Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

* * *

— А вы седой! — сказали мне при встрече, —А были черный! — Был! — ответил я.И что-то мне тотчас легло на плечиИ придавило камнем бытия.

— А ты не старый! — как-то мне сказалиДрузья мои за праздничным столом.И мне как будто руки развязали,И свистнул воздух под тугим крылом.

И полетел я в облачные выси,И был я очарован красотой,Дремавшие во мне дотоле мыслиЗаволновались нивою густой.

Друзья мои, внушайте людям веру,И чаще говорите «Добрый день!»,И следуйте хорошему примеру,Продляйте добрым словом жизнь людей!

* * *

Белая пагуба,Звонкая чудо-беда,Стонет метель.Никого! Ни дорог, ни следа.

Кто замерзает —         зверь,         или путник,         иль конь?Это кому такИ гибельно и нелегко?

Ветер!Утихни, и сжалься,И душу живую спаси.Устереги милосердноИ в теплую хату внеси!

Доброе слово

Как доброго слова везде не хватает!Скажу его — лица людей озарятся.И я, как купец, что кутит и гуляет,Открыл свою душу — пошел разоряться!

На почте смеюсь, почтальонкам с порога:— Вторую зарплату вам всем назначаю!— Себя не забыли? — хохочут девчата.— Мне две маловато — я три получаю!

В сберкассе, шутя, заявляю кассирше:— Пустяк ваши вклады пред вашей красою!Вы чем умывались сегодня, скажите? —Кассирша смеется: — Обычной росою.

— Обычной росы на земле не бывает,Обычной красы и природа не терпит. —Кассирша довольна, кассирша сияет,А день не субботний — всего понедельник!

Кричу мяснику, что согнулся под тушей:— Давай подмогну, надорвешься, родимый!А ты еще нужен и теще, и детям,И даже, возможно, супруге любимой.

Из глаз огонечек сверкнул вороватый:— Помощников много, а мяса нехваток.Вон очередь, видишь? Вставай-ка в затылок,Законно получишь, уйди от греха-то!

К двенадцати ночи исчерпан мой короб,Совсем опустела моя кладовая.В заветном кармане остались два слова,Но я их оставил тебе, дорогая!

Двойник

Ко мне приходит ночью мой двойник,В то время, когда двери на засовах.Я спрашиваю: «Как же ты проник?» —«А очень просто — ты забыл про совесть.

Нет на нее запросов и замков,Проникнет в бездну и на дно морское,Под крепкий сон подводных моряков,Она разбудит и не даст покоя.

«Как жил ты?» — спросит». — «Праведно!» — «Э-э, нет!Я не анкета, друг, я протестую:Не нужен мне неправильный ответ,Твое словечко — ложь, я арестую!

Как жил, скажи, как ближним помогал?Вступал ли в бой с неправдой рукопашно?» —«Не очень!» — «Вот теперь ты не солгал,Ты ближе стал, и мне с тобой не страшно.

Врагов ты нажил?» — «Нажил». — «Кто они?» —«Глашатаи наживы и корысти».—«Так, так, но только, боже сохрани,Не соскользни на тропку общих истин.

На мельницу не лезь, как Дон-Кихот,Абстрактного врага не числи в списках,Материя сия не для стихов,Она, мой друг, расплывчатая слишком.

Что с женщинами было?» — «Было все!И счастье и несчастье — горек опыт,Как дизель дюжий, это колесоВсю жизнь вертел я, подневольный робот». —«Да, правда эта слишком солона,Она отвесней и прямее кручи,Но ты, надеюсь, понял, что она,Одна она, быть может, нас и учит.Спасибо, ты мне правду говорил!И черною неправдой не обидел!..»Ни скрипа двери. И ни шума крыл,Как не было его! Но я то — видел!

* * *

Читатель! Будь поблагосклонней,Коль слишком гордый, чуть нагнись.Писал я это под Москвою,В саду, под яблоней анис.

Под шум ветров, под звон капелиЯ эту книгу создавал.Мне много иволги напели,Мне много лес наколдовал.

Мне много люди насказали,А я всю жизнь людей люблю.Пегас! Приехали. Слезаю.Вот сено — ешь! А я посплю!

СТЕЖКИ-ДОРОЖКИ

Академик Королев

Он очень волновался наканунеВ глухом и неизвестном Байконуре.Час новых испытаний наставал,Он жизнью человека рисковал.

«Конструктор, теоретик, академик,Как высоко значенье этих слов.Но тот, кто на себя скафандр наденет,Рискует больше», — думал Королев.

Ударив в землю огненным копытом,Ракета отделилась от землиИ очутилась в космосе открытом,В неведомой космической дали.

По всей Земле воскликнули: — Запущен! —И замер в ожиданье род людской.Что день готовил нам грядущий,Не знал ни академик, ни герой.

Не падать духом! Люди, не скорбите,Жив человек, который на орбите,Не превратился он в седую пыль,И это не утопия, а быль.

Он жив! Он на земле уже — Гагарин,—Ликуют люди, радость через край.Конструктору счастливый день подарен,Улыбка Юры солнечна, как май.

Теперь мы говорим: — Дорога в космос.Она — реальность. Кто ее торил?В уме ее прикинул Циолковский,А Королев на деле сотворил.

* * *

Корни песни российской ослабли,Нет мне горше, чем эта, утрат.Шептуны из безликих ансамблейМикрофонят со всех эстрад.

И откуда такая безликость,Безголосье, бездушье порой?Люди добрые, привезитеПесню поля и русских берез.

Песню подвига и простора,Русь, по-прежнему затяни,А не то мы разучимся скороПеть, как пели у нас искони.

Неужели и дальше так будет?О, какой это страшный удар,Если русскую песню погубятПод глумленье и хохот гитар.

Самопародия

Десять девушек сиделиНа заборе общежитья,Маня, Таня, Тоня, Соня,Нина, Зина, Тося, Фрося,Агриппина, Акулина,Ровно десять — как отдать.Вышел Боков с балалайкой,Девки дружной, тесной стайкойОт забора отскочилиИ поэта заключилиВ тесный круг — и ну страдать!

Десять девушек пылают,Охи, вздохи посылают,Сразу десять завлекаютИ на чувства намекают,Видит бог, что это так!Но поэт не зазнается,В нем влюбленно сердце бьется,Он играет, он смеется,С языка частушка рвется,Он девчатам признается:— Если б критики вот так!

Ребята с БАМа

Видел я триста ребят в штормовках,Встал и спросил их: — За чем остановка?— Не остановка! Откуда вы взяли?Или оттуда, что мы на вокзале?

Мы нынче вечером будем на БАМе,Будем строить, пойдем за грибами.На берег вытянем чудо-тайменя,Кончим работу — затеем пельмени!

— Кто вам поможет исполнить желанья?— Летчики наши и рейсовый лайнер! —Я побеседовал и убедился:В бамовцах есть и напор и единство.

Знают ребята с БАМа, с КамАЗаТруд и любовь, а еще Карла Маркса,Ленина знают, и не бумажно,А строительно, многоэтажно,

Очень жизненно, очень реально.Этим ребятам ничто не рано,Все в самый раз — и любовь и свершенья,Дерзкие взлеты, стальные решенья!

* * *