Давид Бурлюк - Стихотворения

<1910>

«Какая нежная пустыня…»

Целуйте руки

У нежных дев,

Широкий плащ разлуки

На них надев.

Какая нежная пустыняЛанит, оставленных тобой,Любви забытыя рабыня,Алтарь без жертв богам слепой.

  И тень ресниц пересекала  Какой благоуханный верт  Сурово-милого закала  Нагорной девы стройных черт.

И, просветленность познавая,Налью елей в твою скудель,Зажгу и радостными вайяУкрашу скромную постель.

  Прощай на век, но — помни — выну  Душистый, где служил исоп,  И прежде чем тебя отрину —  Целую руки, грудь и лоб.

1910 г.

19 марта

Παντα ρει[51]

«Дай отлучиться ненадолгоК речным струям:Дунай и Дон и Днепр и ВолгаКлючи стенам».

  Молился так мой отрок хилый,  Ко мне склонясь,  А я сказал: «О, мальчик милый,  Живи, смеясь…

Улыбка вечности подруга.И может быть,И может быть, лишь для досугаВьют парки нить».

1910 г.

16 мая

Крик ворона

Крику ворона дол внемлетСтрунной речи старикаВзглядом осени рекаТихий брег волной объемлет.

  Что я слышу увещанье  Иль пророчество небес,  Чуждый голосу чудес,  Как найду тебе названье.

Ворон в небе отдаленномОком осени позвал,Древним выкриком назвалТайны рун векам спаленным.

  Неподвижные курганы —  Поля ветхого жильцы —  Вы, прошедшего чтецы,  Чародейной жизни враны.

1910 г.

24 июля

Девический колчан

Л.С. Ильяшенко

Я бы не стал немного веселееКогда б не вспомнил юношеский стан.Я бы не верил сломанным устамУ статуи заброшенной аллеи,Когда бы бронзовый фонтанНе рос стеблем струи живее.

<1916>

«Разбит цемент и трещина бассейна…»

Разбит цемент и трещина бассейнаОткрыла путь упорному стволу,И где вода для жаждущих спасеньяНесла дорогу, там стрелуРастит зеленое колено.

<1916>

Приложение

Давид Бурлюк. Стихотворения из сборника «Садок судей». Ранняя редакция*

Op. 1.

Скользи своей стезей алмазныйНеиссякаемый каскадНа берегу живу я праздныйИ ток твой возлюбить я радДавно принял честную схимуИ до конца каноны требПостигши смерть с восторгом примуКак враном принесенный хлебВокруг взнсслися остро скалыВершины их венчаны льдомВ вечерний час хранят опалыКогда уж темен скудный домЯ полюбил святые книгиВ них жизнь моя немая цельОни полезные веригиДля духа в праздности недельИ пусть к ночи стекло наядыКолеблят легкие перстомХраню единые усладыВ моем забвении пустом.

Op. 2. Щастье циника

Шумящее весеннее убранствоЕдиный миг затерянный цветахНапрасно ждешь живое постоянствоСтруящихся быстро бегущих снахИзменно все и вероломны сводыТебя сокрывшие от хлада льдистых бурьВезде во всем красивость шаткой модыАх циник щастлив ты иди и каламбурь.

Op. 3. Затворник

Молчать возможно лишь в пещереТам красный крик таитьСпасаться углубленной вереКратеры смерти питьКниг запыленных переплетыКак быстро мчатся кораблиИ окрыляются полетыОт замурованной земли.

Op. 4.

Родился в доме день туманныйИ жизнь туманна всяНошу венец случайно данныйНад бездной ужасов скользяТак пешеход так злой калекаКосит на радостных детейИ зла над юностью опекаСлучайной спутницей своейГрозит глазам весело люднымЗеленым ивиным ветвямИ путь безрадостный и трудныйВлачит уныло по полям.

Op. 5.

Упало солнце в кровь закатаК восторгам дня нам нет возвратаЛишь облаков вечерних дымВосходит горестно над нимИ если кто сейчас умретНад тем уж солнце не взойдетЛишь облаков вечерних дымВоспрянет горестно над ним.

Op. 6.

На миг один владел тобоюЗолотоокою младойИ холод бородой седоюВот придушил своей бедойУста навек сомкнул бледнеяСтекать глазам он приказалИ зубы (белая аллея)На череп страшный нанизалОткроешь вежды не поверюТвой смех завял навекИ я умру под этой дверьюНайдет бродячий человекСклеп занесен свистящим снегомКак груди милой белизнойКопыто оглашает бегомЗабытый путь свой путь роднойПроскачет мимо усмехнетсяСук траур путь из серебраПодкова тяжкая сорветсяКрошится льдистая кора.Бегущие украдкою часы

Op. 7.

Стремительность и медленность тяготныДля времени сыпучего весыБез вас мгновения отчаяний несчетныКолеблет бег ваш черепа власыСкользящие вперед бесповоротныНа выю лезвие несущие косыС жестоким тиканьем злорадно беззаботны.

Op. 8.

Шестиэтажный возносился домЧернели окна скучными рядамиИ ни одно не аспыхнуло цветкомЗвуча знакомыми следами.О сколько взглядов пронизало ночьИ бросилось из верхних этажей.Безумную оплакавшие дочьПод стук не спящих сторожей.Дышавшая на свежей высотеГлядя в окно под неизвестной крышейСколь ныне чище ты и жертвенно святейУпавши вниз ты вознеслася выше.

Op. 9.

Немая ночь людей не слышноВ пространствах царствие зимы.Здесь вьюга наметает пышноГробницы белые средь тьмыГде фонари где с лязгом шумнымСкользят кошмарно поездаТвой взгляд казался камнем луннымОн как погасшая звезда.Как глубоко под черным снегомПрекрасный труп похоронен.Промчись промчись же шумным бегомВ пар увиясь со всех сторон.

Op. 10.

Со звоном слетели проклятья.Разбитые ринулись внизРаскрыл притупленно об'ятьяВиском угодил на карнизСмеялась вверху колокольняВнизу собирался народСтарушка была богомольнаОстрил и пугал идиот.Ниц мертвый лежал неподвижноСтеклянные были глазаИз бойни безжалостно ближнейКот лужу кровавый лизал.

Op. 11.

Ты окрылил условные рожденьяСносить душа их тайны не смоглаНачни же наконец начни свое служеньеСмотрись в излучисто кривые зеркала.Неясно все все отвращает взорыЧудовищно создав свое небытиеПровалы дикие и снов преступных горыТы принял кажется погибели питье.Чудовище тяшулось между скал

Op. 12.

Заворожив гигантские зеницыМахровый ветр персты его ласкалПушистый хвост золоторунной львицыОгромнейшим теплеющим зигзагомПростерлось тело меж колючих травИ всем понятней было с каждым шагомКак неизбежно милостив удавСвои щадя стократные словаКлубилось там как внятной колыбелиЧуть двигаясь шептали «раз» и «два»А души жуткие как ландыши слабели.

Op. 13.

Твоей бряцающей лампадойЯ озарен в лесной тиши.О призрак смерти пропляшиПред непреклонною оградойЗолотогрудая женаУ еле сомкнутого входаТеплеет хладная природаСвои означив письменаСлепые призрачные взглядыОкругло плавны купола.Я выжег грудь свою до тлаОбретши брачные нарядыОб'ятий белых жгучий сот.Желанны тонкие напевыНо всеж вернее черной девыРазящий неизбежный мед.

Op. 14.