Владимир Высоцкий - Я не верю судьбе

1964

Городской романс

Я однажды гулял по столице — иДвух прохожих случайно зашиб, —И, попавши за это в милицию,Я увидел ее — и погиб.

Я не знаю, что там она делала, —Видно, паспорт пришла получать —Молодая, красивая, белая…И решил я ее разыскать.

Шел за ней — и запомнил парадное.Что сказать ей? — ведь я ж хулиган…Выпил я — и позвал ненагляднуюВ привокзальный один ресторан.

Ну а ей улыбались прохожие —Мне хоть просто кричи «Караул!» —Одному человеку по роже яДал за то, что он ей подморгнул.

Я икрою ей булки намазывал,Деньги просто рекою текли, —Я ж такие ей песни заказывал!А в конце заказал — «Журавли».

Обещанья я ей до утра давал,Повторял что-то вновь ей и вновь:«Я ж пять дней никого не обкрадывал,Моя с первого взгляда любовь!»

Говорил я, что жизнь потеряна,Я сморкался и плакал в кашне, —А она мне сказала: «Я верю вам —И отдамся по сходной цене».

Я ударил ее, птицу белую, —Закипела горячая кровь:Понял я, что в милиции делалаМоя с первого взгляда любовь…

1964

Я был слесарь шестого разряда

Я был слесарь шестого разряда,Я получки на ветер кидал, —Получал я всегда сколько надо —И плюс премию в каждый квартал.

Если пьешь, — понимаете сами —Должен чтой-то иметь человек, —Ну, и кроме невесты в Рязани,У меня — две шалавы в Москве.

Шлю посылки и письма в Рязань я,А шалавам — себя и вино, —Каждый вечер — одно наказанье,И всю ночь — истязанье одно.

Вижу я, что здоровие тает,На работе — все брак и скандал, —Никаких моих сил не хватает —И плюс премии в каждый квартал.

Синяки и морщины на роже, —И сказал я тогда им без слов:На фиг вас — мне здоровье дороже, —Поищите других фрайеров!..

Если б знали, насколько мне лучше,Как мне чýдно — хоть кто б увидал:Я один пропиваю получку —И плюс премию в каждый квартал!

1964

Ребята, напишите мне письмо

Мой первый срок я выдержать не смог, —Мне год добавят, может быть — четыре…Ребята, напишите мне письмо:Как там дела в свободном вашем мире?

Что вы там пьете? Мы почти не пьем.Здесь — только снег при солнечной погоде…Ребята, напишите обо всем,А то здесь ничего не происходит!

Мне очень-очень не хватает вас —Хочу увидеть милые мне рожи!Как там Надюха, с кем она сейчас?Одна? — тогда пускай напишет тоже.

Страшней, быть может, — только Страшный   суд!Письмо мне будет уцелевшей нитью, —Его, быть может, мне не отдадут,Но все равно, ребята, напишите!..

1964

А люди все роптали и роптали

«День на редкость — тепло и не тает…»

День на редкость — тепло и не тает, —Видно, есть у природы ресурс, —Ну… и, как это часто бывает,Я ложусь на лирический курс.

Сердце бьется, как будто мертвецкиПьян я, будто по горло налит:Просто выпил я шесть по-турецкиЧерных кофе, — оно и стучит!

Пить таких не советуют доз, но —Не советуют даже любить! —Есть знакомый один — виртуозноОн докажет, что можно не жить.

Нет, жить можно, жить нужно и — много:Пить, страдать, ревновать и любить, —Не тащиться по жизни убого —А дышать ею, петь ее, пить!

А не то и моргнуть не успеешь —И пора уже в ящик играть.Загрустишь, захандришь, пожалеешь —Но… пора уж на ладан дышать!

Надо так, чтоб когда подытожилВсе, что пройдено, — чтобы сказал:«Ну а все же неплохо я пожил, —Пил, любил, ревновал и страдал!»

Нет, а все же природа богаче!День какой! Что — поэзия? — бред!..Впрочем, я написал-то иначе,Чем хотел. Что ж, ведь я — не поэт.

<Конец 1950-х — начало 1960-х>

«Про меня говорят: он, конечно, не гений…»

Про меня говорят: он, конечно, не гений, —Да, согласен — не мною гордится наш век, —Интегральных и даже других исчисленийНе понять мне — не тот у меня интеллект.

Я однажды сказал: «Океан — как   бассейн», —И меня в этом друг мой не раз упрекал —Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн,Как и я, относительно все понимал.

И пишу я стихи про одежду на вате, —И такие!.. Без лести я б вот что сказал:Как-то раз мой покойный сосед по палатеВстал, подполз ко мне ночью и вслух   зарыдал.

Я пишу обо всем: о животных, предметах,И о людях хотел, втайне женщин любя, —Но в редакциях так посмотрели на это,Что — прости меня, Муза, — я бросил тебя!

Говорят, что я скучен, — да, не был я   в Ницце, —Да, в стихах я про воду и пар говорил…Эх, погиб, жаль, дружище в запоев больнице —Он бы вспомнил, как я его раз впечатлил!

И теперь я проснулся от длительной спячки,От кошмарных ночей — <и> вот снова   дышу, —Я очнулся от белой-пребелой горячки —В ожидании следующей снова пишу!

Конец 1950-х — начало 1960-х

«Если нравится — мало?..»

   Если нравится — мало?   Если влюбился — много?   Если б узнать сначала,   Если б узнать надолго!

Где ж ты, фантазия скудная,Где ж ты, словарный запас!Милая, нежная, чудная!..Эх, не влюбиться бы в вас!

<1961>

«Из-за гор — я не знаю, где горы те…»

Из-за гор — я не знаю, где горы те, —Он приехал на белом верблюде,Он ходил в задыхавшемся городе —И его там заметили люди.

   И людскую толпу бесталанную   С ее жизнью беспечной <и> зыбкой   Поразил он спокойною, странною   И такой непонятной улыбкой.

Будто знает он что-то заветное,Будто слышал он самое вечное,Будто видел он самое светлое,Будто чувствовал все бесконечное.

   И взбесило толпу ресторанную   С ее жизнью и прочной и зыбкой   То, что он улыбается странною   И такой непонятной улыбкой.

И герои все были развенчаны,Оказались их мысли преступными,Оказались красивые женщиныИ холодными и неприступными.

   И взмолилась толпа бесталанная —   Эта серая масса бездушная, —   Чтоб сказал он им самое главное,   И открыл он им самое нужное.

И, забыв все отчаянья прежние,На свое место все стало снова:Он сказал им три са<мые> нежныеИ давно позабытые <слóва>.

<1961>

«Люди говорили морю: „До свиданья“…»

Люди говорили морю: «До свиданья»,Чтоб приехать вновь они могли —В воду медь бросали, загадав желанья, —Я ж бросал тяжелые рубли.

Может, это глупо, может быть — не нужно, —Мне не жаль их — я ведь не Гобсек.Ну а вдруг найдет их совершенно чуждыйПо мировоззренью человек!

Он нырнет, отыщет, радоваться будет,Удивляться первых пять минут, —После злиться будет: «Вот ведь, —   скажет, — люди!

Видно, денег куры не клюют».Будет долго мыслить головою бычьей:«Пятаки — понятно — это медь.Ишь — рубли кидают, — завели обычай!Вот бы, гаду, в рожу посмотреть!»

Что ж, гляди, товарищ! На, гляди, любуйся!Только не дождешься, чтоб сказал —Что я здесь оставил, кáк хочу вернуться,И тем боле — чтó я загадал!

<1962 или 1963>