Мёд с корицей - Владимир Буев

я. И втупую

опять настою на своём.

Пойду на дорогу большую

и в розовом, и в голубом.

ГАННА ШЕВЧЕНКО

*

Не так уж много нужно человеку:

квартира, чайник, быстрый Интернет.

В конце зимы достроили аптеку

и сдвинули к палаткам турникет.

Хандра, простуды, авитаминозы —

нам обещали наморозь. Когда

явился март, исполнились прогнозы,

на город опустились холода.

Мы той весной на доли раздробили

привычный быт — внезапно разошлись.

Ругались, ненавидели, грубили,

винили, ненавидели, дрались.

Обида нас на части разрывала,

качала на невидимых весах,

мы были отраженьем коленвала,

вращавшегося где-то в небесах.

А в остальном привычная картина:

месил уборщик снежное желе,

стояла у обочины машина,

бежал сосед домой навеселе,

закат сливался с крышами у кромки,

мгновенно дочка выросла из брюк,

и самолет, медлительный и громкий,

летел из Домодедова на юг.

ВЛАДИМИР БУЕВ

*

Всё было замечательно по-женски:

уютно в доме, был смиренным муж,

всю зиму вёл себя по-джентльменски.

Мы ждали марта и весенних луж.

Зимой я наслаждалась женским счастьем.

Но грянул март — морозец подкосил.

И слава богу, не кулак — запястье

он мне к глазам и к носу подносил.

Однако не сдержалась я. Схлестнулась.

Квартира — в хлам. Любимый чайник — вдрызг.

И скорость интернета разом сдулась.

Сосед грозит подать судебный иск.

В глазах всё помутилось и поплыло.

Волнение в груди — ну, просто жесть.

Тут торкнуло и память обновило:

аптека-новостройка ж рядом есть.

Я наяву увидела, как лихо

уборщик месит снежное желе,

подъезды отмывает дворничиха.

Я не пила, но как навеселе.

И вот уж в небесах весы повисли.

Никто не видит. Вижу только я.

И коленвал ракетой небо выстлал

(ракета — отражение меня).

Аптека рядом, в этом нет секрета.

Там есть валокордин или фрактал —

и снова самолёт, а не ракета,

и уж тем паче… нет, не коленвал.

ГАННА ШЕВЧЕНКО

*

У меня внутри поют сверчки,

и блуждает леший с бородою,

беленая хата у реки,

вербы над прохладною водою.

Через реку переброшен мост,

за рекою — ивовая чаща,

где волшебный, одинокий дрозд

исполняет гимн животворящий.

Что ещё об этом рассказать?

Кукуруза зреет в огороде,

голосит соседская коза,

да перины сохнут на природе.

В переулке солнце пролилось

и детишки в лужицах играют,

дед Иван вколачивает гвоздь

в лестницу, приросшую к сараю.

Золотая внутренность моя,

космос, оплетённый виноградом —

без тебя я фантик, чешуя,

бабочка, разорванная «Градом».

ВЛАДИМИР БУЕВ

*

Чем, скажи, тот гимн животворящ,

что дрозды за речкою поют?

Соглашусь, что этот гимн блестящ,

но у лифта должен быть дебют.

Помнишь ли, как грозный царь Иван

крёстное знамение на лоб

наложил себе (самообман),

лифт открылся поскорее чтоб?

Вот что в жизни бытовой мирской

крест животворящий вытворял

Что сверчки да леший с бородой!

Это чёрт поэта обуял!

В огороде ль, в хате, у реки,

бес попутал. Может, там коза?

Нахлобучь-ка на нос ты очки,

Чтобы сделать зрячими глаза.

Борода есть у козлов и коз.

Мекал кто ж, разбрасывая яд?

Громыхнуло, затрещал мороз.

…Чёрт наслал сюда и град, и «Град».

ГАННА ШЕВЧЕНКО

*

Ползёт, рубинов и неровен,

туманов мантию влача,

как лепесток, как выплеск крови

из-под удара палача.

