Константин Аксаков - Стихотворения

* * *

Не говорить, молчать должна я,Мне клятва эта – долг святой,Перед тобой бы всё сказать желая, —Не так назначено судьбой.В урочный час меняет солнца лучНочную тень, и свет его сменяет,Из недр скалы бьет тихо вешний ключ,Она своих даров от мира не скрывает.Отрадно всем в рыданьях и слезахПред другом всё излить, что сердце гложет,Но клятва на моих лежит устах —И только бог лишь разрешить их может.

Ноябрь 1839

Коринфская невеста

Юноша, оставивши Афины,В первый раз в Коринф пришел, и в немОтыскать хотел он гражданина,С кем отец его бывал знаком:Еще в прежни дниСына, дочь – ониНа́звали невестой с женихом.

Но приветы и прием радушныйСтоить дорого ему должны:Чтитель он богов еще послушный,А они уж все окрещены.Входит вера вновь —И тогда любовьЧасто с верностью истреблены.

Тихо в доме, мирно почиваетВся семья, лишь мать не спит одна;Гостя радостно она встречает.Комната ему отведена;Пища и вино,Всё припасено,И спешит проститься с ним она.

Но его не манит вкусный ужин;Он дорогой дальней утомлен;Вот постеля, – ему отдых нужен,И ложится, не раздевшись, он.Дремлет он, – и вотКто-то там идетК дверям… Он смотрит, изумлен.

Видит он – с лампадою, несмелоДева в комнату к нему вошла,В белом платье, в покрывале беломИ с повязкою вокруг чела.Бросив взгляд, она,Ужаса полна,Руку белую приподняла.

«Разве я в семье своей чужая?Мне и весть о госте не дошла.Да, в своей темнице заперта я!..Мне стыдливость душу обняла…Мирно отдыхай,Ложа не бросай,Я уйду сейчас же, как пришла!»

– «О, останься, милое созданье, —К ней вскричал, вскочивши, гость младой. —Вот Цереры, Бахуса даянье, —Ты Амура привела с собой.Ты дрожишь, бледна…О, приди сюда,Воздадим богам хвалу с тобой!»

– «Юноша, не прикасайся, бедный!Не делить восторгов пылких нам.Мать моя свершила шаг последний:Предана болезненным мечтам,Поклялась онаПосвящать всегдаМладость и природу небесам.

И богов старинных рой любимыйБросил дом в добычу пустоте!В небесах теперь один, незримый,Лишь спаситель чтится на кресте.Прежних нет здесь жертв:Сам падет здесь мертвЧеловек, в безумной слепоте!»

Жадно внемлет каждое он слово,Не пропустит буквы ни одной:«Как, ужели здесь, под тихим кровом,Милая невеста предо мной?Будь моей теперь!Нам с небес, поверь,Счастье шлет обет отцов святой!»

– «Юноша, не нам соединиться,Ты второй назначен уж сестре.Ах, когда меня гнетет темница,Помни на груди ее о мне!Я тебя люблю,И любя – делю,И сокроюсь скоро я в земле!»

– «Нет, Гимен доволен нашей страстью!Этим пламенем святым клянусь!Да, жива ты для меня, для счастья, —В дом к отцу с тобой я возвращусь…Милая, постой,Торжествуй со мнойБрачный неожиданный союз!..»

Знаки верности они меняют:Цепию дарит она златой,Он взамен ей чашу предлагаетРедкую, работы дорогой.«То не для меня —Но, прошу тебя,Дай один мне светлый локон твой».

Страшный час пробил под небесами.И всё жизнью стало в ней полно…

Конец 1830-х годов

Из Гейне

* * *

Как луна лучом пронзаетОблаков туманный рой,Так из темных лет выходитЛегкий образ предо мной.

Все на палубе сидели,Вниз по Рейну лодка шла;В свете вечера горелиЗеленевшие брега.

Я сидел у ног прекрасной,Милой дамы – и молчал;На ее ланитах бледныхОтблеск розовый играл.

Звуки лютен, пенье песен…Жизнь чудесно-хороша!Небо всё вокруг синело,Расширялася душа.

Сказкою тянулись мимоРощи, замки на скалах,И я видел их чудесноМилой женщины в очах.

30 ноября <1839>

Из Ветцеля

Стремление

Огнем к тебе горят мой дух;Твой образ носится вокруг.Куда ни иду я – ты за мной,То с наслажденьем, то с тоской.

Тебя встречаю я во всем:В лесу и в небе голубом.Гремит ли песня соловья —Твой сладкий голос слышу я.

Сияют звезды в небесах —Какой огонь в твоих глазах!Благоуханья ночь полна —Твое дыханье льет она.

И звездный блеск, душистый лучИ все сливается вокруг,А там далеко вал шумит,Мир гаснет, чувство прочь летит.

