Узор из слов - Алексей Владимирович Шарычев

станем от праха,

Забудем земные невзгоды свои.

В райских садах нам сейчас предстоит

Блаженство познать; прекрасные гурии

Нас ублажать вечно будут.

К девятому небу мы вмиг воспарим,

Покинем пустыню мирскую.

И, на восток обратясь головами,

Отдав Всевышнему поклон,

Мы молиться громко стали.

Час прошёл, за ним другой,

И явились к нам шайтаны;

Они плескались в нас водой,

Но ни единой капли

Не смогли поймать мы.

Иссушал нас зной.

Духи пустыни нас влагой дразнили,

Плескали из полных кувшинов

Воду студёную; и мы позабыли

Молитвы, — проклятья припомнили.

Ругали мы Джиннов словами срамными,

Гонялись за ними, по воздуху били;

Мы видели ад, преисподнюю…

И только, когда совсем обессилили,

То в райских садах превосходных,

Со спокойной душой, опочили.

Там счастье, блаженство, свобода.

Исчезли миражи земные,

В раю реальность обрели мы.

Мир — видение, и в нём

Грезят смертные всю жизнь.

Мы объяты крепким сном.

Пробудись на миг, очнись,

И способен будешь ввысь

Воспарить над бренной твердью.

Жизнь — иллюзия, а смерти

Вовсе нет. Мы родились,

Чтобы здесь во что-то верить;

В лучший мир открыты двери.

Крепкая вера

В бушующем море плывёт утлый чёлн,

В нём три рыбака, уцелевшие в буре.

Несёт их потоком неистовых волн

На острые скалы, на берег безлюдный.

Рады они вновь на сушу ступить,

Но камни их лодку разбить могут в щепки;

И трём рыбакам остаётся молить

Бога о помощи. Держатся цепко

Они за разбитое судно своё,

И правят, как могут, последним веслом,-

И только оно им в борьбе помогает,

Ни кто их не слышит, ни кто не спасает.

Но вдруг услыхал у себя в голове

Рыбарь один, чей-то голос:

"Выбрось весло и иди по воде,

Невредим будешь ты; не дотронусь

Я до тебя ни единой волной.

Следуй за мною и будешь живой."

Крепкая вера спасла рыбака,

Он выжил один из троих;

Вылез на берег и лёг отдыхать

На камнях, а в мыслях своих

Всевышнему стал он хвалу воздавать:

"Спасибо, Господь, что меня сохранил

Живым! Твоя благодать

С небес снизошла, и я победил

Пучину; не стал утопать.

С крепкою верой я дальше шагать

Намерен, и мне на пути,

Верю, Ты будешь всегда помогать,

Смогу я к спасенью прийти!"

И вот, отдохнув, он отправился в путь,

Стал пресную воду искать.

От жажды не мог он свободно вздохнуть,-

Горит его грудь; не унять

Жестокий огонь. А вокруг ничего,

Лишь камни и голые скалы;

Необитаемым был островок,

И места на нём очень мало.

Ни ручья, ни реки рыбаку не найти,

И людей рядом нет; пустота.

Выбиваясь из сил, он в сердцах, возопил:

"Для чего Ты помог мне сюда

Доплыть?! Всё ровно я погибну!

Уж лучше б я сгинул в пучине!

Ты муки послал мне, "Спаситель"!

Нету Тебя в этом мире!"

Медленно бедный рыбак умирал,

Мучался, в пламени ада сгорая;

Солёную воду он пил, и страдал

Всё сильней. И, рассудок теряя,

Увидел тот рыбарь на острове рай;

Блаженство познал и свободу.

Бог всемогущий его повстречал

У входа, и вот что Он молвил:

"Зачем ты оставил свой праведный путь?

Ты шёл по нему, но свернул.

Тебя мои ангелы вскоре вернут

В пучину, чтоб снова тонул

Твой дух в свирепых волнах суеты.

Ты в этот раз, с силой веры, плыви

По морю мирскому к иным берегам;

А ветер попутный, поверь мне, я дам."

Из глины

Я слышу голос ветерка,

Он говорит: "Я тут, я там,

Вселенная — моя обитель;

Везде мой дом. А ты, Хайям,

Ищи ночлег; ты — мира житель,

Нельзя вам долго быть без сна

И крова. Отдохнуть пора."

Я с рождения шагаю

По пустыне, и не знаю,

Правильно ль держу свой путь?

С каждым шагом, погибаю.

Хочу живой воды глотнуть,

Но лишь пески вокруг встречаю

Мёртвые, — в них скрылась суть,

И отыскать её не чаю.

Тоска в тисках сжимает грудь

Мою. Когда дойду до края,

То, может быть, сиянье рая

Повстречаю. Много тьмы

Видел я, в миру блуждая.

Для мук мы были рождены,

И, миг прожив, все прахом стали.

Хайям, твоя душа как ветер;

Когда она покинет дом,-

Не будет мест на белом свете,

Где бы не было её.

В бесчисленных песках времён

Станет странствовать душа;

Вечно жить ты обречён.

А сейчас вставать пора,

Ты снова за работой спал.

Слышишь, закричал гончар.

— Вставай, Хайям! Опять ты пьян!

С утра уже вина напился!

Что будем продавать купцам?!

Горшки нужны; а ты ленился

Всю неделю! Ох, беда;

Вставай скорей, Хайям!

И снова стал лепить Омар

Кувшины и горшки из глины.

И думал он: "И млад, и стар

Явились здесь, и все едины

Стали в этой жидкой массе;

Судьба людей ужасна…

Влетает ветер в дом пустой

И вылетает, и никто

О нём не вспоминает;

Так же и мы, — сейчас живём,

Дышим, мыслим, ощущаем,

А позже в никуда уйдём.

Мы тень листвы напоминаем,

С заходом солнца, исчезаем."

Забыл Омар свой краткий сон;

В стихах потом не вспомнил он

О том, что ветер поведал ему.

Любил Хайям ругать тщету

Существованья, вино попивая.

О рае блаженном вообще не мечтая,

Вновь после смерти восстал он

На бренной Земле, для страданий.

Туман

Осеннее утро укрылось туманом,

Сыро и холодно, дождь моросит.

Ветер порывистый хрипло гудит

В трубы печные, стучит барабаном

В мокрые кровли. Уныло глядит

Лес пожелтевший, он кроной качает,

Мёртвые листья на землю роняет.

Холодный, тоскливый, таинственный вид

Густого тумана на мысли наводит

О том, что и жизнь словно в дымке проходит;

Кто в пелене суеты различит

Павшие листья и новые всходы?

Мы — лишь штрихи на картине природы.

Путешествие Заратустры

Напиток из травы индийской

Испил в то утро Заратустра;

В желудке его было пусто

И при́ход ощутил он быстро.

Виденья мчались перед взором

Духовным, с быстротою молнии.

"Отличную сварил я сому!

Давно не ощущал такого!" -

В восторге прокричал пророк,

Он счастлив был; его волною

Приятной, с головы до ног

Окатывали токи крови.

Тело лёгким-лёгким стало,

Невесомым, словно пух.

Ну а мысль, — она летала;

Вырвался на волю дух

Из темницы тесной плотской

И парил над бренным миром.

Видел он, что будет после,

И всё то, что