Афганская поэма - Виталий Агафонов

class="p">Отменены все джагры¹, заминдары².

Бери бесплатно! Но Аллах суров.

Народ не верит, что вода подарок,

забрать у баев земли не готов:

– Писал пророк, Коран, святой рукою!

Декреты смертные писали на пока!

Ослушников Аллах лишит покоя!

Законы эти людям на века!.. –

Кивали молчаливо аксакалы.

– Земля для тех, кто трудится на ней! –

сил активисты тратили не малые.

И снова бой, и снова, кто сильней.

Пошли по кишлакам агитбригады,

но аксакалы вторили: «Нельзя!»

И стрекотали голосом цикады,

в противовес кабульские друзья.

В любом зерне есть воля, сила жизни.

Цепляясь за утёсы, сквозь песок,

прорвётся к солнцу, всем назло пробившись,

как чудо, к свету, слабенький росток.

А если окропить святой водою,

он вырастет в прекрасный колосок.

Накормит страждущих, мечтающих, собою,

закрутится жизнь новым колесом.

И вскоре стали медленно, но верно,

боясь всевышнего, трудиться на земле.

Наделами, джерибами³ отмерено,

как только отошёл на склонах снег.

Нет большей радости, когда взрастает стебель,

и будет небывалый урожай.

И горы выше, птицы лучше в небе,

прекраснее становится свой край.

Коран гласит: земля для тех, кто пашет,

но бай не хочет отдавать добром.

Вдыхают свежесть вспаханные пашни.

А где-то уж готовится погром.

¹условное, феодальное, земельное владение

²феодальный, наследственный держатель земли

³один джериб – 0,2 гектара

Рудот

Окрасил солнце зубчатые скалы,

вершины словно парус, корабли.

Спокойно у дукана¹ аксакалы,

беседуют о красоте земли.

Прошло то время: распрей, глупых споров.

Мулла и бай сбежали в некуда.

Земля не терпит только разговоров,

а ждёт от всех достойного труда.

И вот тогда, воздастся всем по полной.

И будет жизнь, и будет урожай!

Кому не хочется, жить весело, привольно?

Лишь только вовремя плоды те собирай.

Собравшись, как-то утром у мечети,

обговорив детально о делах,

без лишнего, свой путь себе наметили,

с молитвами, поможет пусть Аллах.

Создали в кишлаках свои колхозы,

земля нуждается в уходе и в труде.

Пусть будут с пользой пролитые слёзы.

А трудности? Они всегда, во всём, везде.

Все вместе, дружно ходят на работу,

стада на склоне ищут себе корм.

И стало проще жить, с тех пор, народу,

при помощи законов и реформ.

Открыли школу, провели каналы.

И клуб построили, на радость молодым.

Агитбригады, и это только малое.

Такие вот Саурские плоды.

Учительница, мелкими шагами,

идёт по тропке в школу на урок.

Она с Кабула, время наше славит,

свободной жизни сладостный глоток.

Неужто станем жить без заминдаров,

без баев, мулл, наследственных властей.

Видать в Кабуле всё прошло недаром.

Как мало знаем сводку новостей.

А в это время словно зверь в засаде,

смотрел на это их мулла Ахмад.

За каждого получит он награду,

Хекматиар бесспорно будет рад.

Недолго длилась радость от победы.

Недолго думал мудрый аксакал.

К ним подошёл чужой, в халат одетый,

и аксакал навеки замолчал.

Вошли в кишлак отряд головорезов,

мулла Ахмад, с ухмылкой на устах,

без лишних слов, надменно и помпезно,

вселяя людям ненависть и страх,

прошёлся вдоль дувала, добивая,

всех тех, кто расхватал его добро.

С особым зверством, жалости не зная

вспоров живот, вытряхивал нутро.

На площади базарной, хладнокровно

сожгли живём у активиста мать.

Учительницу, так же безусловно,

вспоров живот оставив умирать,

пошли к мечети. Дети на подмогу

пришли со школы. Он тогда детей,

ножом своим отправил в гости к богу

и пригрозил убийством матерей…

И вскоре стало тихо и безлюдно.