Многоэтажные детали,

навстречу окна оголив,

во всю длину горизонтали

смиряют солнечный прилив,

и бьются, словно волноломы

в проем заоблачный, косой,

в травы изящные наклоны,

овеществленные росой.

Пион. Сочащаяся язва.

Неон. Нечаянность. Не сон.

Он кем-то был рассветом назван

и поутру произнесен.

ВЛАДИМИР БУЕВ

*

Ползёт… куда ползёт, не знает,

а кто — узнаем лишь в конце:

хотя бы это утешает.

Вся суть стиха — в одном словце.

Метафоры танцуют енькой,

но все прижались к городам.

Однако и по деревенькам

он тоже ползает, мадам.

Многоэтажные детали

смиряют солнечный прилив,

но избы тоже в бой вставали,

своих задов не оголив.

Не только зад не оголяя,

но не щадя его ничуть,

встречали избы блики рая.

…Рассвет вползёт в любую муть.

ГАННА ШЕВЧЕНКО

*

Как-то огонь разжёг

опытный стекловар,

дунул в стеклянный шелк —

и получился шар.

Катимся, колобки,

прыгаем на ходу,

это не по-людски,

дедушка-стеклодув.

Брызжет слюной лиса,

волк разевает пасть,

в этих глухих лесах

как бы нам не пропасть.

Мы от тебя ушли —

песни хотели петь,

но на полях Земли

нас ожидает смерть.

Сети паучьей нить,

вязкая грязь болот —

как же нам сохранить

хрупкую нашу плоть.

Видишь ли, знаешь ли

ты, наполняя нас,

как по ночам болит

твой углекислый газ?

ВЛАДИМИР БУЕВ

*

Парится стекловар,

дует в свою дуду:

в трубку вдувает пар,

а не дудит в трубу.

Дар свой за сотни лет

наш стеклодув развил

и не один секрет

в деле своём открыл.

Он ведь, и правда, — дув,

а никакой не — вар.

Сложно, в веках заснув,

нынче сбывать товар.

Тысячу лис, волков,

столько же колобков

выдаст за день завод,

как стеклодув за год.

Спрос и ушёл к другим

массовых дел спецам.

Горек такой мейнстрим

истинным мастерам.

Выдать штамповку за

вещь уникальную

может, смотря в глаза,

рожа нахальная.

А стеклодуву — боль,

если сей мастер крут.

если пацан не ноль.

…Эры дурней грядут.

ГАННА ШЕВЧЕНКО

*

Гибискус красный утомленно

стоит, склонившись к монитору,

над батареей раскаленной

сквозняк пошатывает штору.

И кажется, что в этой нише,

в житейском, удаленном шуме,

когда-нибудь родится Ницше

и сообщит, что Бог не умер.

И восстановится из пыли

посуда с ручками из стали,

дуршлаг, салфетница, бутыли,

черпак и прочие детали.

ВЛАДИМИР БУЕВ

*

Сквозняк так долго мучил штору,

что посторонний влез в квартиру.

И сразу двинул к монитору.

Мой новый комп он хочет стырить?

Глядь, не шагает, а витает:

не человек — фантом бесплотный.

Не монитор его прельщает —

цветок у компа благородный.

Гибискус утомлённый красный

стоит, склонившись к монитору.

Что делать? Крикнуть громогласно?

(да и пора бежать в контору).

Иль, может, подарить фантому

гибискус утомлённый красный?

Стоп! Всё понятно и слепому:

метанье бисера напрасно.

Ведь не свинья в квартире. Ницше!

Он о кончине Бога скажет.

Гибискус тут — как третий лишний.

Сверхчеловек отныне княжит.

…Когда я через час очнулась,

ни монитора, ни посуды.

Я поняла, что обманулась:

тю-тю цветок. Фантом — паскуда!

ГАННА ШЕВЧЕНКО

*

Грабли с прохода убрать не забыли?

Все ли