Где та гавань, тихая навеки - Андрей Павлович Кудин

о жизни я богатой…»

Мечтал о жизни я богатой,

Блистать умом перед толпой,

И женщинам с душой крылатой

Стихи читать наперебой.

Хотел красавцем слыть беспечным,

Одетым модно, при часах,

Друзьями радостно быть встречен,

Вести беседы при свечах.

Хотел я быть ученым важным,

С французским беглым и фарси,

И под гитару петь вальяжно,

И ездить только на такси.

О, Боже мой, как был тщеславен,

Грехами рублен на куски,

В своих стремлениях забавен,

В песок сажая сорняки.

«Ну, вот и день прошел обычный…»

Ну, вот и день прошел обычный,

Такой же, как и много дней,

И, в общем, быт уже привычный,

Без принуждений и цепей.

Сосед с супругою бранится,

Видать, не хочет мужик спать,

Но, как всегда, угомонится,

Жена не станет «наливать».

И прячась, ночь, от фонарей

Рисует призрачные тени

На серых стенах из камней,

Присев на старые ступени.

Луна подымется повыше,

Осмотрит город свысока,

Затем прокатится по крыше

И прыгнет в спальню с козырька.

Сон завораживает мысли

Дарами, что принес Морфей,

И звезды надо мной повисли,

Как череда прошедших дней.

«Простынь тумана стирает вода…»

Простынь тумана стирает вода,

Небо глаза распахнуло,

И разорвала рубаху душа,

Сердце беспечно уснуло.

Эти глаза полны звездами слез,

Много они повидали,

От теплых надежд и радужных грез

До горьких утрат и печали.

Мыслям не спится в шальном варьете,

Сердце толкают локтями,

Ветер кружится в своем фуэте,

Жонглирует город огнями.

Аллея уходит вдаль из окна,

Казалось бы, жить очень просто,

Но сколь ни живи, все ж жизнь коротка,

Рукою подать до погоста.

«Сердце мне тревожит буря…»

Сердце мне тревожит буря,

Все терзает и зовет,

Жизнь по терниям проходит,

Леденящий холод бьет.

Я бреду среди сугробов,

Одинокий человек,

Впереди маячит кто-то,

Может, тень, а может, смерть.

А в лесу трещат деревья,

Филин громко прокричал,

Но идти назад не смею,

Жизнь еще не промотал.

Вот он, путь, навстречу звездам,

Там, вдали, одна моя,

Впереди маячит, кто ж там?

Может, ты, моя судьба?

Кровь порою в жилах стынет,

На лице не тает снег,

А конца пути не видно,

Или это лишь разбег?

Я бреду среди сугробов,

Вниз иду, а может вверх,

Если вниз, то пусть же будет

Покороче мой разбег.

Я бреду среди сугробов,

Задыхаясь, значит вверх,

Жизнь ведет по перекатам,

Вниз – провал, а вверх – успех,

Не бывает, чтоб все гладко,

Хотя сразу не поймешь,

Где, кому насколько сладко,

И где счастье сам найдешь.

Все забраться вверх мечтаем,

По ухабам, по буграм,

Жизнь капканы расставляет,

Это вам, а это вам,

Есть для каждого высоты,

На чужие не гляди,

А то времени не хватит

Покорить потом свои.

«Он жил никак, любил никак…»

Он жил никак, любил никак,

Вся жизнь его была пустяк,

Работа днем, а ночью сон,

И так дожил до похорон.

Ни дел, ни памяти, ни книг,

Почил поутру тот старик,

И сколько ж этих стариков,

Чей след лишь поле из крестов.

«В осенней машине, красно-желтого цвета…»

В осенней машине, красно-желтого цвета,

Я уеду в октябрь, бросив грусть в сентябре,

И в лучах ярко-рыжего легкого света

Будет запах осенний кружить голову мне.

Там в осенней дали будет сердцу комфортно,

И душе прокричит горизонт голубой,

Что она, как и мысли, отныне свободна,

И укроется память пожухшей травой.

В час вечерний на грани угасшего света

Губ коснется холодной рукой тишина,

Небосвод надо мною разрежет комета,

И как память о лете, потухнет она.

«Среди домов, осеннею дорогой…»

Среди домов, осеннею дорогой,

Я уходил поутру в никуда,

Щемило сердце горькою тревогой,

Оно прощалось с домом навсегда.

О, эти думы, старящие душу,

Наследие несомкнутых очей,

И эта радость, греющая в стужу,

От писем редких за чредою дней.

«Так бывает, что сны не сбываются…»

Так бывает, что сны не сбываются,

А все притчи цинично нам врут,

И молитвы на ругань срываются,

Желчь и слезы по венам текут.

Да и небо в прорехах, измучено,

Льет на веси кислотным дождем,

И у нас в жизни все перекручено,

Только ангелам все нипочем.

Видел, ангелы тоже срываются,

Среди ангелов падшие есть,

Только жизнь наша их не касается,

У них собственный кодекс и честь.

«Вещи для жизни…»

Вещи для жизни,

Ложки и книги,

Фотки и шмотки,

Привычек вериги.

Столько стараний,

Горница знаний,

Масса желаний,

Боль состраданий.

Старая мебель,

На картине фельдфебель,

Вроде искусство,

А вроде и пусто.

Отражает трюмо

Кота одного,

Был бы трельяж,

Было б три аж.

Запах лекарства,

Старости