Сергей Есенин - Том 7. Книга 1. Автобиографии, надписи и др

— Это пел Есенин от лица царицы, — говорил Рюрик Ивнев, — там еще был диалог от имени одной из дочерей, а потом слова самого царя» (Бишарев О. Рюрик Ивнев. — Журн. «Лик», Донецк, 1995, № 1, с. 5).

Есенин пел «озорные», другие частушки в дружеском кругу и позднее. В один из вечеров в кафе «Домино» (1919 г.) звучали есенинские четверостишия о поэтах. А. М. Сахаров вспоминал: «Следуют частушки о Блоке, Ахматовой, Кузмине, Василии Каменском и других. Он чередует их с деревенскими мотивами, ухарскими и подчас вульгарными:

Сапоги у нас простые (смазные),Ножи кованые…Мы ребята холостые,Практикованные.

Эх, поп попадьюПеределал на бадью,Руки-ноги отрубил,В ж… пороху набил.

В зале слышен сдерживаемый смех, и вдруг раздается хохот. Есенин смотрит, недоумевая. И начинает доказывать, что ничего дурного он не сказал, что это дурные мысли у слушавших, что слово это есть отглагольная форма имени существительного, происходит от слова «шепот». Хохот растет… Он бросает петь и уходит с эстрады» (Сахаров А. М. Обрывки памяти. Вступ. заметка, публ. и подготовка текста А. А. Козловского. — Журн. «Знамя». М., 1996, № 8, август, с. 173).

Н. К. Вержбицкий вспоминал о времени пребывания поэта в Тифлисе в 1924 г.: «Есенин сам любил петь и сочинять частушки. Но из этих бойких народных миниатюр его память сохраняла главным образом лирическое. Он часто напевал:

Моя досада — не рассада,Не рассадишь по грядам!Моя кручина — не лучина,Не сожжешь по вечерам».

(Вержбицкий Н. Встречи с Есениным. Воспоминания. Тбилиси, 1961, с. 89).

О любви Есенина к народным лирическим миниатюрам писал и Э. Я. Герман (Эмиль Кроткий; 1892–1913): «Певал он охотно частушки под гитару. Знал напевы нескольких губерний. Голос у него был, как говорится, „небольшой, но приятного тембра“. Ласковый, задушевный. Окинет слушателей улыбчивым взглядом и начнет своим характерным, немного в нос, говорком:

— Дорогой, куда идешь?— Дорогая, по воду.— Дорогой, не простудисьДа по такому холоду.

Посмотрит, точно спрашивая: хорошо ведь? — и дальше:

— Дорогой, куда идешь?— Дорогая, в лавочку.— Дорогой, не позабудьКупить помады баночку.

Эти частушки он пел у меня не раз. Любил их, а может, и потому пел, что любили их мы. Целый вечер, бывало, поет.

Хорош он был в такие тихие вечера» (Материалы, с. 157–158).

Первая попытка Есенина напечатать собранные частушки была связана, вероятно, с упомянутым выше Книгоиздательством «Краса». Весной 1915 г. Есенин писал из Петрограда М. П. Бальзамовой: «Извините, что я обращаюсь к Вам с странной просьбой. Голубушка, будьте добры написать мне побольше частушек. Только самых новых. Пожалуйста. Сообщите, можете ли Вы это сделать. Поскорей только» (см. т. 6 наст. изд.). Была ли выполнена просьба Есенина — неизвестно.

Летом того же 1915 года поэт сообщает из Константинова в Петроград Д. В. Философову: «Тут у меня очень много записано сказок и песен» (см. т. 6 наст. изд.). Вполне возможно, что под «песнями» скрываются и частушки.

Обещание С. М. Городецкого устроить печатание собранных Есениным частушек осталось невыполненным. Книгоиздательство «Краса», объявившее выпуск есенинского сборника, напечатало только книгу «А. С. Пушкину. Стихотворение С. Городецкого с примечаниями» и прекратило свое существование. Каких-либо конкретных данных о степени готовности к печати книги Есенина «Рязанские побаски, канавушки и страдания» не обнаружено.

Новая попытка напечатать собранные частушки была предпринята Есениным уже после его переезда из Петрограда в Москву. Опубликованные в газете «Голос трудового крестьянства» — пять подборок частушек, в том числе «(О поэтах)» — вобрали, надо полагать, только часть имевшихся у Есенина такого рода произведений. Были ли еще публикации — не установлено.

