно, приказал выбросить в море Сантоса, как главного виновника беды. Хулок хладнокровно объяснил, что матрос не виновен, а во всем виноват рояль. Его и следует уничтожить.

И под хохот всей команды приказал выбросить инструмент за борт.

С этого момента на корабле началась анархия. Моряки извлекли из трюма ящики с ромом и предались дикому пьянству. В минуту отрезвления вспомнили, что капитан грозился поджечь судно. Стали искать Бриггса. Его нигде не было. Внезапно перед всеми возник силуэт какого-то незнакомого судна. Оно ударилось носом в борт «Мэри-Селесты». Когда матросы пришли в себя, отрезвев, они схватились за багры и оттолкнули непрошеного гостя, который вскоре исчез в тумане.

Продолжили поиски капитана. Его нигде не было. То ли с горя бросился в море, то ли перепрыгнул на незнакомый парусник. С этого момента на судне участились драки, одна из них кончилась смертельным исходом. После этого осталось семь человек. Пьянка продолжалась. В какой-то момент протрезвления Хулок предложил всем оставить дьявольское судно, когда оно подошло к Азорским островам. Двое матросов согласились, остальные решили остаться и ждать подхода «Дей Грэйша». Хулок и те двое, что согласились покинуть судно, сели в шлюпку и отвалили от парусника. Четверо оставшихся начали было сожалеть, что не согласились на предложение Хулока, как вдруг увидели «Дей Грэйша». Корабль подошел, и капитан Морхауз пригласил уцелевших на «Мэри-Селесте» моряков к себе и предложил им такой план. Они будут молчать о том, что случилось на их судне, а он представит рапорт, будто экипаж «Мэри-Селесты» покинул судно, и он, Морхауз, сам лично убедился в этом, когда поднялся на борт и не обнаружил ни единой души. На палубе сушилось белье, в камбузе жарился на плите цыпленок, стояли чашки с чаем.