Снежный рассказ - Алексей Владимирович Шарычев

суеверьем

Тёмным душу обдаёт…

Выше подняли́сь, и вот

Видим князя и княгиню,

Оболенский рядом с ними;

Тут же бледная Марина,

Вся в испуге, не мигая

Смотрит круглыми глазами.

Не успели подойти к ним,

Как и голос услыхали:

«Сразу же оповестим.

За полицией послали.»

Мы с Поли переглянулись,

И поближе подошли.

— В комнату иди, Мари!

Что за ночь! Совсем рехнулись

Люди! Страшный мир…

Помоги ей, Анатолий.

(Так княгиня говорит,

И одеколон ладонью

На висок себе втирает).

— Мы уже и так послали,

Сударь, скоро будут здесь.

(Князю отвечал лакей).

— Не на деньги, а на честь

Посягнули!.. Два колье

Утащили. (Князь ворчит).

Старика-слугу убили.

За порядком уследить

Тяжело, когда весь дом

Стал вертепом! Ух, содом!

— Батюшка, давай потом.

(Тихим шёпотом княгиня

Князя разом осадила).

А я стою, не понимая,

Что всё это означает.

«Неужели так бывает?» -

Думаю. «Прям как в романе.»

Князь тут подошёл ко мне,

Говорит: — Лисицын где?

— Сам искал его. Не знаю.

Он, должно быть, где-то в зале.

— И давно вы разминулись?

— Да часа как полтора.

(С Полей мы переглянулись).

С Оболенским я искал

Его здесь по всем углам.

— Ты не с ним тогда была?

(Спрашивает он Полину).

— Я скучала очень сильно,

Потому что он покинул

Меня. Их везде искала.

(Куксясь, пальцем указала

На меня дурёха эта).

— Ух, не взвидишь с вами света!

— Папа, что здесь приключилось?

— Преступленье совершилось…

(Так сказал, и отошёл

К двум сановникам знакомым,

С ними разговор повёл).

В это время бедный Толя

В комнату меня позвал,

Он Марину охранял

Там от обмороков новых.

Вид был у него суровый.

— Тут такое дело, брат.

Кто-то умертвил лакея.

Я сам видел его тело,

Всё в крови; кругом лежат

Ворохи бумаг каких-то.

Череп у слуги разбитый;

Дикий, полный страха взгляд…

Позабыть бы был я рад

Эту страшную картину,

Но такое не по силам…

Шёл я, значит, в коридоре,

А навстречу мне княгиня

Выбегает. «Анатолий!

Ради Бога, помогите!

Плохо сделалось Марине!» -

Сходу так она кричит мне.

И пошли мы с ней вдвоём

Поднимать на ноги дом.

Двух лакеев прихватили,

И скорее поспешили

В комнату, чтоб взять микстуры.

Как-то быстро и сумбурно

Дальше всё происходило.

Мы вошли; княгине дурно

Сделалось. Весь пол залило

Кровью того старика,

Всё там в ней, в его мозгах…

Я как глянул, — позабыл

Для чего туда пришёл.

Словно статуя застыл.

Тоже мне нехорошо

Стало… Никогда не видел

Я покойников вживую.

И стоим мы там с княгиней

И с лакеями в немую,

Ужас души нам сковал.

Вот так я это увидал…

— Кто же мог его там стукнуть?

И как? Довольно трудно

Незамеченным остаться,

Ведь лакеи поминутно

Бдят здесь. — Разбираться

Будут скоро;

За полицией послали.

Думаю, отыщут вора.

Кучу там бумаг украли,

Два колье из бриллиантов.

Как-то всё обмозговали,

Рассчитали. Есть таланты

Средь злодеев,

Всюду ход найти сумеют.

(Так мы с Толей рассуждали).

А тем временем узнали

О случившемся все в зале.

Быстро музыку прервали;

Кончен бал в самом разгаре.

Минут сорок люди ждали

Полицейских. Наконец

Те пришли, и записали

Всех, кто был здесь, всех, кто есть.