Готовя частушки к печати, Есенин провел определенную систематизацию материала, часть его сгруппировал тематически («Девичьи (полюбовные)», часть — по формальным признакам («Прибаски», «Страданья»).

Поэт собирал или, во всяком случае, подготовил для публикации в газете частушки наиболее выразительные, связанные с важными жизненными реалиями. Не случайно многие варианты этих четверостиший были широко распространены в России не только в годы их записи, но и раньше, и позже, бытуют они и в наше время.

Например, один из вариантов «есенинской» частушки «Пускай хают нас, ругают…» (с. 336) был записан в Тверской губернии еще в 1902 году:

Нас и хают и ругают,А мы хаены живем,Мы и хаены-отчаянныНигде не пропадем.

(Симаков В. Сборник деревенских частушек… Ярославль, 1913, стб. 198; далее — Симаков).

Прошло почти столетие, но частушка не умерла. В несколько измененном виде она живет ныне в Московской области:

Тещу хают и ругают,А мы хаянны живем.Мы и хаянны — отчаянны!Нигде не пропадем!

(Частушки от Светланы Калугиной. — Газ. «Вечерняя Москва», 1997, 12 февр., № 34, с. 8)

В Тверской губернии в 1911 г. пели такой вариант четверостишия «Наши дома работа́ют…» (с. 323):

Наши дома работа́ют,Мы во Питере живем;От нас денег ожидают,Мы в опорочках идем.

(Симаков, стб. 549)

На Урале в 1913–1916 годах частушка «Милая сестрица…» (с. 321) звучала по-иному:

Дорогой родитель мой,Давай поделимся с тобой:Тебе — соху, борону,А мне — чужую сторону.

(Дореволюционный фольклор на Урале, Свердловск, 1936, с. 171)

К 1909–1913 годам относятся записи варианта частушки «Маменька ругается…» (с. 319) в Вологодской, Ярославской и Архангельской губерниях:

Маменька ругается —Куда платки деваются,А того не догадается,Что милый утирается.

(Симаков, стб. 622)

Иной вариант той же частушки бытовал шесть десятилетий спустя, в 1973 году, в Ленинградской области:

Маменька ругается:— Куда платки деваются? —Она не догадается:Милый утирается.

(Молдавский Д. За песней, сказкой, одолень-травой. Л., 1975, с. 107)

Записанное Есениным четверостишие «Скоро, скоро Троица…» (с. 321) имело хождение в Северном крае в 1912–1913 годах в таком виде:

Скоро, скоро Троица,Березки понакроются,Милый с городу приедет —Сердце успокоится.

(Князев В. Избранные частушки Северного края. Л., 1936, с. 50)

По-иному звучала частушка в 1941–1945 годах на привалах среди воинов 3-го Белорусского фронта:

Скоро, скоро Троица,Зеленый лес покроется.Скоро немцев разобьем,Сердце успокоится.

(Частушки в записях советского времени. М.; Л.; Наука, 1965 (Памятники русского фольклора), с. 364)

В 1927 году в московском издательстве «Современные проблемы» вышел сборник «Частушки родины Есенина — села Константинова. Собрали Е. и А. Есенины». Книга прибавила к есенинской публикации большое число бытовавших в Константинове частушек. Были среди них и лирические миниатюры, представлявшие собой варианты опубликованных поэтом. В частности, такие:

«С гор потоки, с гор потоки…» (с. 318) —

С гор потоки, с гор потоки,С гор холодная вода.Насмеется дрянь мальчишка,А хороший никогда.

(Частушки родины Есенина…, с. 34)

«Милый пишет письмецо…» (с. 319) —

Милый пишет письмецо:— Ты носи мое кольцо.А я ему напишу:— Распаялось, не ношу.

(Там же, с. 36)

«Милая подруженька…» (с. 319) —

— Ой, ты мила‹я› моя,Чем ты набелилася?— Я коровушку доила,Молочком умылася.

(Там же, с. 32)

В газетной публикации частушки, входившие в раздел «Страданья», печатались в виде четверостиший. В сборнике «Частушки родины Есенина…» раздел «Страданье-любовь» состоял из двустиший. Здесь также были другие редакции записанных поэтом частушек:

«За страданье…» (с. 327) —

Мамка броня, мамка броня,Побить хочет, не догоня.

(Частушки родины Есенина…, с. 12)

«В небе звездам…» (с. 328) —

Много звездов, нету счета,Всех любить нету расчета.

(Там же, с. 11)

«По заре…» (с. 330) —

На заре далеко слышно:Чья-й-то пара гулять вышла.

(Там же, с. 13)