Игорь Северянин - Том 3. Менестрель. Поэмы

IV. Сирень среди лютиков

Осенняя палитра

Вид поля печальный и голый.Вид леса уныло-нагой.На крыше одной — белый голубь,И карий — на крыше другой.

И море, — и то как-то нагоУ гор оголенных грустит.И суша, и воздух, и влага —Все грусть и унынье таит.

Малиновый berceuse

В ней тихо бродила душа

В ней тихо бродила душа.Она была так хороша.

Душа хороша как она:Пригожа, светла и нежна.

И не было места средь дня,Чтоб ей не хотелось меня.

И не было суток в году,Чтоб мог я помыслить: «не жду…»

Она приходила ко мнеИ тихая, и в тишине.

Когда приходила она,Тишала при ней тишина,

И жизнь была так хороша:В ней тихо бродила душа.

Это — она

Если вы встретите женщину тихую,Точно идущую в шорохах сна,С сердцем простым и с душою великою,  Знайте, что это — она!

Если вы встретите женщину чудную,Женщину, чуткую, точно струна,Чисто живущую жизнь свою трудную,  Знайте, что это — она!

Если увидите вы под запискоюИмя прекрасней, чем жизнь и весна,Знайте, что женщина эта — мне близкая,  Знайте, что это — она!

Сонет XXXI

Диссо

Изысканна, как жительница Вены,В венгерке дамской, в платье bleugendarme,Испрыскав на себя флакон вервэны,Идет она, — и в ней особый шарм.

К ней цужат золотые караваныПоклонников с издельями всех фирм…Лишь донжуаны, чьи карманы рваны,Берут ее глазами из-за ширм…

Изящница, очаровалка, венка,Пред кем и герцогиня — деревенка,В ней что-то есть особое совсем!

Изысканка, утонченка, гурманка,С весталковой душой эротоманка, —Как у нее выходит: «Жду вас в семь…»!

Рондель XVI

Люблю лимонное с лиловым:Сирень средь лютиков люблю.Лимон фиалками томлю.Пою луну весенним словом:Лиловым, лучезарным, новым!Луна — подобно кораблю…Люблю лиловое с лимонным:Люблю средь лютиков сирень.Мне так любовно быть влюбленнымИ в ночь, и в утро, в вечер, в день,И в полусвет, и в полутень,Быть вечно жизнью восхищенным,Любить лиловое с лимонным…

Рондо XXI

Далеко-далеко, там за скалами сизыми,Где веет пустынями неверный сирокко,Сменяясь цветочными и грезными бризами,    Далёко-далёко,

Ильферна, бесплотная царица востока,Ласкает взор путника восходными ризами,Слух арфой, вкус — негой бананного сока…

Потом испаряется, опутав капризамиСлучайного странника, и он одинокоТоскует над брошенными ею ирисами, —    Далёко-далёко!

Газэлла XI

Я помню весеннее пенье весла,За взлетом блестящим паденье весла.

Я помню, как с весел струился рой брызг.В руке твоей твердо движенье весла.

Когда ты гребла, в сердце стих возникал:Он зачат, сдается, в биеньи весла.

Когда ты гребла, музыкально гребла,Не брызги текли, — упоенье с весла.

И вся ты в полете была золотом, —Так златно твое окрыленье весла!

Поэза твоих контрастов

Ты так ясна и, вместе с тем, туманна.Ты так верна и, вместе с тем, обманна.  И нет к тебе дорог.

Уста чисты, — слов грешных ими хочешь.Рыдая, ты отчаянно хохочешь.  Развратный облик строг.

Тебя не взять, пока ты не отдашься.Тебя не брать — безбрачью ты предашься.  Как поступить с тобой?

Ты так горда и так несамолюбна.Ты — без следа, но в мире златотрубна,  К тебе влекусь с мольбой.

Поэза летней встречи

Я шел по берегу рекиТропинкой в центре склона.Ромашки — точно мотыльки,И все вокруг зелено.

На повороте, на крутом,Как будто из Жюль Верна,Возникла в уровень с кустомХорошенькая серна.

И этой встречею врасплохЗахвачены мы стали,Из губ ее метнулся вздох —Испуга ли? — печали?

Спустя мгновенье, — как стрела,Она неслась обратно.Ужель душа моя былаИ серне непонятна?…

Поэза о веранде

Не ваша ли веранда, Лина,Где розовеет lieberlong,Закутанная вся сиренью,Мне навевает настроенье —Цитировать из «Ванделина»,Сзывая слушателей в гонг?

Внемли, тенистая веранда,Душисто красочным стихам,Поэме истинной и чистой.Пусть некий голос соловьистый,Который нежно любит Сканда,Звучит с тебя по вечерам.

Поэза весеннего ощущения

От тоски ты готова повеситься,Отравиться иль выстрелить в рот.Подожди три оснеженных месяца, —И закрутит весна хоровод.

Будут петь соловьи о черемухе,И черемуха — о соловьях.Дай-то бог револьверу дать промахиИ веревке рассыпаться в прах.

Будут рыб можжевеловой удочкойПодсекать остриями крючка.Будет лебедь со снежною грудочкойПроплывать по реке, так легка.

Будут почки дышать влагой клейкою,Зеленеть и струить аромат,И, обрадованные лазейкою,Ливни шейку твою обструят.

Зачеремушатся, засиренятсяПод разливной рекою кусты.Запоют, зашумят, завесенятсяВсе подруги твои, как — и ты.

Зазвенит, заликует, залюбитсяВсе, что гасло зимой от тоски.Топором все сухое обрубится,Смело сочное пустит ростки.

Чем повеситься, лучше загрезиться.Не травись и в себя не стреляй.Как-нибудь перебейся три месяца,Ну, а там недалеко и май!

Поэза новая на старый лад

Что значит — одну любить?Что значит — с одною жить?

Зачем же так много дев,И в каждой есть свой напев?

И этих напевов ройНе может пребыть в одной…

Кто любит напевы все,Тот предан одной красе.

Краса не в одной — во всех.В одной только часть утех.

Чтоб всю красоту впитать,Нельзя уставать искать.

Стремиться от сна ко сну…Всех — значит любить одну.

Тебе ответ

Ты говоришь, что книги — это яд,Что глубь душевную они мутят,Что после книг невыносима явь.«Избавь от книг, — ты говоришь, — избавь…»

Не только в книгах яд, — он и в весне,И в непредвиденном волшебном сне,И в роскоши волнующих витрин,В палитре струн и в музыке картин.

Вся жизнь вокруг, мой друг, поверь мне, яд —То сладостный, то горький. Твой нападНа книги — заблужденье. Только тотБезоблачен, кто вовсе не живет.

Наперекор

Опять себя вообразиТакой, какой всегда была ты.И в дни, когда блестят булаты,Ищи цветочные стези.

Вообрази опять себяЭстеткой, а не грубой бабой,Жизнь, ставшую болотной жабой,В мечтах, как фею, голубя.

Пусть мир — вперед, а ты — все вспять:Не поддавайся прозным бредням…Цветком поэзии последнимВообрази себя опять!..

Лиловая цветунья