Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - Эдуард Вениаминович Лимонов
Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV читать книгу онлайн
Эдуард Вениаминович Лимонов известен как прозаик, социальный философ, политик. Но начинал Лимонов как поэт. Именно так он представлял себя в самом знаменитом своём романе «Это я, Эдичка»: «Я – русский поэт».
О поэзии Лимонова оставили самые высокие отзывы такие специалисты, как Александр Жолковский и Иосиф Бродский. Поэтический голос Лимонова уникален, а вклад в историю национальной и мировой словесности ещё будет осмысливаться.
Вернувшийся к сочинению стихов в последние два десятилетия своей жизни, Лимонов оставил огромное поэтическое наследие. До сих пор даже не предпринимались попытки собрать и классифицировать его.
Помимо прижизненных книг здесь собраны неподцензурные самиздатовские сборники, стихотворения из отдельных рукописей и машинописей, прочие плоды архивных разысканий, начатых ещё при жизни Лимонова и законченных только сейчас.
Более двухсот образцов малой и крупной поэтической формы будет опубликовано в составе данного собрания впервые. Читателю предстоит уникальная возможность уже после ухода автора ознакомиться с неизвестными сочинениями безусловного классика.
Собрание сопровождено полновесными культурологическими комментариями.
«Я не знаю, мне нет духа…»
Я не знаю, мне нет духа,
Вертикального пространства
Чтобы в небеса забраться
Где и солнечно и сухо
Где летают авионы,
Где Господь проходит бодро,
Облаками его бёдра
Камуфляжно заслонёны…
«К пальмам! Хотя бы в последние месяцы…»
К пальмам! Хотя бы в последние месяцы!
Здесь с отвращения можно повеситься!
Мне перед тем как в последний voyage,
Нужны вы пальмы и ласковый пляж
Еду я в «Форде» в ужасный Центр
По улицам серым от ноября
Нет, не таким вы хотите меня
В эти последние несколько cent
Сотен, ну дней моих с вами
Всё же хотите чтоб я мою ногу
Бы опускал бы в Карибов берлогу
«А Джона Сильвера пиджак…»
А Джона Сильвера пиджак
И деревянная нога
Она на подростков давит так,
бегут, как тараканов стая
По всей России разъезжая!
У Джона Сильвера серьга
И попугай; в могучем ухе
Топчи английские луга
В них делай дырки как в гросс-бухе
Тампоня выстраданный путь
А мог болтаться он на рее!
А мог служить бы как-нибудь
Он коком в Яффе иль Пирее
Однако бродит ветчиной
Известный в дюнах Сильвер-окорок
Косичкой грязной и седой
Испанский флот пугая около
Английские, как дикий зверь
Пираты пьют на цепь посажены
Про их жестокости, поверь,
Не зря баллады эти слажены…
«– Ты не боишься слова «рак»…»
– Ты не боишься слова «рак»?
Ну как же так!
Ну как же так!
Хотя б из языка эзопова
Не выбрал слово дядестёпово
С длинножирафьей головой
А выбрал вон трёхчлен какой
– Да я его не выбирал
Его Создатель мне послал
Как кошке нудной, обосравшейся
Иль слишком высоко забравшейся…
«Я готовился к приходу…»
Я готовился к приходу,
Мылся, одевался, спал
А потом сидел и ждал,
Появления народу
Весь одетый, как парадный
Маслом писаный портрет
Исхудавший, безобразный
Старый молодой поэт
Свитер был из трикотажа,
Был пиджак – воронья масть
Губы, подраная саржа,
Зубы чтоб на зубы класть
Смерть смотрела через очи
Приходите поглядеть
Буду я на краю ночи
Сильным призраком корпеть
«Появляется надежда…»
Появляется надежда
Между стулом и столом
Что всё станет так как прежде
Под тринадцатым числом
Нас судьба благословила,
И я стану молодым,
Чтоб дождями охватило
Наш корабль «Пилигрим»
Чтоб вернулся вкус мне мяса
Много мяса и вина
Ты – девица экстра-класса
Пусть и мужняя жена
Мы поедем в город Гори,
Мы к плантациям свернём
Апельсинов мы на море
Целый чемодан нарвём
Мы нарежем роз и бублик
Будет пахнуть квасом нам
Экзотических республик
Посетим штук сто, мадам…
«Илиада… Одиссея…»
Илиада… Одиссея
Так и надо
Пусть лысея
Выжав сок из винограда
Тихо шепчешь, как умея
«Илиада… Одиссея…»
Молодой компьютер-бог
Ест засаленный пирог.
Тихо шепчешь, свирепея
«Илиада… Одиссея…»
В славном городе Приама
В Трое укрывалась дама
И чтобы её там взять
Греков стоило собрать?
«Уггдразиль ведь был не ясень…»
Уггдразиль ведь был не ясень
Уггдразиль ведь был сосна
И сиянье и вращенье
Золотого валуна
Ты всё помнил, тигр высокий
Понимал, обозревал
И в предсказанные сроки
Человечеству давал
Хитрый Локи – враг удачи
Там зажмурившись стонал
И, закрыв глаза собачьи,
Человеку подвывал
И висел на древе Один
Одноглазый и хромой
Радикал, военачальник
И полковник их седой
«Зимы – малоснежные…»
Зимы – малоснежные
Девки – мускулистые,
Как сержант полиции,
А совсем не нежные
Мясо – многожильное
Мысли о восстании
А не о свидании, —
Персонажи сильные
Я поеду в Азию
Где в Китае с пандами
Обезьяны бандами
Склонны к безобразию
У холодильника
Мне не нужен лук-порей
Золотистый винигрей
Неприятна мне порея
Тёмно-мрачная аллея
Ну-ка выброшу в ведро
Мне не нужное добро
А вот это что, картошка?
Не проходит даже ложка
В мой больной усталый рот
Что ж картошка здесь живёт?
В холодильнике маркиза?
Куплена была с каприза,
«Мол, куплю, сварю, и с салом…»
Позабыл о самом малом
Поражённый рваный рот.
Он картошки не возьмёт…
Сохраню, пожалуй, сало
Популярным сало стало
Пусть лежит большое белое
А весной омлет я сделаю.
Доживу ли до весны?
Постараюсь, пацаны!
Страх перед холодом
По чёрным волнам океана.
Лишь звёзды, их полный набор,
Вдруг высыпят разом, и рьяно
На судно уставясь в упор
Несётся корабль китобойный,
За ним, альбиносом китом
Гигантской перчаткой бейсбольной
Плывущим на полюс котом
За ним Франкенштейн желтоглазый
Собак своих колет багром
И парус висит долговязый
Тогда и всегда и потом
Скрестились: научная драма,
Ночных человечеств угар
А лёд окружает упрямо
Замученный земной шар
Кто Норду поёт эту вьюгу?
Скрестясь, ледяная вода
«Титанику» – лучшему другу
Себя предлагает в подругу
«Титаник» ответствует «Да!»
И светские львицы над шлюпкой
Чахоткою заражены
И месяц, как будто он губка,
Становится пышкой луны…
Однако идите сразу!
Ситенко и Долгополов
В больших картузах и шляпах
– Однако идите сразу!
Он вас догонит! Он вас догонит!
На Благовещенском рынке
Погибли два юных боя
Им же все говорили
– Однако идите сразу!
Там где стоят речки Уды
Гнилые и чёрные воды
Рядом с горою мяса
Их застрелили ребята
Другой прогрессивной банды
Им же все говорили:
