Рискованная прогулка - Владимир Буев

быть иначе,

да только день сегодня слишком хмурый.

Уткнись лицом в то сердце, что амуры,

ползущие на задней передаче,

могли б разить повдумчивей, а значит,

иными были б ваши шуры-муры…

Но прочь мечты! Пока закат алеет,

румян своих постылых не жалеет,

бросая их на щёки и на лоб,

под кожаной тужуркою согрейся,

и более не плачь и не надейся —

иного нужно, было лучше чтоб.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Любовь

Могла бы порыдать — так нет же, жмётся.

Сдалась бы мне — и плакала бы вволю.

Девице этой всё никак неймётся.

Я час её пасу и балаболю.

Не только на лице мускулатура

у девушки, меня что захватила,

но мастер в боксе милая натура —

мускулатуру в бицепсах развила.

Быть может, разрыдаться мне пристало,

пока в закате солнце умирало?

Ведь ночью точно врежет больно в лоб

красавица-девица с голой грудью.

Отдаться самому ей, ведь безлюдье?

Чего ж ей нужно, лучше было чтоб?

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Проездом

Во сне я пришёл к ней с двумя бутылками водки

в синей дорожной сумке (с утра на вокзал),

так, повидаться, вписаться на ночь, о чём и сказал

прямо с порога. «На кухне» — добавил кротко.

И вот мы на кухне. Под пение сковородки

я наклонился, поцеловал

хозяйку впервые за столько лет. Сломал

к чёрту весь этот лёд. Она мне ответила. Вот как

славно всё начиналось. Но тут сплошняком пошёл

текста финального частокол,

сериальные титры — бестолочь и мученье —

оставляя за кадром самую суть —

цветастый халат, обнажённую грудь…

Такова поэзии мерзость, её назначенье.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Походя похоть

Явился к бабе без шампанского. Чего хотел?

Будь рад, что вообще впустила на порог.

Свою всю водку выпить возжелал — полный беспредел.

С боем на кухню отправлен — такой вот пролог.

Столетним дедам и без водки негоже цеплять

девиц помоложе, пусть им уже семьдесят пять.

Но если в атаку пошёл, то иди до конца,

иначе и в сто пятьдесят не увидишь венца.

Мелькание телека, стих из ума не идёт:

то рысью несётся, то встанет, то еле ползёт.

Зачем я явился сюда, позабыл — вот мученье.

А, впрочем, всё явственно осознаю.

Я грудям с халатом цветастым гимн с одой пою,

но орган сто лет, как забыл о своём назначенье.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Осеннее утро (похмельный сонет)

Неизвестному времени суток

Мы, как в юности, отдали долг.

Наша кровь, словно сказочный волк,

Из темницы выводит рассудок

Издыхая, несёт в промежуток

Между часом, чей бубен умолк,

И вечерним, звучащим, как шёлк,

Ох, не близким…. Теперь не до шуток!

Поднимайся с постели, дружок,

Делай кислого пива глоток,

Принимайся за дело по новой.

Ты, царевич, один, ты один,

Вбитый в сердце осиновый клин,

Шерсти клок на рубахе шелковой.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Утро туманное

Вот читаю я Мишу, пытаясь

Вспоминать, где был сказочный волк,

Кто, рассудком чужим восхищаясь,

Из тюрьмы ум спасать ведал толк.

Но, наверно, в мальцовстве я сказки

Очень редко и плохо смотрел:

Смысла в куцых парнячьих отмазках

Про долги потому не узрел.

Поднимаясь с постели, дружок,

Мины кислой (мол, не новичок)

Не раскрашивай в краски лимона:

Мол, ты хан, падишах иль султан,

Или круче ещё — Дон Жуан,

Дескать, нужен гарем для гормона.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

С работы

Хорошо говорить и плыть

По снежному и чужому,

Наматываясь, как нить,

В направлении к дому.

Этим вечером столько лет,

Как я трезв и в дороге,

Как витрина, ломаю свет,

Обиваю пороги.

Нужно вольную дать огням,

Чтоб о нас рассказали,

Догорев, побывали там,

Где мы будем едва ли.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Размотаться на километр

Или сразу на пять кэмэ.

Я сегодня на тело щедр,

Хоть сегодня в своём уме.

Стану ниткой (я трезв, друзья)

И лучом в тёмном царстве зла.

Света луч — это точно я

(Катерина давно сгнила).

Я витрина. Сияю я.

Нужно вольную дать огням.

Пусть сияний моих струя

Побывает и тут, и там.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Облако

На остановке автобусной,

города на краю,

припоминаю подробности,

снег перелистываю.

Вечер для неудачника

слишком хорош, а для

позавчерашнего мальчика

слишком холоден… эх!

Все мои детские страхи,

звуки, первой любви

зряшные тени и запахи

вспомни и оживи.

Извлеки их из облака,

падающего на всех,

чтобы укрыть, как войлоком,

этот город и снег.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Облако в штанах

Позавчера я был мальчиком —

перемены близки.

Побродил по подвальчикам —

от мальца — угольки.

Нет, не стал я девицею,

неудачником стал.

Этот город темницею

для меня побывал.

Холодрыга по-зимнему.

Страхов детских хочу

и дурмана интимного,

где не надо к врачу.

Я сейчас грею пальчики,

и страшусь пацанов.

Вот бы снова стать мальчиком

и вернуть город снов.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Старый мотив

Снегу следует падать,

Бормотать на лету,

Находить себе радость

В полумёртвом саду.

Утверждать по привычке,

Что растает не зря,

А входя без отмычки

В двери календаря.

Потому что обещан

Всем достойный конец,

Даже если не вещим

Был наш лучший певец.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Вечный мотив

Указанья осадкам

Я могу раздавать:

Снег годится к упадкам,

Дождь обязан летать.

А когда непонятно,

Дождь иль снег с мокротой,

Пусть и падают кратно,

И летают дугой.

Полумёртвому саду

Глубоко всё равно,

Дождь поёт серенаду

Или снег пьёт вино.

Календарь двери отпер —

Выпьем и запоём.

В сад всем выписан ордер.

Там быть лучше живьём.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Георгий Иванов

Как будто сбрасывают доски

С высокого грузовика.

Или на мелкие полоски

Рвёт равнодушная рука

Вверху полотнище тугое,

Невидимые паруса —

Так о печали и покое

Непоправимое такое

Твердит нам дальняя гроза.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Георгий Иванов. Быть может,

Поэт он. Впрочем, да, поэт.

Сомнение, однако, гложет

На всех Георгиев предмет.

Победоносец — вот Георгий!

Пиши о нём стихи, поэт!

А не о тех, кто дальнозоркий,

кто супостатами согрет

и кто эстет-иноагент.

* * *

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Карантин

Ноябрьским снегом, как пружина,

ещё зелёная трава

зажата в землю. Такова

одна из функций карантина.

Как будто капля парафина,

или собачья голова,