Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке - Генрих Вениаминович Сапгир

ни камня

ни пластмассы

ни резины —

густое небо —

в городе всегда

Но лег – и провалился —

как теперь понимаю

в будущее —

ни цвета

ни формы

ни вкуса

у спящего

летящего

из грядущего

в настоящее…

Летел казалось

вечность —

вижу: бегу!

Сестра и муж

за мной гонятся —

сосредоточенные люди —

почему-то на Косовом поле

Низкие тучи

Я – за бугор

и там подстерегают

Уйдите

кривые рожи

уберите ножи

не то вас сейчас арестую!

– Погоди – говорит сестра

здесь повсюду —

ловушки – мины

тронешь – зазвонит

Лучше сами тебя похороним

на Ваганьковом —

рядом с Тальковым

Выбирай! —

Я-то знаю как – выйду

из этого лабиринта —

шахматным ходом

Ставлю ступни косо —

из клетки в клетку

Сейчас два шага —

и вышел

Оглянулся: прощайте!

Не смеют

издали злобно наблюдают —

тут под левой как зазвонит!

Господи! Зачем я обернулся!

На будильнике —

два часа —

и сердце

еще проваливается

Это невероятно

но время

бежало обратно —

через Косово поле

к будильнику —

с той стороны

И вижу: во сне и вне —

я иду с обеих сторон

к предстоящему

настоящему

НИКАКИЕ

Мы о вас знаем

а вы о нас – нет

Просветы

промежутки дыры —

в подземном переходе

гаснет свет —

вот что о нас думаете

Когда огромные

между сосен

мы обрисовываемся —

нас выявляет

рисунок стволов и сучьев

Когда бежим между ног

идущей девушки

мелькая на ходу —

нами залюбуешься

Когда сквозь ограду —

решетчатые —

между берегов —

извилистые

муаровые —

мы смотрим на вас —

что бы там ни было

вода или белый камень —

мы вас изучаем

Когда под стопой

исчезает балкон —

город разверзается —

со всех сторон нарастая…

падаешь и видишь —

сразу бросаемся

подхватили было —

но расступаемся

разлетаемся

развеиваемся —

лучше бы нас не было

Однажды вы ощутите

Поздно! —

мы стали вами

А вы протянувшись тучей

стаей капель

летя на асфальт

став белым камнем

линией моста —

всем этим пейзажем

сами не пожелаете —

такая мощь и свобода! —

Бестелесные

дикие гуси

улетающие

в бесконечное

белой молнией

невзначай —

эти машущие вам

фигурки…

А жаль

НЕ ЛЮДИ

Были не люди

такого же вида

такого же роста

Остались от них

пустые места

на которых

ни городов

ни водопроводов

ни руин

ни машин —

ничего

за исключением

серых разводов

на камне

Вот что говорят

века мне —

мол были

исчезли —

и все о них

забыли

IV. МЕМУАРЫ С АНГЕЛАМИ В КРАСКОВО

(1999)

ТЕНИ АНГЕЛОВ

Тени ангелов

за спиной

Обернулся —

нет никого

Полный город —

нет никого

Обернулся —

тени ангелов

КЛЕНОВЫЕ АНГЕЛЫ

Ангел землю мне показывал —

незримый но осязаемый

наверно ребенок

такой же как я:

на земле не только рельсы

и булыжник – мостовая —

смотри

вся в кленовых —

то-то счастья раскидано!

Девочка лет двенадцати

руку протягивает —

церковные ступени

легко как великан

одолеваю —

– Какой хорошенький…

Наверно видит не меня

и желтые казармы

Внизу – Москва

похожа на

кленовый лист

где улицы

расходятся прожилками

Сорвался бы бутуз

в венке кленовом —

с колокольни —

и мама и та девочка внизу

пусть плачут и зовут! —

меня бы небо

сразу притянуло

Когда в лесу

обрушился на нас

широким шумом

мы побежали вниз —

за воспитательницей

мимо гигантов – мухоморов

и лисичек

похожих на деревья

туда —

под лопухи

под шляпы подосиновиков

под листья земляники —

оглянулся —

рядом с ягодами

синее в горох —

ангел дождь пережидает

Ах как было хорошо

в шорохе – горохе!

За пчелами помню —

в крапиву и малину —

высокие репьи

все гуще обступали

Где солнце жужжит —

блеснуло

крыло стрекозы

На кладбище

пчелы меня завели —

оттуда летели

Были это деревянные кресты

или чье-то настроение —

мох и доски

ветхость запустение —

легкостью погосту сродни

Белая козочка —

на шее и следа веревки нет —

и колышка не видать —

затрясла головою

замекала…

Как бросился скорее прочь!

В окне трамвайном —

незнакомый город

и наши лица —

едем к тете Розе

Полуподвал – синеют окна

Пустите! Не хочу!

Где покажите выход?

экзаменаторы чужие строгие

и мама – будто не моя

Я бы там заблудился

но в темноте украдкой

протягивал мне руку

девичью —

ни