Сборник - Русская поэзия XVIII века

При жизни Тредиаковский не был по достоинству оценен, но потомки воздали должное этому замечательному патриоту, всем сердцем любившему Россию и много сделавшему для ее просвещения и культуры. Среди тех, кто с уважением и почтением отнесся к его деятельности, были Радищев и Пушкин.

В. Коровин и В. Федоров

Стихи похвальные России[37]

Начну на флейте стихи печальны,Зря на Россию чрез страны дальны:Ибо все днесь мне ее добротыМыслить умом есть много охоты!

Россия мати! свет мой безмерный!Позволь то, чадо прошу твой верный,Ах, как сидишь ты на троне красно[38]!Небу Российску ты солнце ясно!

Красят иных всех златые скиптры,И драгоценна порфира, митры;Ты собой скипетр твой украсилаИ лицом светлым венец почтила.

О благородстве твоем высокомКто бы не ведал в свете широком?Прямое сама вся благородство:Божие ты, ей! светло изводство[39].

В тебе вся вера благочестивым,К тебе примесу нет нечестивым;В тебе не будет веры двойныя[40],К тебе не смеют приступить злые.

Твои все люди суть православныИ храбростию повсюду славны;Чада достойны таковой мати,Везде готовы за тебя стати.Чем ты, Россия, неизобильна?Где ты, Россия, не была сильна?Сокровище всех добр ты едина,Всегда богата, славе причина.

Коль в тебе звезды все здравьем блещут!И Россияне коль громко плещут:Виват Россия! виват драгая!Виват надежда! виват благая!

Скончу на флейте стихи печальны,Зря на Россию чрез страны дальны:Сто мне язы́ков надобно б былоПрославить все то, что в тебе мило!

1728

Песенка, которую я сочинил, еще будучи в московских школах, на мой выезд в чужие края[41]

Весна катит,Зиму валит,И уж листик с древом шумит.Поют птичкиСо синички,Хвостом машут и лисички.

Взрыты брóзды,Цветут грозды,Кличет щеглик, свищут дрозды,Льются воды,И погоды;Да ведь знатны нам походы[42].

Канат рвется,Якорь бьется,Знать, кораблик понесется.Ну ж плынь спешно,Не помешно,Плыви смело, то успешно.Ах! широкиИ глубокиВоды морски, разбьют боки,Вось заставят,Не оставятДобры ветры и приставят[43].

Плюнь на сукуМорску скуку[44],Держись черней, а знай штуку[45]:Стать отишноИ не пышно[46];Так не будет волн и слышно.

Весна 1726

Ворон и лисица[47]

Негде Вóрону унесть сыра часть случилось;Нá дерево с тем взлетел, кое полюбилось.Оного Лисице захотелось вот поесть;Для того домочься б, вздумала такую лесть:Воронову красоту, перья цвет почтившиИ его вещбу еще также похваливши,«Прямо, – говорила, – птицею почту тебяЗевсовою[48] впредки, буде глас твой для себяИ услышу песнь, доброт всех твоих достойну».Ворон, похвалой надмен, мня себе пристойну[49],Начал, сколько можно громче, кракать и кричать,Чтоб похвал последню получить себе печать.Но тем самым из его носа раствореннаВыпал нá землю тот сыр. Лиска, ободреннаОною корыстью, говорит тому на смех:«Всем ты добр, мой Вóрон; только ты без сердца мех»[50].

‹1752›

Михаил Ломоносов

(1711–1765)

Михаил Васильевич Ломоносов родился 8(19) ноября 1711 года в деревне Денисовка, близ Холмогор, около Архангельска, в семье государственного крестьянина, который занимался земледелием и рыбным промыслом. Ломоносов помогал отцу и выходил с ним на небольшом судне в океан. Уже в детские годы он выучился грамоте, мог читать и писать. В декабре 1730 года без ведома отца ушел в Москву и поступил в Славяно-греко-латинскую академию. Крестьяне не получали в нее доступа, но Ломоносов скрыл свое «низкое» происхождение. За пять лет он прошел восьмилетний курс обучения, овладел латынью и успешно усвоил другие науки. Закончив обучение в Славяно-греко-латинской академии, он был в 1736 году послан в Германию для изучения механики, физики, химии, горного дела и языков. В июне 1741 года он вернулся в Петербург.

