Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский

лакедемонскими тростями,

330_ Все коротко: «Что вы — со львом, мы — с вами».

Однако не лаконянин писал

Да и повествователь не спартанец,

Ему Дракон язык не окорнал

(О Дионис, прости мне этот танец!)

Но я вдруг вижу ярко-белый зал,

Застывших лиц неблагородный глянец,

Как председатель в бубен заиграл,

Едва явил (мимически) посланец

Четыре такта в ритме топора

340_ И к ним еще призыв: Пора! Пора!

18) Пора, пора. Пегас, да ты рехнулся!

Куда понес Химеру приручать —

Лев как дракон вдоль прутьев извернулся,

Собрался в ком, попробовал рычать,

Затряс брадой, глазами глянул хмуро,

Подпрыгнул, заорал от ми до ре,

Зевнул, слегка оскалился и шкурой

Ондатр улегся в мускус к конуре.

И тут соображает все собранье:

350_ «Его изгнанье нам сулит изгнанье».

О странный зверь Пегас, скажи куда

Тебя завлек инстинкт продленья рода?

О одичалый мой, ужель всегда

Тебя манила суетная мода?

Иль сквозь прозрачный гребень «иногда»

Ты исподволь следил полет удода?

Но вспыхнув не спеши ответить «да» —

Химера как и ты седоборода,

Единорогом лев нисходит в тлен

360_ И «плен его нам предвещает плен».

19) Фи, мой Пегас, ты вовсе стал политик —

Портфель копыта в ямах требухи,

И пятистопный ямб как паралитик

Трясется зрелой фигой в лопухи

Между фигур зеленых виноградин

Да фиников лежалых к слову «рать»:

«Кинокефал клянется безотраден

В тени родной ступни не загорать,

Не кутать кнехт телес в бом-брамсель уха

370_ И не мигать корме глазами с брюха».

Пародии! — а шкура-то бела,

Все шуточки — а дело? где же дело?

Ну что, соловушка, плохи дела:

Ты ей — хлеб-соль, а я, говорит, не ела,

Что было взять, с собою не взяла

(Не оттого ль ты, дура, похудела?)

Эк, удаль-невидаль, дуда ль тебе в удила,

Не из чужого ль ты, говорю, удела? —

Пойди, товарищ, посиди в хлеву,

380_ А я тебя чуть скоро позову.

20) Или еще. Гласила муза наша

(Припоминаем древнее с трудом):

«Всем в доме занималася Параша» —

И вот, Параша заняла весь дом.

Какой Содом! Параша! Муза! Маша!

Какой позор! — Небось, пережуем.

«При ней варилась гречневая каша»

Нет, манная! Пшено да клей со льдом!

И запустив в нее по горло руки

390_ Давайте сдохнем, искренне, со скуки.

Пора — кормить читателя, поить,

Доить, любить, дарить стихотворенья,

Присесть, в глаза взглянуть, поговорить —

У самых почв производить паренье

Пора-пора — придется повторить —

Варить-варить и кашу и варенье,

И тыквы реп отпарить, а пари́ть

Туда, где пухнут верные коренья,

Который образ, верно, укорит

400_ Того, чей Библ от рифм не угорит.

21) Грифоны, змеи, львы, химеры, козы

Да ангелы в клейнодах на лугу,

«Пора-пора» да ратные угрозы —

Одну из них забыть я не могу:

«Мы в трое пим унта́ми сложим шляпу,

Из Ватикана в Сыктывкарский Плен

Ее свезем и навлечем на папу

И будет нам не папа, а Пиме́н —

Засада впереди, осада с тыла,

410_ Рим наш!» — Все врут, не верь, держись, Войтыла!

Воскликнул убеленный сединой

Один как перст большой избранник важный

И сам к трибуне двинулся стеной

И так провозгласил с нее отважный:

Я право сам не знаю что со мной!

Что означает этот бред протяжный?

Невеста ли прикинулась кумой

В подарок свахе дом многоэтажный

Не завещал чтоб дядя предпочесть? —

420_ Я говорю: чем жизнь, дороже честь!

22) Гоните ж льва! — так продолжал оратор —

Вон льва! А там пускай решит металл!

Вы видите, что сердцем консерватор,

Я вам сегодня просто радикал! —

И погасил из микрофона свечку.

И депутаты повскакали с мест

И вмиг секретари заносят речь ту

Строча бустрофедоном в палимпсест

И снова лев рычит и весь парламент

430_ Кричит в восторге: Что за темперамент!

Уткнув лицо в бумажную листву

Другой его сменяет: Сердцем правый,

Я лев по видовому существу —

Хоть и не прав был сеятель картавый,

Но — к жатве перейти по естеству —

Так выйдет: не разинете и рта вы,

Уж на траву придут косить ботву!

Я, право, не магистр Калатравы,

Но по «руну» о «льве» судить я смог:

440_ Повесимте на клеть другой замок…

23) Слова исчезли. Их следы песцами

По белоснежной тундре понеслись,

Большие запятые месяцами

Украсили трусливой речи рысь

Кружится зверь в неверном лунном блеске

Двусмысленном как зубы ворожбы

А по кустам на пара тонкой леске

Лик в лаврах среди страха и вражды

Мелькает. Но как быть? С одной отвагой

450_ Идти на битву с финскою бумагой?

Все кончено. Парламент тихо смолк.

Кружат орлы пчелами возле лилий.

Из безысходности выходит волк

Здесь воплощаясь в меру изобилий

В большую стаю, в свору, в роту, в полк

(На миг мобилизован как Виргилий)

И угли глаз сверкают в желтый толк

На звездных шкурах серебристой пыли

И воет волк от страха осмелев:

460_ Пусть лев решает пусть решает лев!

24) Да, мы не верим в силу гаруспиций

Мы не гадаем по полету птиц

Склоняясь как Лициний над лисицей

Лить молоко на мельницу ослиц

Затем что толст и тощ и с длинной шеей

Наш Рим — курятник, где священный галл

Порхал на стены не щадя ушей их

И где кудахтал, там и гоготал.

И всё же ради чувства формы, что ли —

470_ Не в масть медведю лезть на Капитолий.

Не верьте в птиц! Обманет их полет,