Валерий Брюсов - Том 1. Стихотворения 1892-1909

Фабричная

Как пойду я по бульвару,Погляжу на эту пару.Подарил он ей цветок —Темно-синий василек.

Я ль не звал ее в беседку?Предлагал я ей браслетку.Она сердца не взялаИ с другим гулять пошла.

Как они друг другу любы!Он ее целует в губы,И не стыдно им людей,И меня не видно ей.

Он улестит, он упросит,Стыд девичий она бросит!Их до дома провожу,Перед дверью посижу.

Будет лампы свет в окошке…Различу ее сережки…Вдруг погаснет тихий свет, —Я вздохну ему в ответ.

Буду ждать я утра в сквере,Она выйдет из той двери.На груди ее цветок —Темно-синий василек.

23 декабря 1900

Фабричная

Есть улица в нашей столице.Есть домик, и в домике томТы пятую ночь в огневицеЛежишь на одре роковом.

И каждую ночь регулярноЯ здесь под окошком стою,И сердце мое благодарно,Что видит лампадку твою.

Ах, если б ты чуяла, знала,Чье сердце стучит у окна!Ах, если б в бреду угадала,Чья тень поминутно видна!

Не снятся ль тебе наши встречиНа улице, в жуткий мороз,Иль наши любовные речи,И ласки, и ласки до слез?

Твой муж, задремавши па стуле,Проспит, что ты шепчешь в бреду;А я до зари караулюИ только при солнце уйду.

Мне вечером дворники скажут,Что ты поутру отошла,И молча в окошко укажутТебя посредине стола.

Войти я к тебе не посмею,Но, земный поклон положив,Пойду из столицы в РасеюРыдать на раздолии нив.

Я в камнях промучился долго,И в них загубил я свой век.Прими меня, матушка-Волга,Царица великая рек.

28 июня 1901

Детская

Палочка-выручалочка,Вечерняя игра!Небо тени свесило,Расшумимся весело,Бегать нам пора!

Раз, два, три, четыре, пять,Бегом тени не догнать.Слово скажешь, в траву ляжешь.Черной цепи не развяжешь.Снизу яма, сверху высь,Между них вертись, вертись.

Что под нами, под цветами,За железными столбами?Кто на троне? кто в короне?Ветер высью листья гонитИ уронит с высоты…Я ли первый или ты?

Палочка-выручалочка,То-то ты хитра!Небо тени свесило,Постучи-ка веселоПосреди двора.

Август 1901

Сборщиков

Пожертвуйте, благодетели,На новый колокол —Глас господень.Звон колокольныйС напевом ангельскимДивно сходен.

Святые отшельникиВ виденьях слышалиЛик небесный;Святые отшельникиВерно запомнилиНездешние песни.

Наш звон православныйНапевом ангельскимПоет и трубит.Пожертвуйте, православные,На новый колокол,Что милость будет.

Вас бог не забудет.

24 августа 1898

Девичья

То-то жизнь наша прискорбна:Мы весь день разлучены!Но зато всю ночь подробноПро тебя я вижу сны.

Как ты, бедный друг, страдаешьПод гуденье, за станком,Как, закрыв лицо, рыдаешь,Что с весельем незнаком.

Что мне сделать, неудачной?Чем мне милому помочь?..Полно мне считаться прачкой!Я уйду на долгу ночь.

Полюблюсь на тротуареЯ богатому купцу,Укачу я с ним на паре,До утра с ним прокучу.

Будут серьги, будет брошка,Будут деньги в портмоне.Я себе возьму немножко, —За другим приди ко мне.

Подарю тебе часы яНа цепочке золотой…Может, деньги и чужие,Да подарок будет мой!

Если с кем я целовалась,Он уехал в Верею.Я тебе верна осталась,Ты, которого люблю.

1901

Веселая

Дай мне, Ваня, четвертак,Пожертвуй полтинник!Что ты нынче весел так,Словно именинник?

Раскошелься до гроша,Не теряй минуты.Или я не хороша?Мои плечи круты!

Надо жить, чтоб пьяной бытьДо обеда, в лежку,Чтоб поутру не тужитьПро нашу дорожку.

Чтобы щеки от тех слез,Белые, не пухли,Я румянюсь ярче роз,Подвиваю букли.

Если ж станет невтерпежС мутного похмелья,Ты опять, опять придешь,Принесешь веселья.

Буду ждать я час-другой,Где-то мой сударик?Помни, помни, друг милой,Красненький фонарик!

6 сентября 1901

Баллады

Раб

Я — раб, и был рабом покорнымПрекраснейшей из всех цариц.Пред взором, пламенным и черным,Я молча повергался ниц.

Я лобызал следы сандалийНа влажном утреннем песке.Меня мечтанья опьяняли,Когда царица шла к реке.

И раз — мой взор, сухой и страстный,Я удержать в пыли не мог,И он скользнул к лицу прекраснойИ очи бегло ей обжег…

И вздрогнула она от гнева,Казнь — оскорбителям святынь!И вдаль пошла — среди напеваЗа ней толпившихся рабынь.

И в ту же ночь я был прикованУ ложа царского, как пес.И весь дрожал я, очарованПредчувствием безвестных грез.

Она вошла стопой неспешной,Как только жрицы входят в храм,Такой прекрасной и безгрешной,Что было тягостно очам.

И падали ее одеждыДо ткани, бывшей на груди…И в ужасе сомкнул я вежды…Но голос мне шепнул: гляди!

И юноша скользнул к постели.Она, покорная, ждала…Лампад светильни прошипели,Настала тишина и мгла.

И было все на бред похоже!Я был свидетель чар ночных,Всего, что тайно кроет ложе,Их содроганий, стонов их.

Я утром увидал их — рядом!Еще дрожащих в смене грез!И вплоть до дня впивался взглядом, —Прикован к ложу их, как пес.

Вот сослан я в каменоломню,Дроблю гранит, стирая кровь.Но эту ночь я помню! помню!О, если б пережить все — вновь!

Ноябрь 1900

Пеплум

Знаю сумрачный находСтрасти, медленно пьянящей:Словно шум далеких вод,Водопад, в скалах кипящий.

Я иду, иду однаВдоль стены, укрыта тенью;Знаю: ночь посвященаНаслажденью и паденью.

Статный юноша пройдет,Щит о меч случайно брякнет, —Громче шум бегущих вод,Водопад мой не иссякнет!

Наконец, без сил, без слов,Дрожь в руках и взоры смутны,Я заслышу жданный зов —Быть подругою минутной.

Я пойду за ним, за нимВ переулок опустелый,Черный плащ его, как дым,Пеплум мой, как саван белый.

Я войду к нему, к нему…О, скорей гасите свечи!Я хочу вступить во мглу.Свет померк, померкли речи.

Кто-то… где-то… чьих-то рукСлышу, знаю впечатленья.Я хочу жестоких мук,Ласк и мук без промедленья.

Набегает сумрак вновь,Сумрак с отсветом багряным,Это ль пламя? это ль кровь?Кровь, текущая по ранам?

Ночь — как тысяча веков,Ночь — как жизнь в полях за Летой.Гасну в запахе цветов,Сплю в воде, лучом согретой…

…В прорезь узкого окнаГлянет утро взором белым.Прочь! оставь! — иду однаПереулком опустелым.

Сладко нежит тишина,С тишиной роднится тело,Стен воскресших белизнаОттеняет пеплум белый.

15 октября 1900