Андрей Белый - Полное собрание стихотворений

Апрель 1908

Москва

Под окном

Взор убегает вдаль весной:Лазоревые там высоты…

Но «Критики» передо мной —Их кожаные переплеты…

Вдали – иного бытияЗвездоочистые убранства…

И, вздрогнув, вспоминаю яОб иллюзорности пространства.

1908

Москва

Искуситель

Врубелю

О, пусть тревожно разум бродитИ замирает сердце – пусть,Когда в очах моих восходитФилософическая грусть.

Сажусь за стол… И полдень жуткий,И пожелтевший фолиантЗаложен бледной незабудкой;И корешок, и надпись: Кант.

Заткет узорной паутинойЦветную бабочку паук —Там, где над взвеянной гардинойОбвис сиренью спелый сук.

Свет лучезарен. Воздух сладок…Роняя профиль в яркий день,Ты по стене из темных складокПереползаешь, злая тень.

С угла свисает профиль строгийНеотразимою судьбой.Недвижно вычерчены ногиНа тонком кружеве обой.

Неуловимый, вечно зыбкий,Не мучай и подай ответ!Но сардонической улыбкиНе выдал черный силуэт.

Он тронулся и тень рассыпал.Он со стены зашелестел;И со стены бесшумно выпал,И просквозил, и просерел.

В атласах мрачных легким локтемСклонись на мой рабочий стол,Неотвратимо желтым ногтемВдоль желтых строк мой взор повел.

Из серебристых паутинокСотканный грустью лик кивал,Как будто рой сквозных пылинокВ полдневном золоте дрожал.

В кудрей волнистых, золотистыхАтласистый и мягкий ленИз незабудок росянистыхГирлянды заплетает он.

Из легких трав восходят турьиЕдва приметные рога.Холодные глаза – лазури, —Льют матовые жемчуга;

Сковали матовую шеюБраслеты солнечных огней…Взвивается, подобный змею,Весь бархатный, в шелку теней.

Несущий мне и вихрь видений,И бездны изначальной синь,Мой звездный брат, мой верный гений,Зачем ты возникаешь? Сгинь!

Ты возникаешь духом нежным,Клоня венчанную главу.Тебя в краю ином, безбрежном,Я зрел во сне и наяву.

Но кто ты, кто? Гудящим взмахомРазбив лучей сквозных руно,Вскипел, – и праздно прыснул прахомВ полуоткрытое окно.______

С листа на лист в окошке прыснет,Переливаясь, бриллиант…В моих руках бессильно виснетТяжеловесный фолиант.

Любви не надо мне, не надо:Любовь над жизнью вознесу…В окне отрадная прохладаСтруит перловую росу.

Гляжу – свиваясь вдоль дороги,Косматый прах тенит народ,А в небе бледный и двурогий,Едва замытый синью лед.

Серпом и хрупким, и родимымГлядится в даль иных краев,Окуреваем хладным дымомЧуть продышавших облаков.

О, пусть тревожно разум бродитНад грудою поблеклых книг…И Люцифера лик восходит,Как месяца зеркальный лик.

1908

Москва

Признание

И сеет перлы хладная роса.В аллее темной – слушай! – голоса:

«Да, сударь мой: так дней недели семьЯ погружен в беззвездной ночи темь!

Вы правь!: мне едва осьмнадцать лет,И говорят – я недурной поэт.

Но стыдно мне, с рожденья горбуну,Над ней вздыхать и плакать на луну…

Нет, сударь мой: иных я мыслей полн…»Овеян сад плесканьем темных волн;

Сухих акаций щелкают стручки.«Вот вам пример: на нос надев очки.

Сжимаю жадно желтый фолиант.Строка несет и в берег бросит: Кант.

Пусть я паук в пыли библиотек:Я просвещенный, книжный человек,

Людей, как мух, в сплетенья слов ловлю:Встаю чуть свет: читаю, ем и сплю…

Да, сударь мой: так дней недели семьЯ погружен в беззвездной ночи темь.

Я не монах: как шум пойдет с реки,Не раз – не раз, на нос надев очки

И затая нескромную мечту,Младых Харит младую наготу,

К окну припав, рассматриваю я,Рассеянно стаканом мух давя:

Иль крадусь в сад к развесистой ольхе…»И крикнет гость, и подмигнет: «Хе-хе…»

Молчит. И ночь. Шлют шелест тростники.Сухих акаций щелкают стручки.

Огнистый след прочертит неба склон.Слетит алмаз в беззвездный бездны сон.

