Константин Бальмонт - Полное собрание стихотворений

В белом

Я сидел с тобою рядом,Ты была вся в белом.Я тебя касался взглядом,Жадным, но несмелым.

Я хотел в твой ум проникнутьГрезой поцелуя.Я хотел безгласно крикнуть,Что тебя люблю я.

Но кругом сидели люди,Глупо говорили.Я застыл в жестоком чуде,Точно был в могиле.

Точно был в гробу стеклянном,Где-то там – другие.Я – с своим виденьем странным,В сказке летаргии.

И твои глаза горелиВ непостижной дали.Но мои сказать не смели,Почему мерцали.

Ты – невеста, ты – чужая,Ты и он – мечтанья.Но застыл я, твердо зная,Что любовь – страданье.

Вижу, вижу, как другогоСчастье ослепило.Я утратил силу слова,Но сильна могила.

Кто узнал с другим слиянье,Тем не возродиться.Я застыл, как изваянье,Знаю, нам не слиться.

Смерть свои соткала сети,Смерть непобедима.Если есть любовь на свете,Ты лишь мной любима!

Прощай

За наше «Когда-то» – последний привет.И больше ни мысли, ни памяти нет.

Что было, то было. Что будет, не ждет.И Солнце все дальше и дальше идет.

В разбеге прибоя таится отлив.Но море рокочет, и рокот красив.

Мы счастливы были безумьем любви.Минутным, неверным меня не зови.

Я нежен, я верен отшедшей мечте.Но вот уже эти признанья – не те.

Я счастлив – я светел – один – как звезда.Не помни. Не думай. Прощай. Навсегда.

Кольцо

Нет, наша встреча не случайна,И помню я твое лицо,Меж нами дремлющая тайна,Душа душе дала кольцо.

И нет в словах определеньяДля этой тайны, что вдвоемЧерез потоки измененьяМы не роняя пронесем.

И наших чувств не называя,Затем, что им названья нет,Мы будем светлы – вспоминая,И созерцая тайный свет.

Быть может

Быть может через годы, быть может через дни,С тобой мы будем вместе, и будем мы одни.

И сердце сердцу скажет, что в смене дней и лет,Есть вечный, негасимый, неуловимый свет.

Он был у нас во взорах, названья нет ему,Он будет снова – знаю, не зная, почему.

Но мы, переменившись во внешностях своих,Друг другу молча скажем, глазами, яркий стих.

Мы скажем: Вот, мы вместе. Где жизнь? Где мир?Где плен?Мы – жизнь, и в переменах для сердца нет измен.

Еще, еще мы скажем, но что, не знаю я,Лишь знаю, что бессмертна любовь и жизнь моя.

Лишь знаю – побледнею, и побледнеешь ты,И в нас обоих вспыхнут, лишь нами, все черты.

Ты пришла

Ты пришла, как приходит весна,Расцвела, как весенний цветок.И в душе у меня тишина,Хоть теперь от тебя я далек.

Тишина и созвучие строк,И дрожанье, и пенье мечты.Ты нежна, как воздушный намек,Ты нежна, как ночные цветы.

Сердце хочет всегда Красоты,Мысли жаждут цветов и зимой.Ты была и останешься – ты,Я в минувшем и будущем твой.

Мне не страшно быть порознь с тобой,И звучит и не молкнет струна.Ты под снегом, цветок голубой,Но уж близко вторая весна.

Вновь

Я вновь хочу быть нежным,Быть кротким навсегда,Прозрачным и безбрежным,Как воздух и вода.

Безоблачно прекрасным,Как зеркало мечты,Непонятым и ясным,Как небо и цветы.

Я вновь хочу быть сонным,Быть в грезе голубой,И быть в тебя влюбленным,И быть всегда с тобой.

Серебряные звезды

Серебряные звезды, я сердце вам отдам,Но только вы скажите – вы что ночным цветамСюда сияньем льете, сияя вечно там?

Серебряные мысли полночной тишины,Вы нежны и нарядны на Празднике Весны,Но что в вас тайно дышит? Какие в звездахсны?

Серебряные воды просторов неземных,В зеркальностях Природы какой поете стих?Вселенские озера! Потоки вод живых!

Так молча звезды с сердцем старался я сплести,Душой своей вздыхая у Млечного Пути,И талисман мечтая меж дружных звезд найти.

Я спрашивал, я слышал незримую струну,Забыл, глядел ли в Небо, в свою ли глубину,Но я любил, лелеял влюбленность и Весну.

Душа моя дрожала от пенья тайных строк,В душе моей раскрылся неведомый цветок,Узнать его названье я никогда не мог.

Но весь я полон пенья, сиянья странных снов,О, праздник обрученья Небес и лепестков,О, таинство венчанья созвездий и цветов!

Мандолина

Светлый голос мандолины сладкой лаской прозвучал.Точно кто-то поцелуй мой с поцелуем обвенчал.

Точно кто-то, властным словом, вызвав к жизнибрызги струй,Дал им литься, дал им слиться в долгий влажныйпоцелуй.

