Алексей Цветков - Онтологические мотивы

Акциденция

это глобуса глыба в шальном шоколаде землядля тропических птичек посудастолько зелени в кадре людей и дурного зверьяникуда не смотаться отсюдав сердцевине камней чернотано они не сдаютсяв них рождаются песни и сами себе и поютсяизнутри без открытого рта

на короткий сеанс поселились последние мыподогнавшие артикуляцию к титрамв яркой роще руссо среди манго и палой хурмыбурундук рука об руку с психоделическим тигромв желтопузой в полоску пчелиной ордеподбирая опавшие осени пятнапотому что всегда возвращаешься гдеумирал кто увидит полюбит обратно

раздери себе рот до мохнатых в горошек ушейвсе глаза для острастки вмурованы в лицаон мычанием вечен как полон прибой голышейчтоб удобней прибрежно в истерике битьсяоказались бы бережней свойства планетесли б начисто мир без помаркивот когда понимаешь что блядь санта-клауса нета себе мы плохие подарки

обещали сначала что космос простора не просто узор акварельюобретающий смысл при посредстве вина и просфорно вблизи мастурбация мозга в пчелиную кельюзаточенного в костную стену проломпродышать за лодыжки кадавра и бац по стеклу имподними издыхающий камень простись поцелуемв животе торопливая песня колом

Мичиган

футбольная команда росомахичья маршевая музыка смешнаи твидовая куртка на собакепоскольку осень все-таки пришла

go wolverines воскресная разминкатруба с диеза сталкивает дона сине-желтом фоне фотоснимканас не найти или мы спим еще

но завтрака в ноздрях вскипает запахна перекрестке детский маскарадсуп с малышами в мушкетерских шляпахи шпаги из картона мастерят

на раннюю побудку не в обидетолкаешь в рот что в миску нахваталтуда же пес в своем форсистом твидепрофессор всех гидрантов на квартал

мелиоратор астр доцент глициниймаркер всего что в челюсти не взятьслой памяти осевшей словно инейна стенках сна из будущего вспять

зачем я вашу музыку запомнилвоскресную в доспехах суетупока графу вторую не заполнилгде годы жизни втесаны в плиту

лайнбэкер вбил рисивера как сваюв осенний грунт слегка поправил шлемgo wolverines и я еще не знаючто бога нет и это насовсем

бог по бокам но в сторону ни шагапес оступился и поди ловив глициниях игрушечная шпагавсе лезвие в игрушечной крови

«мы ждем урагана мы нежные дети жары…»

мы ждем урагана мы нежные дети жарымы трем парапеты на башнях локтями и грудьюс термометрами запускаем над крышей шарыв подзорные трубы следя за спасительной ртутью

еще мы отважны еще отказали не всесистемы надежды коль скоро нас в пульс укололаоднажды но штиль безусловен на мертвой косеи нет у природы на жажду и зной угомона

но лопнут шары и картонные крыши долойнесытое око что с башен за нами следилозатмится когда ураган возвратится домойгде он властелин а не подлое это светило

под бешеным ветром пригнется на город горавсей кровью и ворванью ливень хлестнет по газонамтогда безъязыкие челюсти скажут пораи наши скелеты обнимутся с радостным звоном

Тихие

мне снится иногда на грани явичто я живу в зеленом городкеи даже не совсем понятно я лини с кем из местных не накороткев перу наверное или в кореемолчат но знают жители однинет все-таки в америке скореебез слов но все английские онипо центру крест дороги и рекино с двух концов у каждой тупики

америка с той стороны другаяздесь населенье сильно не в себесюда сошлись свой жребий не ругаяне жившие быть может на землеони сперва надеялись родитьсяно ни один не приложил трудатечет дорога и в реке водицано обе не впадают никудаим на поверхность сна не всплыть обратновсе зелено с изнанки голых глазчего им тихим надобно от насживущим в домиках своих опрятноне отхлебнувшим горечи земнойим не о чем поговорить со мной

несбывшимся не объяснить желаньяи горя тем кто памяти лишенони застряли в зале ожиданьяно рельсов нет и поезд не пришелу них проблем которых не решилиили мечты неисполнимой нетно потому что наяву не жилиим наша смерть соблазн или секрети я реальный но упрямо спящийчем мельче помрачения помолвообразив что сам ненастоящийзаглядываю смерти под подолпроснешься лишь у одного из двухесть имя но не выговоришь вслух

Горизонт с намерением

здесь точным горизонтом обвелинебесный свод огородили бухтучтоб не было сомнений где водадает права воздушному пространствуи как косяк макрели отличитьот стаи буревестников похожечто горизонт с намерением раньшеза ним быть может простиралась сушакишащая людьми об их судьбеи доблестных ристаньях мы прочлинемало если правда то респект

тем часом на переднем плане жизньс лицензией и ксивой бьет ключомпод фермами метро потомки техэпических героев за морямиберут папайи и с осенней скидкойбермудские портки покуда самкив колясках выставляют напоказплоды могучих чресел а самцыжокеи инвалидных кресел слюнипускают в солнцепек другие мчаткаталки к золотому горизонтуза буревестниками в атмосферуи в воду за макрелью таковыугодья где я нынче эндемиченно скоро вымру

но ведь вот хожусредь ржавых ферм хоть что-то от меняосталось нет не списывайте насмы позвоночны что твоя макрельроимся у черты воображеньябез копий и щитов полны испугамы лучшее что есть и нам не надогомером и вергилием пенять

Пепел

и еще у них помнишь говорит онаесть любопытное поверьепочему-то они считаютчто будут жить вечноа что кошки и бабочки наоборотумирают навсегда

они думают говорит оначто существует кто-токоторый перед ними в долгуесть даже такие которые точнознают сумму этого долга

но ведь мы другое дело говорит онада соглашаюсь я совсем другоес нами почему-то вышло иначемы никогда не узнаем и не надо

мы идем дальше в высокой травегде кошки гоняются за бабочкамии подпрыгивают хватая лапамипустой и яркий воздухбабочки неслышно смеютсякошки улыбаются в ответеще один замечательный деньнепредвиденной вечности

вот только если бы не этот пепелхрустящий на зубах

11 сент. 2010

Шелковица

настало время признатьсячто нас нет в живых и никогда не былоходили бы слухи о тех настоящихкоторые может быть жили здесь раньшено ведь слухи как блохив отсутствие собаки они бессмысленны

можем начать прямо с менясвое имя я придумал себе самчтобы не путать о ком идет речьи чтобы у истории был рассказчикдаже если она ни с кем не случиласья придумал одноклассников потомучто не быть никем особенно тоскливокогда тебя нет в одиночкуи еще я придумал учительницупотому что больше у нас никого нет

ночь очевидно наступает как всегдано теперь фонари в городе не зажигаютгрустная крыса умывается в центре площадинеохотно как ребенок перед школоймаленькие луны в бусинках ее глазона знает что никого из нас нет

ничего не было уже так долгочто об этом можно рассказывать вечно

все-таки очень хочется знатьшумит ли еще в штормовые днишелковица за окномкоторую сочинил сам для тогочтобы там не было так пусто и тихо

почему-то упорно веришьчто девочка все-таки существуетта которую считали самой глупой в классеэто неправда но уже не исправишь

та которая бросает камешки в водуна дальнем конце причалаи разговаривает с рыбаминазывая их нашими именамипоследний человек на последнем континенте

«наносила визиты родне…»