Иван Бунин - Том 1. Стихотворения

2. VII.07

«Идет тяжелый гул по липам…»*

Идет тяжелый гул по липам.Пришел, дохнул, как в море вал,Согнул верхушки с тонким скрипомИ сор в кустах заволновал.

Но нет, ты, ветер, тут бессилен:Тут нужен бешеный норд-ост,Чтоб из запутанных извилин,Из сучьев вырвать шапки гнезд.

И буря будет. И вороны,Кружась, кричат, что мир погиб,Что гнезда их — венцы, короныИ украшения для лип.

10. VII.1907

Глотово

Клад*

Все, что хранит следы давно забытых,Давно умерших, — будет жить века.В могильных кладах, древними зарытых,Поет полночная тоска.

Степные звезды помнят, как светилиТем, что теперь в сырой земле лежат…Не Смерть страшна, а то, что на могилеСмерть стережет певучий клад.

<1908>

Сталь*

Бью звонкой сталью по кремню,Сухие искры рассыпая.Грозит, мигает ночь слепая,Но я себе не изменю.Он гаснет, слишком сгнивший трут,Но ты секи, секи огнивом:Будь в заблуждении счастливом,Что эти искры не умрут.Придет, настанет ли мой день?Но блещет свет над мертвой гнилью,Сталь золотою сыплет пылью,И крепок звонкий мой кремень.

<1909>

В арабской деревне*

Если ночью лечь на теплой крыше,Старой пальмы путаный вихорЗачернеет в небе, станет выше,По звездам раскинет свой узор.

А посмотришь в сторону Синая,Под луну, к востоку — там всегдаДаль пустыни, тонне золотаяНа песках разлитая вода.

Сладкие мечты даешь ты, боже!Кто не думал, глядя в лунный свет,Что тайком придет к нему на ложеДевушка четырнадцати лет!

2. IX.15

Глотово

«Лик прекрасный и бескровный…»*

Лик прекрасный и бескровный,Смоляная борода,Взор архангельский, церковный,Вязь тюрбана в три ряда.

Плечи круты и покаты,Вышит золотом халат, —Точно старые дукатыНа шелку его лежат.

Шалью, ярко расцвеченной,Подпоясан ладный стан,На ноге сухой, точенойМалахитовый сафьян.

Наклоняясь вместе с баркой,На корме сидит весь день.А жена в каюте жаркойС черной нянькой делит лень.

Он глядит на белый парусДа читает суры вслух,А жена сквозь тонкий гарусС потных губ сдувает мух.

<12.IX.15>

Невеста («Косоглазая девушка, ножки скрестив…»)*

Косоглазая девушка, ножки скрестив,На циновке сидит глянцевитой.В зимнем солнце есть теплый, янтарный отлив,Но свежо на веранде раскрытой.А свежо не от тех ли снегов,Что в лазурь вознесла Хираями?Не от тех ли молочных, тугих лепестков,Что покрыли весь жертвенник в храме?Не от этих ли зыбких, медлительных рей,Что в заливе, за голым платаном?Не от тех ли далеких морей,Где жених первый раз капитаном?

12. IX.15

Глотово

Кинематограф*

В окно пустое ветер дул,В нем лунное белело небо;Тюремщик кинул корку хлеба,Захлопнул дверь, замок замкнулИ удалился. Шум и гулСтоял в его холодной келье.К окну, к решетке он прильнул:Под ней, в безжизненном веселье,Кипел, теснясь меж черных скал,Ходил, ярился пенный вал,Его справляя новоселье.А там, вдали, морская ширьВ просторе светлой ночи млела,И огоньком краснел несмелоНа диких скалах монастырь.

2. IX.1915

Бретань*

Ночь ледяная и немая,Пески и скалы берегов.Тяжелый парус поднимая,Рыбак идет на дальний лов.Зачем ему дан ловчий жребий?Зачем в глухую ночь, зимой,Простер и ты свой невод в небе,Рыбак нещадный и немой?Свет серебристый, тихий, вечный.Кресты погибших. И в туманУходит плащаницей млечнойПод звездной сетью океан.

22. I.16

Молчание*

По раскаленному ущелью,Долиной Смерти и Огня,В нагую каменную кельюПустынный Ангел ввел меня.

Он повелел зажечь лампаду,Иссечь на камне знак Креста —И тихо положил преградуНа буйные мои уста.

Так, господи! Ничтожным словомНе оскверню души моей.Я знаю: ты в огне громовомУже не снидешь на людей!

Ты не рассеешь по вселенной,Как прах пустынь, как некий тлен,Род кровожадный и презренныйВ грызне скатавшихся гиен!

6. II.1916

По теченью*

«Девушка, что ты чертилаЗонтиком в светлой реке?»Девушка зонтик раскрылаИ прилегла в челноке.

«Любит — не любит…» Но проситСердце любви, как цветок…Тихо теченье уноситЗонтик и белый челнок.

11. II.16

На нубийском базаре*

Она черна, и блещет скатЕе плечей, и блещут груди:Так два тугих плода лежатНа крепко выкованном блюде.

Пылит песок, дымит котел,Кричат купцы, теснятся в давкеВерблюды, нищие, ослы —Они с утра стоят у лавки.

Жует медлительно тростник,Косясь на груды пестрых тканей,Зубами светит… А язык —Лилово-бледный, обезьяний.

13. II.16

Венчик*

Колокола переводили,Кадили на открытый гроб —И венчик розовый лепилиНа костяной лимонный лоб.

И лишь пристал он и с поклономНазад священник отступил,Труп приобщился вдруг иконам,Святым и холоду могил.

В тлетворной сладости, смердящейОт гроба, дыма и цветов,Пышнее стал сухой, блестящийИз золотой парчи покров —

И пала тень ресниц чернее,И обострилися черты:Несть часа на земле страшнееИ несть грознее красоты.

3. VI.16

«Никогда вы не воскреснете, не встанете…»*

Никогда вы не воскреснете, не встанетеИз гнилых своих гробов,Никогда на божий лик не глянете,Ибо нет восстанья для рабов,Темных слуг корысти, злобы, ярости,Мести, страха, похоти и лжи,Тучных тел и скучной, грязной старости:Закопали — и лежи!

21. VI.1916

«По древнему унывному распеву…»*

По древнему унывному распевуПоет собор. Злаченые столпыБлестят из тьмы. Бог, пригвожденный к Древу,Почил — и се, в огнях, среди толпы.

И дьявол тут. Теперь он входит смелоИ смело зрит простертое пред нимНагое зеленеющее тело,Костры свечей и погребальный дым.

Он радостен, он шепчет, торжествуя:На долгий срок ваш бог покинул вас,Притворное рыданье ваше вскуе,Далек воскресный час!

27. VI.16

«И шли века, и стены Рая пали…»*

И шли века, и стены Рая пали,И Сад его заглох и одичал,И по ночам зверей уж не пугалиБлистания небесного Меча,И Человек вернулся к Раю, — вскуеХотел забыть свой золотой он сон —И Сатана, злорадно торжествуя,Воздвиг на месте Рая — Вавилон.

29. VI.16