Георгий Голохвастов - Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма

Мадонна

Младенец спит и веет грезаНад ним, как светлый ангел сна,Но сердцу Матери яснаГолгофы страшная угроза:

Душа пророчествует Ей,И плачет Mater DolorosaСлезами скорбных матерей.

Я жду

Я прошлым снам не изменю —Былое чуждо увяданья.Я всех ушедших от страданьяЖивыми в памяти храню

И, в светлой вере ожиданья,Я знаю: суждено быть днюСо всеми нового свиданья.

«Я не хочу, чтоб ты средь бала…»

Я не хочу, чтоб ты средь балаУлыбкой, музыкой речейИ светлой ласкою очейДругих влекла и чаровала:

Лишь для меня в тиши ночейСходи, богиня, с пьедестала,Ничья для всех, как я — ничей.

«Иду знакомою дорогой…»

Иду знакомою дорогой…Вот дуб ветвистый, детства друг;За спящей рощей — мокрый луг;Змея реки плоскоберегой

И гулкий мост… Крутой подъем —И на горе, молчащий строгоПод гнетом горя, старый дом.

В замке

Букеты роз цветут на пяльцах,А за окном гудит метель;И песнь прохожий менестрельПоет о рыцарях-скитальцах.

Всё в замке спит… Трещит камин…Иголка медлит в тонких пальцах…А в сердце — странник-паладин.

Поэты

Мы — весть любви, мы — зов вперед,Мы — солнцу гимн. Нет, мы не трутни!Святому служат наши лютни:В их песнях, как чистейший мед,

Вся правда, мудрость и красоты,И вы — пусть черный день придет, —Благословите наши соты.

АТМА. Сюита

1. «Без искры духа — плоть мертва…»

Без искры духа — плоть мертва.Наш мозг, под тесной костной крышкой,Зажжен бессмертной жизни вспышкой,Как свет от света Божества:

Законов косных нарушенье,Он — сфинкс, загадка естества,Чудес великих завершенье.

2. «Наш мозг — магический кристалл…»

Наш мозг — магический кристалл:Вселенной тайны и явленьяОн четко в гранях преломленьяЦветным узором сочетал,

Всё уловил, учел, отметилИ чутким эхом звонких скалВсё отразил, на всё ответил.

3. «Открыл он звукам спавший слух…»

Открыл он звукам спавший слух,Незрячий взор — расцветке пестрой,И, окрыленный мыслью острой,Владеет всем прозревший дух:

Цветут просторы, даль лазурна,Здесь — колос спеющий набух,Там — зреет жизнь колец Сатурна.

4. «Нам всё доступно, всё дано…»

Нам всё доступно, всё дано:Веков мечты и ароматы,Напев Моцартовской сонаты,И Рафаэля полотно,

И мудрость ясная Тагора,И Тайной Вечери вино,Как Крови Жертвенной амфора.

5. «Наш мозг — творец. Чем были б мы…»

Наш мозг — творец. Чем были б мы,Чем был бы мир без восприятья,Без непрерывного зачатьяЗарниц познания средь тьмы?

Что мертвецу дыханье амбры,Шелка, и вина, и псалмы,И кружева аркад Альгамбры?

6. «Угаснет мозг — и без следа…»

Угаснет мозг — и без следаВ хаос потухшего сознаньяУйдет величье мирозданья,Как догоревшая звезда…

И будет мука, сокрушенье,Зубовный скрежет: День Суда —Пророчеств древних завершенье.

7. «Но мир не дрогнет… В страшный миг…»

Но мир не дрогнет… В страшный мигЛишь плоть сгорит, а дух смятенныйВосстанет — феникс возрожденный.Смерть только форм привычных сдвиг,

Смещенье сфер: в ее истомеРожденье вновь, чтоб ум постигМиры при новом переломе.

8. «Преодолев рубеж могил…»

Преодолев рубеж могил,Одетый новой плоти тканью,Ответит он опять дыханьюВ живой борьбе творящих сил

И принесет нам весть благую,Как светозарный Гавриил,О воплощеньи в жизнь другую.

9. «И мы познаем солнца те…»

И мы познаем солнца те,Что днесь невидимые блещут,И краски, что теперь трепещутВ незримой глазу красоте,

И волны тайных благовоний,И здесь лишь внятную мечтеКрасу неведомых гармоний.

10. «И будет жизни путь светлей…»

И будет жизни путь светлей,Проникновенней ум и чувства,Живей и радостней искусства,А мудрость проще и теплей;

И в новых обликах по плотиВновь будут Дант и Галилей,Да-Винчи и Буонаротти.

Август, 1928

Ветер

Истома в бархатном контральто,Зовет раскрытых губ кармин,И режет тишь шуршанье шинПо ленте мокрого асфальта.

Ликует ветер, рвет вуаль,Уносит клятвы в даль… А даль-тоТак хороша, что клятв не жаль!

Двойной хмель

Вино… и ты. Я пьян вдвойнеОт глаз твоих и хмеля кубка.Два хмеля с жадностью, как губка,Впивает сердце в знойном сне,

А кровь, двойной покорна власти,Огнем, пылающим в огне,Горит в вине пожаром страсти.

«Любовь и братство — бред людской…»

Любовь и братство — бред людской,Мираж несбыточный в пустыне:Борьба за жизнь мрачит понынеВозмездьем крови наш покой;

И жаждать мира даже в праве льМы здесь, где братскою рукойНа утре дней зарезан Авель?

Клинок

Спит в пыльной лавке антиквараКлинок, угрюмый нелюдим:Средь смен столетий невредим,Уж не сверкнет он для удара

Навстречу вражеским рядам,Но весь блестящий век РонсараВ девизе: — «Dieu, mon Roi, ma Dame».

«Еще не найдены слова…»

Еще не найдены слова,Но в сердце властный трепет звука:Так изготовленного лукаДрожит тугая тетива,

Прощаясь с звонкою стрелою…И зреет песня торжестваТебе, одной тебе, хвалою.

«Повеял вечер. Нежит сном он…»

Повеял вечер. Нежит сном онУсталый мир. Всё спит в селе;Спит лунный лик в речном стекле,Спит лес и в гнездах птичий гомон;

Поля молчат в душистом сне,И только в тайнах звезд — недреманГлас Бога, внятный в тишине.

«Душа влюбленным менестрелям…»

Душа влюбленным менестрелямПоет желаний жгучих власть,И нас сближающая страстьТуманит трепетом и хмелем:

В слияньи мощь двух встречных гроз,И мы на ложе счастья стелемСтыдливость лилий с пылом роз.

Памятник Данту