Николай Черкашин - Нелегал из Кенигсберга

Ознакомительный фрагмент

Ориентир с воздуха: пятьсот метров левее брекватера.

Командир батареи майор Финке. Старший офицер — гауптман Буш. Фото прилагаются».

Это была образцовая работа. И когда Орлан подал сигнал о встрече, у него не было сомнения, что речь пойдет о благодарности за хорошо сделанную работу и скорее всего Лунь получит новое задание. Но все оказалось не так. Орлан даже не обмолвился о снимках береговой батареи.

Они сидели в бирштубе «У Оскара» на Штраусштрассе.

Орлан долго молчал, а Лунь ничуть его не торопил, наслаждаясь добрым баварским пивом.

— Меня отзывают в Центр… — невесело сообщил Орлан, поглаживая запотевшую кружку, и усмехнулся. — Когда я еще попробую теперь такого пива?.. Да… Слухи там ходят самые мрачные… Идет очередная чистка. Скорее всего вычистят и меня. Есть у меня такое предчувствие. Если все будет именно так, то мы с тобой больше никогда не увидимся.

Он поморщился и сделал большой глоток пива.

— Но чтобы там ни случилось, знай — работать с тобой мне было хорошо. И дай Бог тебе удачи, везения, счастья!

Лунь помрачнел:

— Я тоже был с тобой, как за каменной стеной.

— Ты умеешь работать. Я отправил твое донесение. Полагаю, получишь к празднику майора. Если тебя тоже не отзовут туда же, куда и меня… Давай так договоримся. Прибудет мой сменщик. Я попрошу передать тебе от меня привет. Если передаст — значит, все в порядке. Если нет — значит, мои предчувствия оправдались. Значит… Ну, думай сам и поступай по обстановке. Ты меня понял?

— Да.

— Тогда давай лапу!

Клара встретила его встревоженным взглядом:

— Что случилось? На тебе лица нет!

— Да, так… Приступ изжоги. Надо бы желудок обследовать. Уж не гастрит ли?

— Выпей настойку солодки! Я сейчас накапаю.

— Свари лучше кофе.

— Кофе только усилит изжогу. Сначала солодка.

После Вены Лунь опасался принимать какие-либо лекарства из рук Клары. Ложку с солодкой он долго держал в руке, а когда Клара потянулась за кофейником, выплеснул ее в цветочный горшок.

Он спустился в подсобку. Сел за стол и вперил взгляд в «Остров мертвых». Но мысли его витали в кабинетах московских начальников.

«Что они там, с ума посходили? Уничтожать лучших работников, преданных делу, проверенных и перепроверенных? А может, это по чьей-то вражеской наводке происходит? Засел гад в верхах и оттуда руководит: этого к стенке, а этого, самого ничтожного и бесполезного — на повышение… Неужели и меня отзовут? Но за что? Я же нигде ни разу не прокололся. Врос в обстановку. Легализовался как никто. Столько лет ушло на подготовку: Варшава, Вена…

Столько благодарностей! Досрочно на майора послали… Нет, не должны. Абсолютно не за что? Но это с моей колокольни — не за что; а что у них там на уме — темна вода в облацех… Может быть, Орлан серьезно прокололся? Засветился? Но тогда надо убирать и меня — я его человек…

Как бы там ни было, надо готовить запасной аэродром».

На случай провала был предусмотрен вариант «Зонтик». В случае явной угрозы ареста Лунь должен был взять заготовленный комплект новых документов на имя Вилли Лейтцнера, владельца фотоателье в Мюнхене, и, сбивая слежку, следовать окольными путями в Мюнхен, где был предусмотрен запасной канал связи с Центром. Но вариант «Зонтик» на случай ухода от своих не годился…

Прошла неделя мучительных раздумий и сомнений. Новый шеф объявился сам. Он приехал в магазин в субботнее утро. Лунь как раз стоял за прилавком. Точнее, сидел в старинном венецианском кресле. Востроносый посетитель в тирольской шляпе, в сером клетчатом костюме, совершенно невзрачный, долго расспрашивал его об открытках с видами английских городов, вдруг неожиданно произнес пароль:

— Мне сказали, что у вас есть хорошая копия картины Бёклина «Остров мертвых»?

Лунь вздрогнул и почему-то похолодел. Он встал и внимательно посмотрел на незнакомца. Тот ждал фразы-отзыва.

— Вас не обманули, — ответил он с полупоклоном. — Но, к сожалению, это не авторская копия. Следуйте за мной, я покажу вам свое сокровище.

Они спустились в полуподвальную подсобку, где и в самом деле висела не ахти какая копия картины знаменитого швейцарца.

— Давайте знакомиться, — протянул руку посетитель. Лунь пожал холодную жесткую ладонь. — Я ваш новый руководитель. Можете называть меня Петером.

— Чай, кофе, пиво?

— Нет, спасибо. У меня мало времени. Спешу передать вам хорошую новость: Центр высоко ценит ваши материалы и присвоил вам звание «майора». От души поздравляю вас.

— Служу трудовому народу! — шепотом произнес Лунь, и оба рассмеялись.

— Ну, большую звезду надо обмыть! — хозяин дома достал из тумбы стола початую бутылку французского коньяка.

Петер внимательно следил за его приготовлениями.

— Вас повысили не только в звании, но и в должности. Так что собирайтесь в Москву, вас ждет новая работа.

Лунь попытался поймать взгляд собеседника. Но Петер отвел его в сторону, изучая копию «Острова мертвых».

— И как скоро надо выезжать? — спросил Лунь, едва ворочая одеревеневшим языком.

— Вот ответ настоящего офицера! — похлопал его по плечу шеф. — Да хоть завтра! Я буду лично прикрывать ваш отъезд до самой границы.

— Спасибо. Но мне надо немного времени, чтобы завершить дела. Законсервировать свою агентуру. Подготовить здешнее окружение…

— Сколько вам нужно?

— Дней пять как минимум.

— Постарайтесь уложиться в три дня. В Центре не любят ждать, сами понимаете… Ну, давайте за вашу звезду! Пусть она будет для вас и счастливой, и путеводной!

Оба пропустили по глотку божественного напитка. «Когда я теперь еще попробую такую вещь? — с привычной грустью подумал Лунь. — На Лубянке вряд ли поднесут…»

— Вы, кажется, не рады своим переменам? — испытывающе вперил в него взгляд Петер.

— Всегда тревожно начинать все заново. Я здесь врос в обстановку. Стал настоящим кёнигбюргером. И вдруг такой поворот. А вдруг не справлюсь?

— Справитесь. Мы в вас верим!

— Кстати, а как там Орлан на новом месте?

— С ним все в порядке.

— Он ничего мне не передавал? На словах?

— Нет. Мы с ним почти не виделись…

Глаза Петера снова скользнули по «Острову мертвых»:

— Мрачноватая вещица! Говорят, подлинник висит в кабинете фюрера?

— Смотря что считать подлинником. Бёклин сделал семь авторских повторений.

— О, я смотрю вы стали настоящим искусствоведом.

— В штатском, — уточнил Лунь, и оба снова широко улыбнулись. Новоиспеченный майор долил рюмки: «А может быть, не так все страшно? Может быть, и в самом деле уйду на повышение? Не зря же звание присвоили?»