О, как убийственно мы любим… - Тютчев Федор Иванович

Между 1820 и маем 1822

Гектор и Андромаха

(Из Шиллера)

Андромаха

Снова ль, Гектор, мчишься в бурю брани,Где с булатом в неприступной дланиМстительный свирепствует Пелид?..Кто же призрит Гекторова сына,Кто научит долгу властелина,Страх к богам в младенце поселит?..

Гектор

Мне ль томиться в тягостном покое?..Сердце жаждет прохлажденья в бое,        Мести жаждет за Пергам!..Древняя отцов моих обитель!Я паду!.. но, родины спаситель,Сниду весел к Стиксовым брегам…

Андромаха

Суждено ль мне в сих чертогах славыВидеть меч твой праздный и заржавши? —Осужден ли весь Приамов род?..Скоро там, где нет любви и света, —Там, где льется сумрачная Лета,Скоро в ней любовь твоя умрет!..

Гектор

Все души надежды, все порывы,Все поглотят воды молчаливы, —        Но не Гектора любовь!..Слышишь?.. Мчатся… Пламя пышет боя!..Час ударил!.. Сын, супруга, Троя!..Бесконечна Гектора любовь!..

Июнь 1822

«На камень жизни роковой…»

На камень жизни роковой      Природою заброшен,Младенец пылкий и живой      Играл – неосторожен,Но Муза сирого взяла      Под свой покров надежный,Поэзии разостлала      Ковер под ним роскошный.Как скоро Музы под крылом      Его созрели годы —Поэт, избытком чувств влеком,      Предстал во храм Свободы, —Но мрачных жертв не приносил,      Служа ее кумиру, —Он горсть цветов ей посвятил      И пламенную лиру.Еще другое божество      Он чтил в младые лета, —Амур резвился вкруг него      И дани брал с поэта.Ему на память стрелку дал,      И в сладкие досугиОн ею повесть начертал      Орфеевой супруги.И в мире сем, как в царстве снов,      Поэт живет, мечтая, —Он так достиг земных венцов      И так достигнет рая…Ум скор и сметлив, верен глаз,      Воображенье – быстро…А спорил в жизни только раз —      На диспуте магистра.

Не позднее 1829

«Не дай нам духу празднословья…»

«Не дай нам духу празднословья»![45]Итак, от нынешнего дняТы в силу нашего условьяМолитв не требуй от меня.

Начало 1820-х

Противникам вина

(Яко и вино веселит сердце человека)

1О, суд людей неправый,Что пьянствовать грешно!Велит рассудок здравыйЛюбить и пить вино.2Проклятие и гореНа спорщиков главу!Я помощь в важном спореСвятую призову.3Наш прадед, обольщенныйЖеною и змием,Плод скушал запрещенныйИ прогнан поделом.4Ну как не согласиться,Что дед был виноват:Чем яблоком прельститься,Имея виноград?5Но честь и слава Ною, —Он вел себя умно,Рассорился с водоюИ взялся за вино.6Ни ссоры, ни упрекуНе нажил за бокал.И часто гроздий сокуВ него он подливал.7Благие покушеньяСам бог благословил —И в знак благоволеньяЗавет с ним заключил.8Вдруг с кубком не слюбилсяОдин из сыновей.О, изверг! Ной вступился,И в ад попал злодей.9Так станемте ж запоемИз набожности пить,Чтоб в божье вместе с НоемСвятилище вступить.

Начало 1820-х

Послание к А. В. Шереметеву[46]

Насилу добрый гений твой,Мой брат по крови и по лени,Увел тебя под кров роднойОт всех маневров и учений,Казарм, тревог и заточений,От жизни мирно-боевой.В кругу своих, в халате, дома,И с службой согласив покой,Ты праздный меч повесил свойВ саду героя-агронома.Но что ж? Ты мог ли на простореМечте любимой изменить?Ты знаешь, друг, что праздность —                                           горе,Коль не с кем нам ее делить.Прими ж мой дружеский совет(Оракул говорил стихамиИ убеждал, бывало, свет):Между московскими красамиНайти легко, сомненья нет,Красавицу в пятнадцать лет,С умом, душою и душами.Оставь на время плуг Толстого,Забудь химеры и чины,Женись и в полном смысле словаБудь адъютант своей жены.Тогда предамся вдохновенью,Разбудит Музу Гименей,Своей пожертвую я ленью,Лишь ты свою преодолей!