Египетский дом - Алла Дубровская

имя «Пользователь», но я, конечно же, еще не знала всего размаха развязанной на нее охоты. Хищники делились на два лагеря: веб–издатели и рекламщики. Зачарованная красотой сайтов, особь гуляла по виртуальным просторам, попадаясь в ловушки, расставленные рекламщиками. С появлением «ДаблКлика» эти беспорядочные прогулки стали отслеживаться и систематизироваться. Теперь в гудящих на нашем этаже серверах хранилась информация на всех, кто когда–либо кликнул мышкой на баннеры, точнее, на баннеры рекламщиков, заключивших с нами договор. А дальше все шло по обычной схеме: баннер вел на рекламируемый сайт, где совершались покупки. Компания–продавец платила издателю и рекламщику, а те платили «ДаблКлику». Да, деньги они платили не только за клики, но и просто за показ рекламы. Вообще–то выставить рекламу там, где она лучше всего работает, дело совсем не простое. Интернет – это ведь не рекламный щит, посылающий благую весть всему миру. За таргетингом стоит сложнейший расчет, который начинается с невинного слова «куки». Это крошечный файл, сидящий в вашем компьютере, визитная карточка, по которой вас можно отследить: откуда, когда и куда вы ходили, что искали, что купили. И так далее. Вот эту самую информацию и выбирал «Пушер» из базы данных и посылал ее в виде файлов рекламным серверам, а уже те, следуя сложнейшей логике таргетинга, отправляли баннер пользователю. Так что, кликнув всего один раз на картинку бутылочки «Кока–колы», не удивляйтесь преследующей вас повсюду рекламе этой фирмы.

Если бы еще знать, как этот «Пушер» тестировать. «Играть, пока не завалится», – со злостью вспоминала я свой самонадеянный ответ на интервью. Оставалось только, прилипнув к монитору, не сводить глаз с бегущей строки. В капюшоне и теплых носочках… изредка подскакивая за стаканчиком кофе из автомата в кафетерии, согревая замерзшие руки о его бумажные бока… Представляю, как я смотрелась. Поначалу Мирна заглядывала ко мне, чтобы просто поболтать и отдохнуть от надоевшей работы, но я с таким отчаянием в глазах отрывалась от экрана, что ей становилось неловко за назойливость. Вообще–то, присмотревшись повнимательней, я заметила, что далеко не все так уж увлечены процессом тестирования. Саша большую часть дня воспитывала свою троицу по телефону. Ей просто было некогда сосредоточиться на чем–нибудь еще. Сосед слева часами играл в пинг–понг в комнате отдыха. Венди безостановочно долбила по клавиатуре в чате с подружками. И только я одна, в приступе какого–то неуправляемого страха, выглядывала поверх стенки своего кубикла и посматривала в сторону богов: маленького лысенького Винса Ли, написавшего код всех рекламных серверов «ДаблКлика», и длинного высокомерного Феликса Ло, программиста, с которым я должна была работать над «Пушером». Феликс меня игнорировал, никакой помощи от него ожидать не приходилось. Дело дошло до того, что однажды ночью я себе приснилась в виде базы данных, по которой неумолимо двигался «Пушер», запрашивая информацию таргетинга. Других признаков сумасшествия вроде бы не наблюдалось. Мама сказала, что все обойдется.

И все обошлось. Где–то через месяц я нашла первый баг10 в коде программы и послала Фрэну месседж с описанием проблемы. Вообще–то он нравился мне все больше и больше. С ним было легко, никакого давления и командного тона. Братишка, но братишка умный и прекрасно разбирающийся в своем деле. Он тут же подошел, подбрасывая на ходу желтый теннисный мячик. Какое же это было счастье – услышать от него «Good job!». Выглянув из кубикла, я видела, как Фрэн, шлепая мячик об пол и ловя его на ходу, направляется в сторону богов. О чем они говорили, было не слышно. Немного позже прилетел месседж от Феликса с благодарностью и новым кодом. Это надо ж, снизошел. Так начались мои настоящие будни. В результате мы прекрасно сработались в паре. Высокомерие Феликса сдувалось, как только я находила ошибку в его коде, а такое случалось довольно часто. Теперь можно было немного расслабиться и даже поиграть в пинг–понг с Разой. Разгромив меня пару раз, он проникся ко мне каким–то доверием и поведал свою грустную историю: родители в Пакистане нашли ему невесту, он летит знакомиться и жениться, но в Квинсе у него любимая подруга. Американка. У меня лицо вытянулось от сочувствия.

– Может, это… объяснить родителям…

– Да какой там, – с обреченностью махнул рукой Раза.

Он исчез месяца на два.

Сейчас мне кажется, что работа в «ДаблКлике» была лучшим временем моей жизни. Мне нравилось ездить туда в переполненном поезде метро, вливаться в бесконечный людской поток на Пенн–стейшн, впитывать энергию манхэттенского утра, радостно улыбаться швейцарам у подъездов небоскребов в ответ на «Good morning, miss». Мне даже нравилась бесплатная пицца, за которой мы выстраивались по вторникам в длинную очередь, хотя раньше я ее терпеть не могла. «ДаблКлик» тоже переживал свои лучшие времена. Реклама в интернете приносила отличные доходы. На десятом этаже всем уже не хватало места. Пришлось переехать на шестнадцатый, с окнами на Башни–близнецы и статую Свободы. Довольно скоро я научилась заполнять паузу в летящем наверх скоростном лифте, жалуясь кому–нибудь на предстоящий дождь или прошедшие снегопады. Зато долетев до шестнадцатого, тут же забывала про все погодные неурядицы и торопливо семенила к небольшой кухоньке с новенькой никелированной кофеваркой, где всегда крутился наш главный системный администратор Крис Честертон. Несмотря на легкий жирок (результат любви к пиву и жареным куриным крылышкам), его лицо еще сохраняло аристократические черты, доставшиеся в наследство от англосаксонских предков. Мне все чаще приходилось иметь с ним дело: компания спешно закупала новые майкрософтовские сервера, и я устанавливала на них нужное программное обеспечение. Немного поболтав ни о чем (особый вид общения офисных работников), мы спешили на утреннюю оперативку. Вообще–то там собирались менеджеры, а не тестеры вроде меня, но никто никогда никого не выгонял, и встрянуть тоже можно было, но только по делу. Интересное это было сборище. Места всем не хватало, стул уступали только всегда опаздывающей Филис, остальные, сложив ноги крестиком, пристраивались на полу, и сидели так далеко не рядовые сотрудники. Как–то я представила начальство Ситибанка, присевшее на пол. Юбки в обтяжку, галстуки и костюмы–тройки.

Смешно. Как же я там проработала два года? Удивительно. Ну да ладно. Короче, за ночь что–нибудь нет–нет да и случалось, но узнавала я об этом наутро, втиснувшись в оперативную комнату. Помню, новая версия «Пушера» завалилась два раза подряд на японской рекламе. Дело неприятное, для тестирования не хватало трафика. Код с багом пошел в продакшн11. Японцы теряли деньги, «ДаблКлик» терял деньги и репутацию. Конкуренты обступали. Я сидела как в воду опущенная, Фрэн оправдывался как мог. В воздухе повисло тягучее