И, в упоеньи, из себяВо всё переливаюсь я.Живу ли я, дышу ли я?Я всё люблю, и нет меня.

Я – сине море, мнится мне,Ты солнцем светишь в вышине,И всё вперед, вперед, грядой,Валы идут к тебе одной.

Тебя хватаю жадно я,Вниз, солнце, я влеку тебя,Вниз, к алой вечера заре,Вниз, к смертной сладостной поре.

И вот ты наконец со мной:Шумите ж, волны, чередой,Луна, всходи и заходи.Мы спим – никто нас не буди!

<1839>

Ночное посещение

«Милая, что так поздно?Тебя я долго, долго ждал;Годами я часы считал.Тоска всю душу обняла:Мне думалось, ты умерла.Милая, что так поздно?»

– «Путь мой был так далек!Средь темных вод челнок мой плыл.Я вышла в ночь: день жарок был.Светляк светил мне в темноте,И я неслась, неслась к тебе.Мой путь был так далек!»

– «Милая, как поздно в ночь!Но кто впустил тебя теперь?Я нынче ночью запер дверь.Легко же, друг, прокралась тыСреди неверной темноты.Милая, как поздно в ночь!»

– «Тише, о, тише, друг!Я в ночь пришла. При свете дняТы не увидел бы меня.Ведь к милому приходят в ночь,И я пришла. Сомненья прочь!Тише, о, тише, друг!»

Добрая, добрая ночь!Высоко солнца луч сиял,А он еще глубоко спал.Он спал: едва ль проснется он…И был с невестой схоронен.Добрая, добрая ночь!

<1839>

Расставанье

Ты спишь еще, а мне расстатьсяСудьба велит, влечет меня,Как долго буду я скитатьсяИ горевать – не знаю я.

Еще звезда стоит высоко,И спит прекрасная земля,Светило дня еще далеко.Прости, прости, звезда моя.

Ее одежда здесь – целуюЕе одежды легкий край.Прощай, тебя я именуюМой свет очей, мой друг, прощай!

Я мчуся вдаль с моим стремленьемБез остановок на пути.Вы, птицы, оглушайте пеньем,Ты, ветер, вой, и, лес, шуми!

Взглянуть назад – иль удержаться?Здесь дом исчезнет меж ветвей,Хоть взгляд – не в силах так расстаться! —И руки простираю к ней.

Еще раз: темно пред глазами.Прости, прекрасный ангел мой;Не видно дома меж древами,Я мчусь засохшею тропой.

14 апреля <1839>

Из Мицкевича

Песнь из башни

Из «Конрада Валленрода»

Мои страданья перечтут ли люди?Так долго я вздыхала и томилась,Так едко горе и в очах и груди,Что ржавчиной решетка вся покрылась.Когда слеза на камень упадает,В него, как в сердце друга, проникает.Есть вечный пламень в замке Свенторога, —Хранит тот пламень сонм жрецов избранных;Есть вечный ключ на высотах Мендога, —Живят тот ключ и снега и туманы.Кто слезы мне, кто вздохи обновляет,А всё – и сердце и глаза страдают.Отца заботы, матери старанья,Богатый замок, милый край родимый.Дни без печали, ночи без мечтанья,Спокойствие души невозмутимой!..А днем и ночью и в полях и домаМеня стрегли невидимые громы.Три дочери у матери нас было,Замужство мне готовили с участьем;Счастливая пора, удел счастливый!Кто ж мне сказал, что есть иное счастье?Ты, юноша прекрасный, мне поведал,О чем в Литве никто еще не ведал.О боге дивном, ангелах крылатых,О городах великих и просторных,Где люди в храмах молятся богатыхИ где князья красавицам покорны,Бесстрашные, как рыцари прямые,И нежные, как пастухи младые.Где человек, земное покидая,Душой несется в небо голубое.Я верила, ах! я, тебе внимая,Уж чувствовала счастье неземное.С тех пор живу ль спокойно, иль страдаю, —Всё о тебе, о небесах мечтаю.Как радовал меня твой знак крестовый —В нем счастье мне минувшее светило.Когда ж с него блеснул Перун громовый,То всё вокруг угасло и уныло.Не жалуюсь, хоть горько плачут вежды, —Ты отнял всё, но не лишил надежды.

2 апреля 1838

* * *

Всякое древо, не принесшее

плода, насекается…

Готовьте, топоры точите,Вам будет скоро что рубить;Есть дерево в долине, посмотрите, —Ему недолго жить.

Уж черви корень подъедают,Уже кору его сожгло,И листья с сучьев отпадают —Оно плода не принесло.

А было время, ветви гордоОно подъяло к небесам,Шумело и стояло твердо;Казалось – чудным быть плодам!

Но сохнет, сохнет не для мира,По гордым не суди ветвям;Жизнь угасает, – и секираУдарит скоро по корням.

Конец 1830-х годов

* * *