Андрей Дементьев - Стихотворения

Ознакомительный фрагмент

Риск

Валентину Осипову

Непостижима жизнь без риска…А кто из нас не рисковал:На льду – до выбитых менисков?В стихах – далеких от похвал?

Есть риск большой.И есть риск малый.Но лишь исток у них один —Душа бы только понимала,Что людям риск необходим.

Непостижима жизнь без риска…Рискуя, сердце рвется ввысь.Вот небо, – кажется, так близко.А скольких мы не дождались!

Не принимаю осторожность,Что стала трусостью уже.Входите в риск, как входят в должность,Когда та должность по душе.

Анна

Прости, что я в тебя влюбленУже под занавес, в финал…Всю жизнь блуждая меж имен,Я на твое их поменял.

Я выбрал имя неспроста —Оно из Пушкинских времен,Из грустной музыки, с холстаИ с чудодейственных икон…

Но полон тайн открытый звук…Хочу понять – что он таит?То ли предчувствие разлук,То ль эхо будущих обид.

И, чтоб развеять этот страх,Я повторяю имя вслух…И слышу свет в твоих глазахТак, что захватывает дух.

Женька

Евгению Беренштейну

В то утро море неспокойно было,И так шумел у берега прибой,Как будто где-то батарея била,И волны эхо принесли с собой.

Но вот встает мой давний кореш ЖенькаИ медленно ступает на песок.Вслед вытянулась тоненькая шейка.Он краем глаза шейку ту усек.

Мы были с Женькой веселы и юны.Нам шла тогда двадцатая весна.Вот он на пену по привычке дунулИ в синий вал метнулся, как блесна.

О, сколько раз уже такое было:И эта синь, и этот спор с волной.Но как бы даль морская ни манила,Он чувствует свой берег за спиной.

Волна то вскинет Женьку, то окатит…И я плыву к нему наперерез.И вот уже вдвоем на перекатеМы брошены волною до небес.

А после, как с любительских открыток,Выходим мы из кайфа своего.И море провожает нас сердито,Как будто мы обидели его.

И падаем на раскаленный берегСреди бутылок «пепси» и конфет.И в этот миг миролюбиво верим,Что лучше моря счастья в мире нет.

«Как трудно возвратиться вдруг…»

В. Е. Максимову

Как трудно возвратиться вдругВ былую жизнь, к былым потерям.А что там – ложь или испуг?И дома нет – остались двери.

И что в минувшем – кроме книг,Познавшим эшафот Главлита?И кто услышит давний крик,Сошедший в душу, как молитва?

Господь нам завещал терпетьИ не держать на сердце камень.Пока бесспорна только смерть.А жизнь по-прежнему лукавит.

И все ж спасибо за урок,Что мы стыдливо извлекаемИз ваших убиенных строк,Уже забыв, а был ли Каин?

В изгнании

Галине Вишневской

И даже выслали голос,А имя снесли с афиш.И жизнь ее раскололасьНа прошлое и Париж.

Чужие моря и сушиДелила среди обид.А как поделить ей душу,Когда она так болит?

Пусть время за нас доспорит.Но помню я до сих пор,Как люди чужое гореЛегко возвели в позор.

Кто знал, как она страдала,Лишив нас в недобрый часСвоей красоты и дара,Печально лишаясь нас.

Но сердце, как верный берег,Где музыка и друзья…В Россию лишь можно верить,А жить в ней давно нельзя.

Фантазия

Аре Абрамяну

Переплываю озеро Севан…Для этого мне трех минут хватило.Поверьте мне, я говорю, как было.Висел над синим озером туман.

Причудливые формы береговИ необычны были, и красивы.И друг спросил:«Ну, ты уже готов?Давай поддержим гаснущие силы…»

Он мне плеснул армянского в стакан.Мы сели с ним за невысокий столик.«Скучаю я по озеру Севан…» —И улыбнулся с затаенной болью.

Большая карта озера СеванПередо мною на стене висела.И очертанья нашего бассейнаС ней совпадали…

Вот и весь обман.

«Я в дружбе верен, как собака…»

Валерию Чернову

Я в дружбе верен, как собака.И, если друг попал в беду,Пусть и не просит он,ОднакоЯ выручать его пойду.

Мужская дружба суховатаИ сладких слов не признает.Она с решимостью солдатаНад амбразурой бед встает.

Арад

Але Рубин

Для меня пустыня НегевНеобычна и загадочна,Как, наверно, снег для негровИли фильмы для Хоттабыча.