Ни кто не смеет нарушать Коран.

С муллой равняться, с баем безрассудно:

«На том стоит и держится ислам!»

Сочувствие карается жестоко.

Кишлак Рудот, растерзанный кишлак.

И лишь развалины тоскуют одиноко.

Вселяя пришлому народу ужас, страх,

Гоняли коз по выстланному долу?

Когда-то здесь играла ребятня?

Водили малышей шовунке³ в школу,

афганки бесконечно семеня?

Убитое завалено камнями!

Исчезло всё, нет жизни на земле!

Не смогут стать обратно телесами,

те души, что витают в сизой мгле!

Не светятся в кибитках огоньки.

Не встретит гостья добрый аксакал.

Ветрам общаться с гостем не с руки.

Они гуляют только меж дувал.

Ни кто не пьёт живительной воды.

Бесцельно плещется заманчиво кяриз,

Занесены обжитые следы.

Чинара одиноко смотрит вниз.

Окрасил солнце старые строения,

В тандыре¹¹ не дымятся кизяки.

Приволье сорнякового растения,

живущий всем невзгодам, вопреки.

¹торговая лавка, небольшой частный магазин

² учительница (Русско-афганский словарь. Лебедев К. А. Москва 1961г.

³печь-жаровня, мангал особого вида для приготовления пищи у народов Азии

Большая колонна

Идёт вперёд усталая колонна,

по тропам бесконечных диких гор.

Лишь уриал¹, с возвышенного склона,

рассматривает сказочный простор.

Слепит глаза расплавленное солнце.

Манит весною запах миндаля.

Налево горы, справа, как с колодца,

обрывы грозной поступью глядят.

Изрытая асфальтовая лента,

петляет вверх, зовёт к своей мечте.

И камни, словно боги с постаментов,

тревожат мир в безлюдной пустоте.

Пуская вдаль небесные раскаты,

сверкая молнией, бичуют склоны скал.

Небесной плетью требуют расплаты,

за то, что кто-то шумом помешал.

Там, под скалой, сквозит пустая полость,

как рупор повелителя земли.

Тревожный слышится с глубин подземных голос,

и эхом отзывается вдали:

«Кто вас пустил, одетых цвета хаки!

У нас в обычаи пакуль, или чалма²!

Какой-то китель, не курта-рубаха!

Шинель, бушлаты, а не наш чакман³!

Другие вы! Чего в горах вам надо?

Кто трогать вековой покой посмел?

Мы требуем хвалу, богам в награду!

Ни кто не смеет трогать наш удел!»

Но, лишь в ответ, натружено моторы

ревут, стремясь добиться высоты.

И поглотить безликие просторы,

перегибая тонкие мосты.

Идут вперёд, везут в кишлак продукты,

свою судьбу поставив на весы.

Мир в напряжении. Считаются минуты,

как долгие и трудные часы.

Безбожно рвутся к небу «наливайки»,

везут добро, чтобы спасти других.

В излучине горы бурубухайка¹¹,

подбитый и разграбленный затих.

«Стрела, Стрела! Приём! Ответь Ракете!» –

радиста слышен тонкий голосок.

Красивые пейзажи на рассвете

и озаряется предгорьями Восток.

Идёт вперёд усталая колонна,

по тропам бесконечных диких гор.

А где-то банда у крутого склона,

В прицеле держит сказочный простор.

Совсем немного, их пути сойдутся,

и каждый верит в лучшую звезду.

И чьи-то жизни пламенем забьются,

врагам на радость, на свою беду.

Ну, а пока, колонна лезет в горы.

Проверка крепости машин, простых людей,

с охраною, с оружием, сапёры.

Минуя прииски напуганный смертей.

В пологой высоте алеет флагом,

советский пост, как крепость от врагов.

Афганские сарбазы¹² служат рядом.

Житейский быт, затейлив и суров.

Спокойны наши, в мире всё спокойно.

Такой блокпост, как кованый доспех.

А сможешь ли ты честно и достойно,

пройти весь путь, сквозь череду помех?

Без