Дальше средь толпы искали

Мы Лисицына, но он,

Видимо, покинул дом.

Целый час нас продержали

У Бакунинских. Потом

Расходиться приказали.

Помню, с Толей мы идём

До кареты, рассуждаем:

— Нет, такое не бывает

Как-то с бухты на барахты.

Тут они держали вахту

Воровскую, наблюдали.

Наобум бы здесь не стали

Они действовать. Узнали,

Где лежит, чего лежит,

Кто за этим всем следит,

И мгновенье лучше выбрав,

Под шумок стащили рыбу.

— Быть бы тебе детективом,

Анатолий. Волос дыбом

До сих пор от происшествий!

Нас теперь потянут в следствие.

— Что ж, отчёт им предоставим.

Мы с тобой толкались в зале,

Сержа и Мари искали,

А потом пошли наверх.

— Чёрт нас дёрнул ото всех

Отойти… Минут пятнадцать

Мы, наверное, скитаться

Продолжали в коридоре?

— Где-то так, точно не помню.

Нет, на нас они не станут

Думать. На Лисицына потянут.

— Да, не вовремя он скрылся.

Даже с нами не простился.

Он, я думаю, озлился

На Бакунинских, когда

Я от князя передал

Те слова. Раз отказал

Он от дома ему, значит,

Больше незачем рыбачить

Здесь, рухнули планы.

В этом смысле понимаю

Я его резкий уход.

Он, конечно, сумасброд,

Но не каторжник убийца.

— И уж точно не тупица,

Чтоб на самого себя

Подозренья вызывать.

Я вот думаю, напился

Где-нибудь в публичном доме.

Снял себе на ночку номер,

С местной дамой погрузился

В наслаждения. Проспится,

И узнает поутру,

Что явился на балу

Посреди веселья труп.

— Кофий заварить пора.

Утомил я вас рассказом?

(Молвил Спицын Калистрат).

— Что же вы, потом все сразу

Перестали к ним ходить?

— И кто же, всё-таки, убить

Умудрился? Тот Лисицын?

— А я думал небылица

Это всё. Да год припомнил.

Двадцать первый же выходит,

Если сорок лет назад?

(Гости стали задавать

Спицыну вопросы хором).

— Дайте выпить кофий! Скоро

К завершенью подойдём.

— Кофе лучше с коньячком.

— Подскажите, час который?

— Шесть утра, но не уснём,

Пока с вами всё не вспомним.

Продолжаю, господа.

День с событий тех проходит,

А Сергея не находят.

Видели его с утра

Возле станции. Стоял

Он на тройке там недолго,

Снаряженье собирал

Себе в дальнюю дорогу. –

Так об этом рассказал

Кто-то из извозчиков.

Впрочем, может быть, наврал.

Там у них доносчиков

За похмельную копейку,

Пруд пруди, сказать умеют.

Но факт в том, что в Петербурге

Не было его: ни дома,

Ни в гостях, ни у знакомых,

Ни у молодой подруги.

Ох, как маме его трудно

Было в пору ту… Но я

Не о том повествовать

Буду вам… Тянулся нудно

Этот день. Я рано встал,

И в газетах отыскал

Только лишь одну заметку,

Журналист ещё молчал.

Скоро станут сыпать метко

Целыми листами в нумер,

А пока средь тех кто умер,

Имя старика-лакея

Записали. Казначеем

У Бакунинских он был,

Целый век у них служил.

Кофий пью, сижу, читаю,

Бал кровавый вспоминаю.

В полдень ровно собираюсь

В полицейский департамент

Заглянуть, дать показанья.

Так потом и поступил;

Всё им вкратце изложил,

Где и с кем той ночью был.

А потом пройтись решил

Я по Невскому один.

Снег охапками валил,

Рыхлым был, приятно падал,

Нежно в воздухе скользил,

Лица у прохожих гладил.

Как всегда толпа народа;

Экипажи, пешеходы

По делам своим спешат,

Праздно многие стоят

Тоже. Не охватит взгляд