О, Неаполь! Волны Моря! Афродиты колыбель!Легкий звон растет, лелея. Веет млеющийАпрель.

Белый снег в горах растаял, блескомвлажности плывет.Капля с каплей тесно слиты, ключ звенит, и ключзовет.

Возвеличились, запели, закипели ручейки,И в русле, как в колыбели, стало тесно для реки.

И река, в своем стремленьи, впала в Море,в блеск и гул,В пенной зыби, в смутном пеньи, призракласковый мелькнул.

Губы нежный цвет коралла, очерк бледного лица,Струи, струи, поцелуи, струи, струи, без конца.

Сладкий голос мандолины, Итальянский светлый сон,Нежный с нежным, близок мысли, юный с юным,в Жизнь влюблен.

Ночной цветок

Вновь и вновь струятся строкиЗвучно-сладостных стихов,Снова зыблются намеки,Вновь ищу во тьме грехов.

Темной ночью, глухо спящей,Еле слышно в сад иду,И под чащей шелестящейС красотою речь веду.

«Красота моя, ты любишь?Если любишь, будь моей».«Милый, ты меня погубишь,Милый, милый, пожалей».

Миг борьбы взаимно-нежной,Спешный, слышный стук сердец,Свет незримый, свет безбрежный, —О, блаженство! Наконец!

Мглой ночною, черноокой,Много скрыто жгучих снов.«Милый, милый, ты – жестокий!»В оправданье нужно ль слов?

Тот, кто любит, разве губит,Раз желанное берет?Он лишь нежит, он голубит,В сердце мед он сладко льет.

И не ночью ли глубокой,О, блаженство красоты,Под лазурью звездоокойДышат нежные цветы?

Не во тьме ли, опьяненный,Мглу поит ночной цветок,Не жалея, что влюбленный,Наконец, раскрыться мог?

Лунный свет

Легкий лист, на липе млея,Лунный луч в себя вобрал.Спит зеленая аллея,Лишь вверху поет хорал.

Это – лунное томленье,С нежным вешним ветерком,Легкость ласк влагает в пеньеЛип, загрезивших кругом.

И в истоме замираньяИх вершины в сладком снеСлышат лунное сиянье,Слышат ветер в вышине.

Свет Луны и ветер вешний,Бледный ландыш спит в тени,Грезя, видит сон нездешний,Дню хранит свои огни.

Полон зыблемого звона,Легкой грезы и весны,С голубого небосклонаПринимает луч Луны

Лик Луны, любовь лелея,Мир чарует с высоты.Спит зеленая аллея,Спят деревья и цветы.

«Ben escrivia motz et sons»

О забытом трубадуре, что ушел в иной предел,Было сказано, что стройно он слагал слова и пелИ не только пел он песни, но умел их записать,В знаки, в строки, и в намеки жемчуг чувствананизать.

Эти песни трубадура! Эти взоры chatelaine!Эти звоны, перезвоны двух сердец, попавшихв плен.Я их вижу, знаю, слышу, боль и счастье их делю,Наши струны вечно-юны, раз поют они. «Люблю».

Мертвый замок, долгий вечер, мост подъятый,рвы с водой,Свет любви, и звон мгновенья вьются, льются чередой.Нет чужих, и нет чужого, нет владык, и нетрабов,Только льется серебристый ручеек напевных слов.

О, ручей, звончей, звончее. Сердце просит, мысльзовет.Сердце хочет, мысль подвластна, власть любви —как сладкий мед.Эта власть раба равняет с самой лучшей из цариц.Взор темнеет, сказка светит из-под дрогнувшихресниц.

Эти песни трубадура! Эти взоры chatelaine!Сколько пышных стран раскрылось в двух сердцахсредь темных стен.Раб – с царицей, иль рабыня наклонилась к королю?О, любите, струны юны, раз поют они «Люблю»!

Черная оправа

Свадьба настала для Света и Тьмы

Пляска атомов

Яйцевидные атомы мчатся. Пути их – орбитыспиральные.В нашем видимом явственном мире незримаямчится Вселенная,И спирали уходят в спирали, в незримости —солнца овальные,Непостижные в малости земли, планетность пылинокбессменная.

Сочетанья, сплетенья, круженье потокасокрыто-мальстрёмного,Да и нет этих атомов зыбких, в слияньис эфирным течением,Пляски дикого смерча, циклона,безмерно-бездонно-огромного,Изначальное празднество чисел, закрученныхсложным стремлением.

В чем их цель, в чем их смысл, этихплясок, зачем коловратность бессменная,Не дознались Индийцы, Китайцы, не ведала мудраяГреция,И о смысле их шабаша знает надменная мысльсовременнаяТак же мало, как старые песни, наивные песниЛукреция.

Но несчетности атомов мчатся. Вселенная дышитВселенными,Несосчитанность явностей наших с бездоннойНезримостью скована,И желанно ли нам, нежеланно ль быть вакхами,будучи пленными,Но кружиться должны мы, должны мы – зачем? —нам узнать не даровано.

Их двое