На востоке той пустыни,Где ветра дороги вымели,По ночам оазис стынет —Новый город с древним именем.

А вокруг него пустыня,Обнаженная, как искренность.И над скалами пустымиТолько небо и таинственность.

Но, когда восходит солнце,Город тот преображается.Он сквозь лилии смеется,Сам себе он поражается.

В живописном том укрытииЯ влюбился, будто смолоду,И в его веселых жителей,И еще в их верность городу.

Приезжаю как на праздникНа крутую землю Негева.Навидался стран я разных,А сравнить с Арадом некого.

Девяностые годы

«Я счастлив с тобой и спокоен…»

«Ты остаешься, а я ухожу……»

Ане

Ты остаешься, а я ухожу…Что-то в нас есть, не подвластное смерти.Пусть все идет по тому чертежу,Что без меня тебе Время начертит.

Ты остаешься, а я ухожу.Долгая жизнь,Как пиджак, обносилась.Муза ютится, подобно бомжу,В душах чужих,Оказавших ей милость.

Пусть мне простят, что останусь в долгу,Мне бы успеть на тебя насмотреться.Все те слова, что тебе берегу,В книгах найдешьИли в собственном сердце.

«Я в равенство не верил никогда…»

Я в равенство не верил никогда.Прощай, экономическое чудо.Кому – богатство, а кому – нужда.Кому – хоромы, а кому – лачуга.

Права и льготы у былых вельможЗабрали, чтоб отдать их депутатам.Певцы сменились, да осталась ложь.И стрелки мчат по старым циферблатам.

Уходят годы, а в моем краюРодные деревеньки так же жалки.Учительницу первую моюЛишь выселила смерть из коммуналки.

«В ясную погоду…»

В ясную погоду«Юности» моейБыл я всем в угоду,Стольких знал друзей.

За крамолу битый,Возглавлял журнал.Даже сам А. БитовКак-то повесть дал.

Часто ВознесенскийСнисходил до нас.Наш тираж вселенскийБыл ему как раз.

И, поправив гранку,Искромсав листы,Уезжал в загранкуГений суеты.

Имена, фамилии,Блеск и мишура…Что-то все забыли,Как жилось вчера.

Вспоминаю с грустьюСгинувших друзей.Хор былых напутствий,Их крутой елей.

Мойка, 12

Марине

Душа его вернулась в этот дом.Он счастлив был в своем веселом доме.Отчаянье и боль пришли потом,Когда его ничтожный Геккерн донял.

Среди знакомых дорогих святыньТы чувствуешь – он постоянно рядом…Вот тот диван, где медленная стыньСковала сердце, овладела взглядом.

И каждый раз, ступая на порог,Ты входишь в мир – загадочный и грустный.И с высоты его бессмертных строкНисходит в душу чистое искусство.

Я иногда ловлю себя на том,Что всё он видит из далекой дали,И открывает свой великий домТвоей любви, восторгу и печали.

«Пришли крутые времена…»

Пришли крутые времена…Авторитет России продан…Идет холодная войнаМежду властями и народом.

Идет холодная войнаОт пораженья к пораженью.Ни та, ни эта сторонаНе проявляют сожаленья.

И станут биться до конца.Одни, чтоб выжить на пределе.Другие – в поисках лица,Чтоб люди верить захотели.

Но их надежда не сбылась.Нас так обманывали часто,Что, как бы ни менялась власть,Здесь не меняются несчастья.

Идет холодная война…И гибнут вера и надежды.И власть опять обречена,А я кричу: «Россия, где ж ты?»

«Страна моя – и.о. России…»

Страна моя – и.о. РоссииС и.о. премьера и царем —Живет в надежде на Мессию,С кем жизнь иную изберем.

Но что-то нет пока Мессии.И шанс прийти покуда мал.И.о. была когда-то в силе,И мир лишь ахать успевал.

Спасибо вам, отцы-вельможиЗа обновленную страну,Где мы теперь спокойно можемИз тысяч бед избрать одну.

Спасибо вам, отцы-министры,И самый знатный из Емель,За то, что вы легко и быстроНас посадили всех на мель.

Как будто вы не виноватыВ том, что теперь позорен труд,И так мала у нас зарплата,Что сразу за год выдают.

Вы где-то денег напросили,Чтоб не испытывать вины…Мы все теперь – и.о. России,И.о. потерянной страны.

«Я одинокий волк…»