Алексей Черных - Горловка. Девятьсот пятый

Сто сорок с лишним подсудимых;

Шестьсот опрошенных в суде;

Плюс шесть десятков осуждённых

На каторги различный срок.

…И тридцать два приговорённых

К повешенью – таков итог.

Душ сорок даже оправдали.

Но годы следствия они

Под стражей всё же прибывали

Вдали от дома и родни.

А в заточении немногим

Хватало мужества сносить

Дознанья пресс сухой и строгий

И о пощаде не просить.

Таких, кто напрочь отказался

Писать петиции царю,

Хотя отнюдь не обольщался

Надеждой, близкою к нулю,

Кому идея помогала

Сберечь и мужество и честь,

Нашлось, мне кажется, не мало,

Но и не много – двадцать шесть.

* * *

Хотя достойно уваженья

Стремленье правду отстоять,

Идее в жертвоприношенье

Себя не стоит отдавать.

Порою даже допустимо

Для виду голову склонить,

Но чтоб потом неотвратимо

Врагу за это отомстить.

* * *

За время долгой переписки,

Продлившейся неполный год,

Росточки шаткой и неблизкой

Надежды дали робкий всход.

Возникли радужные слухи,

Что осуждённых-де простят,

К мольбам не будут власти глухи –

Помилуют да срок скостят.

Первоначальные унынье

И малодушие ушли.

Повстанцы, признанные ныне

Бунтовщиками, расцвели.

Но в сентябре тепло надежды

Рассеялось в единый раз,

Когда решительный, чем прежде,

Пришёл в полицию приказ.

Ждал губернатор, что решенье

Одесского военсуда

Немедля примут к исполненью.

Суть указания проста.

В ночь с третьего на день четвёртый

Прекраснейшего сентября

Казнили спешно самых твёрдых,

Не ставших умолять царя.

И пусть не тридцать два, а восемь,

Но самых стойких из людей

Не пережили эту осень

И не дождались светлых дней.

Злой рок восьмёрка боевая

Была не в силах превозмочь.

На балках старого сарая

Повесили их в эту ночь.

Эпилог настоящего

Эпилог настоящего

Не нам спустя сто семь прошедших

Весьма неоднозначных лет

Судить о днях тех сумасшедших,

Оставивших кровавый след;

Не нам оценивать поступки

И быть на чьей-то стороне;

Делить попавших в мясорубку

По правоте и по вине;

Не нам накатывать уколов

И восхвалений снежный ком –

Пусть исторические школы

Крикливо судят о былом.

Немало лбов своих расшибли

Хронисты за прошедший век,

Твердя, что в Горловке погибли

Отнюдь не триста человек.

Историографы советской

И постсоветской чехарды

Дивили цифрой молодецкой

И выводами без нужды.

И ход событий приукрашен

Был той и этой стороной, –

Хотя тот факт уже не важен,

Какой у каждого герой.

Тогда другие были нравы.

И ныне говорить всерьёз,

Не правы стороны иль правы –

Лишь точки зрения вопрос.

Наверняка число погибших

Завышено в десяток раз.

Но и одной души почившей

Уже достаточно для нас.

Достаточно, чтоб с сожаленьем

Припомнить тех декабрьских дней

Трагическое напряженье

И горе страшное людей.

Припомнить, не ища причины

Рождения добра и зла,

Не бить врага, ни рвать личины

С его постылого чела.

И стать терпимыми настолько,

Чтоб всех и каждого простить.

Сейчас не важно, кто и сколько,

Сейчас бы просто – не забыть!

P.S. Мужество всегда достойно уважения.

Из письма Григория Ткаченко-Петренко, одного из восьми казнённых по приговору Одесского временного военно-окружного суда в г. Екатеринославе за декабрьские события 1905 года в Донбассе.

«Здравствуй и прощай, дорогой брат Алеша и все остальные братья, рабочие и друзья!

