Игорь Северянин - Том 2. Поэзоантракт

Амбруаз Тома

Тома, который… Что иноеСказать о нем, как не — Тома!..Кто онебесил все земноеИ кто — поэзия сама!

Тома — «водица»!.. Как хотите,Подсуден даже модернист,Сказавший, — вы меня простите, —Что композитор… «водянист»!..

Тома, озвучивший Миньону,Созданье Гетевской мечты,Кому весь мир воздал коронуЗа звуки чистой красоты!

Каким жемчужно быть чурбаном,Бездушным, черствым и сухим,И непробивным барабаном,И просто гадким и плохим,

Чтобы назвать «Миньону» «нотнымКваском», ее не ощутивИ не поняв, о чем поет намЗа лейтмотивом лейтмотив!

О чем поет?

О чем поет? поет о болиБольного старика-отца,Поет о яркой жажде воли,О солнце юного лица.

О чем поет? о крае смутном,Утерянном в былые дни,О сне прекрасном и минутном,О апельсиновой тени…

О чем поет? о вероломствеФилины, хрупкой как газель,О нежном с Мейстером знакомстве,О хмеле сладостном недель…

О чем поет мотив крылатый,Огнем бегущий по крови?О страстной ревности Сператы,О торжестве ее любви!

О чем поет? о многом, многом,Нам близком, нужном и родном,О легкомысленном и строгом,Но вечно юном и живом!

Обзор

В тебя, о тема роковая,Душа поэта влюблена:Уже глава сороковаяЛюбовно мной закруглена.

Я, перечитывая главы,Невольно ими изумлен:Они стрекозны и лукавы,И шолковисты, точно лен.

Какая легкость и ажурность,И соловейность, и краса!И то — помпезная бравурность!И то — невинная роса!

Чего в них нет! в них пульс культурыИ ассонансовый эксцесс,И стилевой колоратурыСтрана безразумных чудес…

В них взгляд на ценности земные,Омонумеченный момент,В них волны моря голубые —Балтийский аккомпанемент.

Сон в деревне

Грассирующая кокетка,Гарцующая на коне.Стеклярусовая эгретка —На пляже méditerrannée.

Навстречу даме гарцовальщик,Слегка седеющий виконт,Спортсмэн, флёртэр и фехтовальщик,С ума сводящий весь beau-monde…

Она, в горжетке горностая,В щекочущий вступает флёрт,И чаек снеговая стаяПрезреньем обдает курорт.

Ее зовет король рапирныйПить с мандаринами крюшон,И спецный хохоток грассирныйГоржеткой мягко придушён…

Трактовка сна

Фелиссе Крут

Зачем приснилась мне гарцуньяИ он, неведомый гарцун?…Уж это не весна ль — чаруньяИспытывает верность струн?…

Не смутные ли это зовыВоспрянувшей от сна весны?…Недаром дали бирюзовы,Недаром небеса ясны…

Недаром в царстве беззаконий,В повиновении весне,Не только пламенные кони, —Гарцуют всадники — во сне…

Недаром взор настроен зорко,И возникают в сини горОна, неведная гарцорка,И он, неведомый гарцор…

Речонка

Меж Тойлою и Пюхаеги —Ложбина средь отвесных гор.Спускаясь круто к ней в телеге,Невольно поднимаешь взор.

В ложбине маленькая речка, —В июле вроде ручейка, —(…О речка, речка — быстротечка!)Течет… для рачного сачка?!

Уж так мала, уж так никчемна,Что — для чего и создана?Но и в нее глядит надземноНебрезгающая луна…

По ней двухлетняя девчонкаПройдет, «не замочивши ног»…Но эта самая речонкаВесной — бушующий поток!

Она внушительна в разливе,Она слышна за три версты,Она большой реки бурливейИ рушит крепкие мосты.

Тогда люблю стоять над неюНа сером каменном мосту:Она бурлит, — я пламенею,В ней славословя Красоту!