С этого времени началась его блестящая академическая деятельность. В 1745 году он становится профессором химии. Научные открытия следуют одно за другим. Диапазон исследований ученого необычайно широк: химия и физика, навигация и мореплавание, астрономия, история, филология. Нет, пожалуй, такой области знания, куда бы не проник светлый ум Ломоносова. По его инициативе был открыт в 1755 году Московский университет. Впрочем, он сам был, по глубокому и верному замечанию Пушкина, «первым нашим университетом». Действительно, Ломоносову присущ поистине энциклопедический размах. «Этот знаменитый ученый, – писал Герцен, – был типом русского человека как по своему энциклопедизму, так и по остроте своего понимания».

Смыслом жизни Ломоносова до самого последнего дня было «утверждение наук в отечестве», которое он считал залогом процветания своей родины. Тем же пафосом просвещения проникнута его филологическая и поэтическая деятельность. Многостороннее дарование Ломоносова проявилось в этих областях с исключительной силой и подлинным новаторством. Ученый стремился проникнуть и в тайны языка, и в загадки стихотворства. Еще в 1736 году он приобрел трактат теоретика русского стиха В. К. Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов», который его чрезвычайно заинтересовал.

В Германии Ломоносов написал возражение Тредиаковскому и отослал в Петербург вместе с одой «На взятие Хотина» в качестве отчета о своих занятиях. В «Письме о правилах российского стихотворства» (1739) Ломоносов смело распространил тонический принцип на все русское стихосложение (Тредиаковский считал, что можно пользоваться только двустопными стихами, главным образом хореическими). Ломоносов блестяще показал выразительные возможности ямба и умело применил сочетание мужских и женских рифм, тогда как Тредиаковский настаивал на употреблении одних женских рифм. Использовал Ломоносов и дактилические рифмы. Он хотел дать простор русскому стиху.

В 1758 году Ломоносов пишет предисловие к собранию сочинений «О пользе книг церковных в российском языке», в котором излагает знаменитую теорию «трех штилей». В основу реформы литературного языка Ломоносов положил общенациональный язык. В русском языке, согласно его мнению, слова по стилистической окраске могут быть разделены на несколько родов. К первому он отнес лексику церковно-славянского и русского языка, ко второму – знакомые по книгам и понятные церковно-славянские слова, но редкие в разговорном языке, к третьему – чисто русские слова, которых нет в церковных книгах. Отдельную группу составили слова простонародные, которые только ограниченно могли употребляться в сочинениях. Совсем почти исключает Ломоносов из литературной письменной речи устаревшие церковно-славянские слова и вульгаризмы. В зависимости от количественного смешения слов трех родов создается тот или иной стиль: «высокий» – церковно-славянские слова и русские, «средний» – русские слова с небольшой примесью церковно-славянских, «низкий» – русские слова разговорного языка с добавлением простонародных и малого числа церковно-славянских.

Каждому «штилю» соответствуют свои жанры: «высокому» – героические поэмы, оды, трагедии; «среднему» – драмы, сатиры, эклоги, дружеские письма, элегии; «низкому» – комедии, эпиграммы, песни, басни.

Реформы Ломоносова в сферах литературного языка и стихосложения отвечали культурным потребностям нации. Для выражения значительного общественного содержания были необходимы новые литературные жанры, и Ломоносов открывал перед поэзией широкие художественные горизонты. Вместе с тем филологическая деятельность ученого имела и более широкий смысл: в ней отразился дух преобразования, характерный для послепетровской эпохи, в которую развернулось научное и поэтическое творчество Ломоносова.

Главной преобразовательной силой Ломоносов считал человеческий разум, которому все подвластно. Поэт, в представлении Ломоносова, не может ограничиться воспеванием одних лишь интимных движений человеческого сердца, его должны волновать и одушевлять события, имеющие важное значение для всего государства, всей страны.

Тема могущества и величия России, патриотический пафос «пользы общества» сочетались в поэзии Ломоносова с прославлением Петра I как просвещенного государя. Основной лирический тон его произведений – торжественный. Наиболее достойным жанром для громкого, публичного выражения чувства национальной гордости «сынов российских», отстоявших независимость родины от внешних врагов и в наступившем «покое» устремленных к просвещению, стала торжественная ода. Хотя Ломоносов писал и трагедии («Тамира и Селим», «Демофонт»), и героические поэмы («Петр Великий»), и идиллии («Полидор»), именно ода – похвальная и духовная – была главным лирическим жанром в его творчестве. Близки к ней короткие похвальные надписи.