Спой мне, иволга… - Николай Алексеевич Заболоцкий

своими храбрыми полками

Всеславу-деду славы прирубил.

И сам, прирублен саблею каленой,

В чужом краю, среди кровавых трав,

Кипучей кровью в битве обагренный,

Упал на щит червленый, простонав:

«Твою дружину, княже, приодели

Лишь птичьи крылья у степных

                                                    дорог,

И полизали кровь на юном теле

Лесные звери, выйдя из берлог. —

И в смертный час на помощь храбру

                                                           мужу

Никто из братьев в бой не поспешил.

Один в степи свою жемчужну душу

Из храброго он тела изронил.

Через златое, братья, ожерелье

Ушла она, покинув свой приют.

Печальны песни, замерло веселье,

Лишь трубы городенские поют…

13

Ярослав и правнуки Всеслава!

Преклоните стяги! Бросьте меч!

Вы из древней выскочили славы,

Коль решили честью пренебречь.

Это вы раздорами и смутой

К нам на Русь поганых завели,

И с тех пор житья нам нет от лютой

Половецкой проклятой земли!

14

Шел седьмой по счету век Троянов.

Князь могучий полоцкий Всеслав

Кинул жребий, в будущее глянув,

О своей любимой загадав.

Замышляя новую крамолу,

Он опору в Киеве нашел

И примчался к древнему престолу,

И копьем ударил о престол.

Но не дрогнул старый княжий терем,

И Всеслав, повиснув в синей мгле,

Выскочил из Белгорода зверем —

Не жилец на киевской земле.

И, звеня секирами на славу,

Двери новгородские открыл,

И расшиб он славу Ярославу,

И с Дудуток через лес-дубраву

До Немиги волком проскочил.

А на речке, братья, на Немиге

Княжью честь в обиду не дают —

День и ночь снопы кладут на риге,

Не снопы, а головы кладут.

Не цепом – мечом своим булатным

В том краю молотит земледел,

И кладет он жизнь на поле ратном,

Веет душу из кровавых тел.

Берега Немиги той проклятой

Почернели от кровавых трав —

Не добром засеял их оратай,

А костями русскими – Всеслав.

15

Тот Всеслав людей судом судил,

Города Всеслав князьям делил,

Сам всю ночь, как зверь, блуждал в тумане,

Вечер – в Киеве, до зорь – в Тмуторокани,

Словно волк, напав на верный путь,

Мог он Хорсу бег пересягнуть.

16

У Софии в Полоцке, бывало,

Позвонят к заутрене, а он

В Киеве, едва заря настала,

Колокольный слышит перезвон.

И хотя в его могучем теле

Обитала вещая душа,

Все ж страданья князя одолели,

И погиб он, местию дыша.

Так свершил он путь свой небывалый.

И сказал Боян ему тогда:

«Князь Всеслав! Ни мудрый, ни удалый

Не минуют божьего суда».

17

О, стонать тебе, земля родная,

Прежние годины вспоминая

И князей давно минувших лет!

Старого Владимира уж нет.

Был он храбр, и никакая сила

К Киеву б его не пригвоздила.

Кто же стяги древние хранит?

Эти – Рюрик носит, те – Давид,

Но не вместе их знамена плещут,

Врозь поют их копия и блещут.

Часть третья

1

Над широким берегом Дуная,

Над великой Галицкой землей

Плачет, из Путивля долетая,

Голос Ярославны молодой:

«Обернусь я, бедная, кукушкой,

По Дунаю-речке полечу

И рукав с бобровою опушкой,

Наклонясь, в Каяле омочу.

Улетят, развеются туманы,

Приоткроет очи Игорь-князь,

И утру кровавые я раны,

Над могучим телом наклонясь».

Далеко в Путивле, на забрале,

Лишь заря займется поутру,

Ярославна, полная печали,

Как кукушка, кличет на юру:

«Что ты, Ветер, злобно повеваешь,

Что клубишь туманы у реки,

Стрелы половецкие вздымаешь,

Мечешь их на русские полки?

Чем тебе не любо на просторе

Высоко под облаком летать,

Корабли лелеять в синем море,

За кормою волны колыхать?

Ты же, стрелы вражеские сея,

Только смертью веешь с высоты.

Ах, зачем, зачем мое веселье

В ковылях навек развеял ты?»

На заре в Путивле причитая,

Как кукушка раннею весной,

Ярославна кличет молодая,

На стене рыдая городской:

«Днепр мой славный! Каменные горы

В землях половецких ты пробил,

Святослава в дальние просторы

До полков Кобяковых носил.

Возлелей же князя, господине,

Сохрани на дальней стороне,

Чтоб забыла слезы я отныне,

Чтобы жив вернулся он ко мне!»

Далеко в Путивле, на забрале,

Лишь заря займется поутру,

Ярославна, полная печали,

Как кукушка, кличет на юру:

«Солнце трижды светлое! С тобою

Каждому приветно и тепло.

Что ж ты войско князя удалое

Жаркими лучами обожгло?

И зачем в пустыне ты безводной

Под ударом грозных половчан

Жаждою стянуло лук походный,

Горем переполнило колчан?»

2

И взыграло море. Сквозь туман

Вихрь промчался к северу родному —

Сам господь из половецких стран

Князю путь указывает к дому.

Уж погасли зори. Игорь спит.

Дремлет Игорь, но не засыпает.

Игорь к Дону мыслями летит

До Донца дорогу измеряет.

Вот уж полночь. Конь давно готов.

Кто свистит в тумане за рекою?

То Овлур. Его условный зов

Слышит князь, укрытый темнотою:

«Выходи, князь Игорь!» И едва

Смолк Овлур, как от ночного гула

Вздрогнула земля,

Зашумела трава,

Буйным ветром вежи всколыхнуло.

В горностая-белку обратясь,

К тростникам помчался Игорь-князь,

         И поплыл, как гоголь по волне,

Полетел, как ветер, на коне.

         Конь упал, и князь с коня долой,

Серым волком скачет он домой.

         Словно сокол, вьется в облака,

Увидав Донец издалека.

         Без дорог летит и без