Валерию Брюсову

Нежны bегсеusе'ные рессоры —Путь к дорогому «кабаку»,В нем наша встреча, — после ссоры, —Меж наших вечеров в Баку.

Я пил с армянским мильонеромТокай, венгерское вино.В дыму сигар лилово-серомСойтись нам было суждено.

Походкой быстрой и скользящей,Мне улыбаясь, в кабинетВошли Вы тот же все блестящийСтилист, философ и поэт.

И вдохноьенно Вам навстречуЯ встал, взволнованный, и вот —Мы обнялись: для новой речи,Для новых красок, новых нот!

О, Вы меня не осудилиЗа дерзкие мои слова, —И вновь певцу лесных идиллийЖизнь драгоценна и нова!

Я извиняюсь перед Вами,Собрат, за вспыльчивость своюИ мне подвластными стихамиЯ Вас по-прежнему пою!

Те, кого так много

От неимения абсента,От созерцания кобур —Я раздраженней дез'ЭссентаУ Гюисманса в «А rebours».

И глаз чужих прикосновеньеНа улице или в лесу, —Без бешенства, без раздраженья,Без боли — как перенесу?!..

А от «мурлыканья» и «свиста»Меня бросает в пот и дрожь:В них ты, ирония, сквозистоПроизрастаешь и цветешь!

Но нет непереносней боли —Идти дорогой меж домов,Где на скамейках в матиолеНемало «дочек» и «сынков»…

Скамейки ставят у калиток,И дачники садятся в ряд;Сидят, и с мудростью улитокО чем-то пошлом говорят.

И «похохатывают» плоско, —Сам чорт не разберет над чем:Над тем ли, что скрипит повозка,Иль над величием поэм!..

Обозленная поэза

В любви не знающий фиаско(За исключеньем двух-трех раз…)Я, жизнь кого — сплошная сказка,От дев не прихожу в экстаз:

Я слишком хорошо их знаю,Чтоб новых с ними встреч желать,И больше не провозглашаюИм юношески: «Исполать»!

Все девы издали прелестныИ поэтичны, и милы, —Вблизи скучны, неинтересныИ меркантильны, и пошлы.

Одна гоняется за славой,Какой бы слава ни была;Другая мнит простой забавойВсе воскрыления орла;

Мечтает третья поудобнейПристроиться и самкой быть;Но та всех женщин бесподобней,Кто хочет явно изменить!

При том не с кем-нибудь достойным,А просто с первым наглецом —С «красивеньким», богатым, «знойным»,С таким картиночным лицом!

Маленькие пояснения

То не пальнула митральеза,Не лопнул купол из стекла, —То «Обозленная поэза»Такой эффект произвела!

Еще бы! надо ль поясненье?Поэт «девический» — и что ж? —Такое вдруг «разуверерье»,Над девой занесенный «нож»…

Нет, кроме шуток, — «Отчего бы, —Мне скажут, — странный этот взглядС оттенком плохо скрытой злобы?»И — объясняться повелят.

Охотно, милые синьоры,Охотно, милые mesdames,Рассею я все ваши споры,Вам объяснения я дам!

Мой взгляд на женщин есть не личность,А всеми обобщенный факт:Не только «этих дам публичность»,Но и «не этих дамный такт»…

Есть непонятные влеченья, —Живой по-своему ведь жив…Бывают всюду исключенья,Но в массе — вывод мой не лжив.

О юге

Тебя все манит Калабрия,Меня — Норвегии фиорд.О, дай мне взять, моя Мария,Последний северный аккорд!

Дай утонуть в Балтийском мореИль на эстляндском берегу,Уснуть, лаская взором зори,Что вечно в сердце берегу…

Тебя влечет Александрия,Тебе все грезится Каир,Как мне Миррэлия, Мария,Как Сологубу — сон-Маир!

Ты мной всегда боготворима,И за тобою я пойдуЗа них — меридианы Рима —Прославить южную звезду.

Тебе угрозна малярия,Но если хочешь, — верный друг,Я для тебя, моя Мария,Уеду с севера на юг!

Март