Шлю вам свой искренний и последний поцелуй. Я пишу сейчас возле эшафота, и через минуту меня повесят за дорогое для нас дело. Я рад, что я не дождал противных для меня слов от врага... и иду на эшафот с гордой поступью, бодро и смело смотрю прямо в глава своей смерти, и смерть меня страшить не может, потому что я, как социалист и революционер, знал, что меня за отстаивание наших классовых интересов по головке не погладят, и я умел вести борьбу и, как видите, умею и помирать за наше общее дело так, как подобает честному человеку. Поцелуй за меня крепко моих родителей, и, прошу вас, любите их так, как я любил своих братьев рабочих и свою идею, за которую все отдал, что мог. Я по убеждению социал-демократ и ничуть не отступил от своего убеждения ни на один шаг до самой кончины своей жизни. Нас сейчас возле эшафота восемь человек по одному делу — бодро все держатся. Постарайся от родителей скрыть, что я казнен, ибо это известие после такой долгой разлуки с ними их совсем убьет. Дорогой Алеша. Ты также не беспокойся и не волнуйся: представь себе, что ничего особого не случилось со мной, ибо это только может расшатать твои последние силы, ведь все равно когда-либо помирать надо. Сегодня, 3 сентября, в 8 часов вечера зашла к нам в камеру куча надзирателей, схватили меня за руки, заковали руки, потом повыводил остальных, забрали под руки и повели прямо в ночном белье, босых, под ворота, где человек 50 стояло стражи с обнаженными шашками, забрали и повели в 4-й участок, где приготовленная была петля, и так это смешно, как эта стража с каким-то удручающим ужасом смотрит на нас, как на каких-либо зверей, им наверно кажется, что мы какие-то звери, что ли, мы честнее их... Живите дружно и не поминайте меня лихом, ибо я никому вреда не сделал. Ну, прощайте, уже 12 часов ночи, и я подхожу к петле, на которой одарю вас последней своей улыбкой. Прощайте, Алёша, Митя, Анатолий и все добрые друзья — всех обнимаю, жму и горячо целую последним своим поцелуем. Писал бы дальше, да слишком трудно, так как окованы руки обе вместе, а также времени нет — подгоняют…

Конечно, прежде чем ты получишь это письмо, я уже буду в сырой земле, но ты не тужи, не забудь Ивану Ильченко передать привет. Прощайте все и все, дорогие и знающие меня. Напиши Богуславскому и остальным. Последний раз крепко целую вас. Григорий Федорович Ткаченко-Петренко, 3-го сентября, 12 час. ночи, г. Екатеринослав, 1909 г.»

Источник: http://infodon.org.ua/uzovka/52

P.P.S. К сожалению, автор поэмы был настолько ленив, что при её написании черпал информацию исключительно из интернета. Хотя о революционных событиях 1905 года в Горловке и Донбассе в целом написано множество книг, а в Горловке есть прекрасный музей истории города, где можно было, наверное, найти достаточное количество интересного дополнительного материала. Но сия поэма не является историческим исследованием. Александр Дюма-отец утверждал, что история – это гвоздь, на который он вешает шляпу своего романа. И автор этих строк попытался где-то рядом со шляпой мэтра приспособить свою бейсболку.

Материалы и сайты, которые хотелось бы отметить с особой благодарностью:

·        С.А. Євсеєнко (Донецька академія автомобільного транспорту) «ГОРЛІВСЬКА СПРАВА» ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ХРОНОЛОГІЇ ПОДІЙ ГРУДНЯ 1905 РОКУ НА ДОНБАСІ (http://www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/nsid/2010_19/pages_151_163.pdf).

·        Музей истории г. Горловки (http://mig.inmart.ua/).

·        Донецк (история, события, факты) – Горловское вооруженное восстание (http://infodon.org.ua/uzovka/52).

·        Donbass.NAME – Горловское вооруженное восстание (http://donbass.name/191-gorlovskoe-vooruzhennoe-vosstanie.html).

·        А.І. Зубарева (Донецьк), Н.І. Титлянова (Рязань). Відновити правду про одного з героїв Горлівського повстання 1905 р.- http://histans.com/JournALL/journal/1991/2/27.pdf.

·        Официальный сайт Горловского городского совета - http://gorlovka.dn.ua/ru.

·        Горловка – Пуп Земли - http://gorlov.biz/.

·        Горловская городская газета «Кочегарка» - http://kochegarka.com.ua.

·        Горловский медиа портал - http://www.0624.com.ua.

·        Газетные старости (http://starosti.ru).

·        Просто Википедия.

Ноябрь 2012 г.