Март 1908

Москва

Эпитафия

В предсмертном холоде застылоМое лицо.

Вокруг сжимается унылоТеней кольцо.

Давно почил душою юнойВ стране теней.

Рыдайте, сорванные струныДуши моей!

1908

Изумрудный Поселок

Буря

Безбурный царь! Как встарь, в лазури бури токи:В лазури бури свист и ветра свист несет,Несет, метет и вьет свинцовый прах, далекий,Прогонит, гонит вновь; и вновь метет и вьет.

Воскрес: сквозь сень древес – я зрю —очес мерцанье:Твоих, твоих очес сквозь чахлые кусты.Твой бледный, хладный лик, твое возликованьеМертвы для них, как мертв для них воскресший: ты.

Ответишь ветру – чем? как в тени туч свинцовыхВскипят кусты? Ты – там: кругом – ночная ярь.И ныне, как и встарь, восход лучей багровых.В пустыне ныне ты: и ныне, как и встарь.

Безбурный царь! Как встарь, в лазури бури токи,В лазури бури свист и ветра свист несет —Несет, метет и вьет свинцовый прах, далекий:Прогонит, гонит вновь. И вновь метет и вьет.

Февраль 1908

Москва

Демон

Из снежных тающих смерчей,Средь серых каменных строений,В туманный сумрак, в блеск свечейМой безымянный брат, мой гений

Сходил во сне и наяву,Колеблемый ночными мглами;Он грустно осенял главуМне тихоструйными крылами.

Возникнувши над бегом дней,Извечные будил сомненьяОн зыбкою игрой теней,Улыбкою разуверенья.

Бывало: подневольный злуНезримые будил рыданья. —Гонимые в глухую мглуНевыразимые страданья.

Бродя, бываю, в полусне,В тумане городском, меж зданий, —Я видел с мукою ко мнеЕго протянутые длани.

Мрачнеющие тени вежд,Безвластные души порывы,Атласные клоки одежд,Их веющие в ночь извивы…

С годами в сумрак отошло,Как вдохновенье, как безумье, —Безрогое его челоИ строгое его раздумье.

Март 1908

Москва

Я

Далек твой путь: далек, суров.Восходит серп, как острый нож.Ты видишь я. Ты слышишь – зов.Приду: скажу. И ты поймешь.

Бушует рожь. Восходит день.И ночь, как тень небытия.С тобой Она. Она, как тень.Как тень твоя. Твоя, твоя.

С тобой – Твоя. Но вы одни,Ни жизнь, ни смерть: ни тень, ни свет,А только вечный бег сквозь дни.А дни летят, летят: их – нет.

Приди. – Да, да: иду я в ночь.Докучный рой летящих дней!Не превозмочь, не превозмочь.О ночь, покрой кольцом теней!

Уйдешь – уснешь. Не здесь, а – тамЗабудешь мир. Но будет он.И там, как здесь, отдайся снам:Ты в повтореньях отражен.

Заснул – проснулся: в сон от сна.И жил во сне; и тот же сон,И мировая тишина,И бледный, бледный неба склон;

И тот же день, и та же ночь;И прошлого докучный рой…Не превозмочь, не превозмочь!..Кольцом теней, о ночь, покрой!

Декабрь 1907

Петербург

Тристии

Алмазный напиток

Сверкни, звезды алмаз:Алмазный свет излей! —Как пьют в прохладный часГлаза простор полей;

Как пьет душа из глазПростор полей моих;Как пью – в который раз? —Души душистый стих.

Потоком строф окрестДушистый стих рассыпьВ покой сих хладных мест!Стихов эфирных зыбь

Вскипит алмазом звезд, —Да пьет душа из глазАлмазный ток окрест, —Да пьет… в который раз?

Июль 1908

Серебряный Колодезь

Волна

И.Н. Бороздину

И ночи темь. Как ночи темь взошла,Так ночи темь свой кубок пролила, —

Свой кубок, кубок кружевом златым,Свой кубок, звезды сеющий, как дым,

Как млечный дым, как млечный дымный путь,Как вечный путь: звала к себе – прильнуть.

Прильни, прильни же! Слушай глубину:В родимую ты кинешься волну,

Что берег дней смывает искони…Волна бежит: хлебни ее, хлебни.

И темный, темный, темный ток окрестОмоет грудь, вскипая пеной звезд.

То млечный дым; то млечный дымный путь,То вечный путь зовет к себе… уснуть.

Апрель 1908